– Хочешь сказать, что дело обстоит иначе?
Симаков поставил передо мной дымящуюся чашку ароматного кофе и облокотился о барную стойку.
– Я могу поспорить на что угодно. Наверняка ты расцвела, как яблони по весне, услышав фамилию. А теперь сокрушаешься ай-яй-яй, как же так? Трахалась, но не с тем! У меня…
Договорить Симаков не успел – возмущённо заорал. Нет, всё же реакция у него была отменная. Он успел отпрыгнуть назад, когда заметил, что я схватилась за чашку с кофе и плеснула в его сторону. Но горячий бодрящий напиток был быстрее – и белая рубашка мужчины оказалась залитой горячим напитком.
– Блядь! Там едва не кипяток!
– Поделом тебе, Симаков версия 1.0. Сейчас я зла, как Везувий. И не стоит раздраконивать меня ещё больше…
– Чокнутая. Нет, ты на самом деле чокнутая на всю свою голову. Рубашку придётся выкинуть.
Симаков расстегнул рубашку, сбросив её на пол, и остался в одних джинсах.
– Послушай, атомный реактор. Сейчас я сделаю тебе ещё одну чашку кофе и ты не станешь плескаться горячим напитком налево и направо, усекла?..
– Ладно, хрен с тобой. Наливай.
Я не понимаю, что я до сих пор здесь делаю. Другая разумная девушка на моём месте уже бы улепётывала со всех ног в неизвестном направлении, сгорая от стыда. А я – ничего, держусь и даже огрызаюсь.
Семаков, сука, только попадись мне.
– Да-а-а-а, я бы на это посмотрел.
Симаков рассмеялся, поймав мой вопрошающий взгляд.
– Ты сказала это вслух. И это единственная причина, честно говоря, по которой я тебя не вытолкал взашей сразу же, едва узнал про путаницу с фамилиями. Мне хочется посмотреть, как этому красавцу намыливают шею. Со всей дури. Особенно такая ядерная катастрофа, как ты.
– Очень смешно. Ты, случайно, в stand-up не участвуешь?
– Не участвую. Это у нас Семаков, большой шутник и оригинал.
– Шутник, значит, – мрачно повторила я, – неплохо пошутил. Уржались с приятелем, да?
– А я-то здесь при чём? – удивился Симаков, настолько искренне, что сомнений никаких и быть не могло – не врёт.
– Откуда у него твоя кредитка?..
– Давай зайдём с другой стороны, – подвинул вновь наполненную чашку кофе ко мне Симаков, – обмен информацией.
– Тебе это зачем?
– Ты рассказываешь мне, как произошло так, что ты приняла его за меня, а я, в свою очередь, рассказываю тебе… свою часть истории.
– Ты же сказал, что совершенно ни при чём…
– Вот только не надо хвататься за кофейную чашку, как чекист за наган! Между прочим, ожоги я буду расценивать как умышленное причинение вреда здоровью.
Я задумалась на мгновение. Подумаешь, узнает Симаков версия 1.0 чуть больше – и что с того? Да он, вообще, меня не только голую видел, но и сверху залез, похотливое животное! Ладно, так уж и быть, расскажу…
Симаков версия 1.0 слушал меня внимательно. Честно, признаться, рассказывать особо было нечего. Познакомились, неправильно расслышала имя, увидела имя на кредитке, сделала неверные выводы, он не стал меня в них разубеждать.
– Одна маленькая ложь цепляет другую, и все они липнут друг к другу, превращаясь в огромный снежный ком, – задумчиво произнёс Симаков.
– Оригинальное умозаключение, – не удержавшись, съязвила я и тут же добавила чуть более миролюбивым тоном, – но верное. Ладно. Что есть, то есть. С этим любителем сушить лапшу на чужих ушах я ещё разберусь, но как у него оказалась твоя кредитка?..
– О-о-о-о!
Симаков ухмыльнулся. Причём так самодовольно, что у меня не осталось ни одного сомнения: этот тип бы мне явно не приглянулся. Потому что у оригинальной версии Симакова во лбу кислотным неоном горит звезда и ниже надпись «Десять из десяти». Павлин!..
– Я с Дёмычем учился в одной группе в университете. Забавно: у нас фамилии только на одну букву отличались. Так что байга у нас ещё с тех времён. Препод орёт «Симаков!», а ты пойми, кого он имеет в виду.
– Но имена-то разные.
– Разные. Но некоторые даже имена умудрялись путать. И нас соответственно.
– О да, вы же так похожи… Как орангутанг и шимпанзе.
– Орангутангом ты, наверное, Дёмыча обозвала, а меня – шимпанзе? Ты невысокого мнения обо мне, красотка. Даже обидно немного…
– Платочек дать, чтобы ты слёзки утёр?
– Язва. У тебя не язык, а жало ядовитое.
– Извини. Злюсь, как чёрт, у которого из-под носа увели последнего грешника. Сковородка пуста – и некого на ней поджаривать, тыкая вилами. Рассказывай дальше.
– Ты столько трындишь, что я забыл, о чём именно рассказывал.
– Универ, преподы, – подсказала я.
– Точно! – хлопнул ладонью по столу Симаков, – с Дёмычем мы хоть и общались близко, но постоянно зубы скалили, кто круче. Дёмыч у нас был как животинка рабочая, а я…
– Как скотинка ленивая? – предположила я.
– Можно сказать, и так, – ухмыльнулся Симаков, – Дёмыч из себя правильного корчил, на «красный диплом» не шёл, а летел. Я же с тройбанов не слезал, считая, что и так в жизни хорошо устроюсь. Теорию троечника и отличника знаешь?
– В общих чертах, да. Троечник окажется более подготовленным к жизни и, умея приспосабливаться, добьётся гораздо большего, чем тот, кто постоянно считал себя во всём первым и не научился терпеть фиаско, без которых в жизни не обойтись.
– Всё верно. Вот как-то раз мы с ним из-за этого поспорили. Давай через лет семь сравним, кто оказался прав? Поспорили…
– На что спорили?
– Не перебивай. Я забыл об этом идиотском споре, не до того. Ритм жизни бешеный – только успевай. Но господин случай свёл нас чуть больше месяца назад. Мы разговорились, и я вдруг вспомнил давний спор. Дёмыч чуть не позеленел от злости, но факт остаётся фактом: я в жизни оказался более успешным.
– Ну да, ты же миллионер, а он обыкновенный смертный?
– Не совсем. Свой бизнес у него имеется. И честно говоря, доход у него более чем хороший. Но по сравнению со мной – он как Моська рядом со слоном. И вот тут мы подбираемся к самому интересному: предмету нашего спора. Проигравший в случае проигрыша должен был на полтора месяца стать кем-то вроде гибрида раба и лакея.
– Феодально-рабовладельческий строй, одним словом.
– Что-то вроде того. Личный карманный раб: хоть для карманного размер великоват, но всё же.
– И что он должен был делать?
– А всё! Всё, что не пожелаю. Захочу чашку свежего капучино в два часа ночи – звонок другу. Захочу, чтобы он мне машину помыл – махну рукой. Захочу, чтобы он на ресепшен болтался вместо смазливой девицы…
