– Ловко я тебя вытянул на танцпол?
– А ты знаешь поговорку про плохого танцора? По закону жанра те монетки должны сейчас тебе мешать.
– Напротив, они даже немного охлаждают мой пыл.
Я рассмеялась. Хоть с чувством юмора у него всё было в полном порядке. Ладони парня сильнее надавили на талию, заставляя сделать ещё шаг ему навстречу. Я уже была почти полностью прижата к его телу.
– Рубашку застегнуть не пробовал?
– Что? Нет… Мне и так хорошо.
Тебе, может, и хорошо. Да и мне честно говоря тоже. Но немного волнует вид широкой крепкой груди – и только.
– Тебя как зовут?
– Полина. А тебя?
Ответ утонул в оглушительном рёве толпы, приветствующей ди-джея, вышедшего крутить свои тарелки.
– Как?
Что-то он ответил. Плохо разобрала. Димитрий, что ли? Сказал бы просто – Дима. И дело с концом… Ладно, каждый сходит с ума по-своему. А сейчас мы будем сходить с ума вдвоём, потому что толпа не зря оргазмировала восторгом от вида щуплого паренька в огромных солнечных очках и бейсболке.
Что-то он там наколдовал над своей аппаратурой. И музыка взвилась вверх, обрушиваясь с высоты на толпу, словно цунами. Музыка смыла напрочь рассудок и оставила только ритм, повторяющийся в колыхании тел.
Отрывались мы с кудряшом знатно. Двигался он неплохо, несмотря на внушительный рост. Вот и верь после этого людям, которые утверждают, что высокие, словно оглобля, не гнутся. А всё потому, что завидуют… Дима очень даже неплохо гнулся и сгибался, притом танцуя, а не тупо дёргаясь на месте, как абсолютное большинство парней. Нет, мне с кудряшом повезло и на этом фронте…
– Ты что, танцевал раньше?
Дима вытащил меня с танцпола к бару, чтобы перевести дух и выпить.
– Ага, да. Танцевал, пока не вымахал, как оглобля.
– Вроде же хорошо для парников, когда партнёр выше.
– Не в моём случае. С партнёршами было несовпадение настолько, что наши танцульки выглядели как выступления клоунов на арене цирка. Вот тогда и пришлось бросить.
Дима знаком подозвал бармена.
– Ты что будешь пить? Какой-нибудь коктейль?
– Мешать? Упаси боже… то же что и раньше. Текилу.
– Две текилы.
Бармен лихо наполнил рюмочки и поставил перед нами.
– Lick, Shoot, Bite! – блеснув глазами, произнёс Дима.
– Плохой, очень плохой гринго, – зацокала я языком, памятуя о поездке в Мексику полтора года назад, где, к своему удивлению, узнала, что мексиканцы не пьют текилу таким образом.
– Очень плохой, – согласно кивнул Димка и всё равно махнул бармену. – К счастью, мы не мексиканцы и можем позволить себе извращаться как угодно, – подмигнул Дима, щедро сыпанув соли мне и себе на руку между большим и указательным пальцем.
И прежде чем я успела что-то возразить, ловко слизнул соль с моей руки. Крупицы соли царапнули нежную кожу. Но язык следом проложил влажную дорожку, нивелируя ощущения. Дима уже опрокинул в себя стопку и впился зубами в лайм. Пришлось повторить его действия, закусывая долькой лайма.
– Повторим?
Я милостиво махнула рукой. Спиртное приятно согревало кровь и делало голову лёгкой-лёгкой. Процедура распития текилы повторилась один в один, с той лишь разницей, что стало гораздо веселее слизывать соль с мужской руки. Да и, вообще, руки у кудряша замечательные. Даже убирать пальцы с руки не хочется. На третьем заходе я решила остановиться.
– С меня хватит.
– Я заметил, – подхватил меня, скользнувшую с высокого барного стула Дима, – выйдем на улицу, проветришься…
Крепкий захват руки не давал отстраниться. Да и не хотелось совершенно. Приятная тяжесть руки на талии согревала кожу сквозь тонкую ткань майки. Ночной летний воздух лёгкой прохладой мазнул по лицу, немного приводя в чувство. Дима стоял под неоновой вывеской клуба. Яркие цветные тени раскрашивали его лицо синим и красным. Я потянулась за фотоаппаратом.
– Стой, не двигайся…
– Ну, вот опять, – воздел глаза к небу кудряш, – просто признайся, что ты от меня без ума.
– Блин, ну ты даёшь, такой кадр испортил! Попросила же, не двигайся. Значит, ни один мускул на лице не должен был дрогнуть!
Я с досадой выключила фотоаппарат.
– А у меня мускулы дрожат вне зависимости от моего пожелания. Я ими не управляю, – усмехнулся Дима, шагнув ко мне и притянув меня к себе.
Сильные руки легли на талию, вжимая меня в его тело. Губы дрогнули и приоткрылись сами под напором его поцелуя. Лаймовый поцелуй с привкусом текилы и летней ночи срывал голову напрочь. Должно было остаться что-то разумное, но куда там. Крыша, прощай! Оставалось лишь махнуть ей вслед рукой и раствориться в поцелуе, ласкаться губами и касаться в ответ языком, скользя глубоко внутрь его рта. Чувствую, как руки Димы плавно перемещаются чуть ниже, захватывая попку и сжимая её сильными пальцами.
Вместе с этим напор усиливается – он резко и жадно двигает языком, касаясь губ и следом нёба, не даёт передохнуть и эротично ласкается так глубоко внутри моего рта, что становится трудно дышать. И от поцелуя, и от ощущения пальцев на моей попке, и от его эрекции, которую я чувствую через пару лишних слоёв одежды.
– Чёр-р-р-р-рт… Может, переместимся в другое место? – шепчет мне на ухо Дима, а сам захватывает губами мочку уха и начинает её посасывать, посылая импульсы, заряженные возбуждением.
– Ммм…
На большее меня не хватает. Предвкушение охватывает всё тело начиная от самой макушки и заканчивая пальцами ног. Ныряю пальцами за ворот рубашки Димы, тяну её книзу.
– Поля-я-я… Мы тут прям на входе… сгорим. Поехали ко мне…
– Нет, не поехали, – выныриваю я на поверхность реальности, – мой дом в пяти минутах ходьбы. Это близко, если только ты не живёшь ещё ближе.
Дима согласно кивает и вновь набрасывается на мой рот.
– Мы, кажется, куда-то собирались…
– Да-да-да, – бормочет он между поцелуями,– сейчас пойдём…
Горячие пальцы подтягивают ткань майки наверх и оглаживают кожу. Стон вырывается из моего рта. Если прямо сейчас не оторваться, можно, вообще, с места не сдвинуться в ближайшие… Рядом раздаются взрывы хохота и чужих голосов, отрезвляющие ненадолго. Этого хватает, чтобы пихнуть Диму в грудь кулаком и потянуть вслед за собой.
Глава 4. Звёзды на потолке
До квартиры добираемся в два счёта, нас будто вихрем несло всю дорогу. Оглянуться не успела, как уже стоим в коридоре, нетерпеливо сбрасывая обувь. Ботинки летят в разные углы, как и мои слипоны. Дима нетерпеливо прижимает меня к стене и тянет майку вверх, расстёгивает бюстгальтер. Слышится звон монет.
