Идеально. Попробуй-ка, освободись теперь, когда руки намертво привязаны к голове… собственными волосами.
* * *
— Немедленно развяжи меня! — он дернул несколько раз сначала одной рукой, потом другой, но пальцы были так плотно опутаны волосами, что освободиться он мог, только вырвав их — волосы, то бишь. Или пальцы.
— И не подумаю… — склонившись, я сделала то, что должно было сделать его беспомощное состояние… приемлемым. Помогая себе руками, сдавила его член в ложбинке между грудей, и потерлась, приподнимаясь и опускаясь над ним…
Глянула на него сквозь ресницы — смотрит, хоть и прикрыл глаза от удовольствия… и явно забыл про связанные руки. Мой взгляд столкнулся с его, и он облизнул пересохшие губы…
— Не развяжешь?
— Нет…
— Тогда давай… садись… Оседлай меня, маленькая ведьма…
Я выпрямилась, надув губы в притворной обиде.
— Я тут стараюсь, выдумываю всякое… а у тебя только «оседлай» в голове…
— Эль… — прорычал он угрожающе.
— Расслабься. И дай мне то, что ты обещал. Контроль.
— Твою ж… — он сжал зубы в болезненной гримасе, напрягся на мгновение… и расслабился — опал на мягкое ложе, опустив локти забранных за голову рук и глубоко выдохнув животом.
Одной рукой я пробежалась по его крепким мышцам, ногам… снова наклонилась, нависая над ним на руках, и экспериментально качнулась, прижимая эрекцию…
Зашипев, он слегка поддал мне коленом в спину, подталкивая выше.
— Мой темп, господин ректор…
В наказание, я прижала его еще сильнее и несколько долгих секунд скользила по нему промежностью — будто бы, чтобы приучить себя к новым ощущениям, а на самом деле — свести его с ума…
— Эль… — его бедра двигались мне навстречу, дыхание застревало в горле, — я кончу быстрее, чем почувствую, какая ты внутри… И в следующий раз… в следующий раз уже не дам тебе меня связать…
— Поцелуй меня… — выдохнула я и склонилась еще ниже. — Поцелуй, я люблю, когда ты целуешь меняфхм…
«Ммм… Хорошо…»
Жаркий, глубокий поцелуй снова завел меня, а даже если бы и нет — там все еще было мокро и готово для него… И я была готова.
Не отрываясь от его губ, поднялась еще выше, опустилась… и эрекция уперлась в самое отверстие.
Я испуганно замерла, дыша ему в рот.
«Разведи рукой… у себя там внизу… разведи губы рукой…»
«Какие г-губы?»
«Те, что внизу…»
Его мысленный голос был куда спокойнее настоящего.
«О да… вот так… хорошо… теперь направь…»
«О боже… Гэб… я…»
«Дыши… дыши…»
«Обожебожебоже…»
Нет, все же не готова. Упершись руками в подушку за его головой, я дрожала и хватала ртом воздух, все мое существо сосредоточено там — где он медленно, но неумолимо растягивал меня, поднимая и опуская бедра… проникая все глубже — в самое нутро — там где еще никого и ничего не было…
«Умница… ты отлично справляешься… Пусти меня… пусти… О, да, вот так… еще ниже…»
Дыхания наши сплелись в одно — он уже не целовал меня, просто хватал, кусал за нижнюю губу — так отчаянно, будто хотел удержать, не дать мне освободиться него, и от растягивающей меня снизу горячей твердости — все более настойчивой и причиняющей дискомфорт…
Он двинулся глубже, и в рот мне ворвался его стон — хриплый, мучительно долгий. Похожий на мое имя…
«Гэб, я боюсь… Больно… уже совсем больно…»
«Не дергайся… я уже внутри… просто потерпи немного… Ты такая узкая там… черт, Эль… почему ты такая узкая…»
Он толкнулся совсем глубоко, закатывая от наслаждения глаза…
А я не выдержала, попыталась слезть с него, не в состоянии больше терпеть эту пытку — он уже не просто растягивал, он раздирал, рвал меня на части…
За дверью вдруг оглушительно заиграл всем известный свадебный марш, все зааплодировали, закричали, и я застыла, отвлеченная шумом, испуганно глядя на дверь…
И в этом момент точный, глубокий толчок пронзил меня — одним движением, сразу и на всю длину.
* * *
— Ай! Больно-больно… — запищала я, вся поджимаясь.
— Все… уже все… дальше будет легче… Главное, не сжимай мышцы…
Снова подпихнув меня коленом, он заставил упасть на него всем телом, ткнуться носом в пульсирующую на шее жилку… пытаясь, несмотря на путы, обнять меня — хоть локтями…
— Не двигайся… не двигайся, пожалуйста… Аргх… чтоб тебя, Гэб… ты же обещал… — кусая губы, я впивалась пальцами в скатерть под нашими телами, а в глазах уже стояла плотная пелена слез.
Тяжело дыша, он успокаивал меня — как мог в таком состоянии… И, действительно, не двигался — совсем, даже самую малость.
— Развяжи меня… я тебя поласкаю…
Всхлипнув, я подняла на него мутный взгляд, все мои мысли там — где все саднило и горело, растянутое донельзя.
— Что…охх… Я… я не вспомню сейчас, как…
— Эль… — выдавил он сквозь зубы. — Развяжи меня.
Осторожно, стараясь поменьше шевелить бедрами, я приподнялась, и он тут же сел следом за мной, будто не хотел терять тепло моего тела.
Колдовать в такой момент было не просто, но хоть отвлекало от боли внизу. А когда руки Габриэля наконец упали вниз, я поняла, что боль как минимум притупилась.
И он почувствовал! Не знаю каким образом — ведь я даже не выразила свое облегчение словами — но он понял, что мне уже легче.
— Могу я… двигаться?
Я осторожно поерзала, проверяя насколько боль притупилась. Оказалось, что не сильно. А уж когда он чуть подался вверх бедрами, вспыхнула с новой силой.
— Нет… не надо пока… все еще болит…
— Погоди… давай так…
От неожиданности я даже вскрикнула — так быстро и резко оказалась на спине, с его членом глубоко внутри. На мгновение стало еще больнее, но новая поза имела и свои преимущества, оказывая давление на все правильные места.
— Охх… — отреагировала я, обхватывая его ногами за бедра.
— Так… лучше?
Я невнятно промычала ему в шею — да, лучше…
И распахнула широко глаза — еще как лучше! Особенно с его рукой, протиснувшейся между нами и аккуратно массирующей клитор…
— Хорошо? — его рука медленно кружила, не надавливая, заставляя захотеть еще. — Скажи, что тебе уже не больно…
— Почти… — выдохнула я, расслабляясь и перебирая его волосы… — Почти не больно…
И практически не заметила, как он начал толкаться — сначала мелко, еле двигая бедрами, потом все глубже, с каждым разом все сильнее и ритмичнее…
