— Сможешь кончить?.. — его голос срывался на хрип, длинное тело было натянуто, как тетива спортивного лука. Он целовал меня уже без разбору, жадно, безудержно — куда только мог попасть… с каждым толчком, каждым поцелуем и лаской утягивая меня за собой в пучину, в самый центр горячего, бурлящего хаоса…
Вот только я знаю, что окажется он в этом хаосе гораздо раньше меня.
— Нет… — соврала я. Смогу, но не успею… Потому что ты слишком долго ждал этого… слишком долго хотел, и я не имею права заставлять тебя ждать еще хотя бы пару минут…
"Ну же… хочу почувствовать внутри твое семя…"
— Глупая… я же тебя слышу… — прохрипел он мне в ухо и приподнялся на руке, чтобы было удобнее трогать меня. — Давай, любовь моя… мне не будет так сладко одному…
Подняв ко рту руку, облизал указательный и средний пальцы и вернул руку вниз, лаская меня уже по-другому — легко, быстро и влажно… как… как…
Я задохнулась.
«О да… Представь себе мой язык там… вместо пальцев…»
Наблюдая за мной, он непроизвольно лизнул верхнюю губу, и я выгнулась ему навстречу, принимая в себя — всего его, так глубоко, как могла… представляя, как невозможным образом меня и трахают, и лижут…
И закатила глаза, когда наружная ласка совпала в ритме с внутренней…
Удары убыстрились, рука тоже…
«Все… все, Эль… не могу больше…»
Сильными, глубокими толчками он вбился в меня несколько последних раз, подбрасывая все выше и дальше по «подушке»… потом прижал голову к плечу, замер и застонал — громко, стискивая зубы, так, будто и его удовольствие граничило с болью…
«Любовь моя…» — взвилось в голове, незамеченное раньше… Он назвал меня «любовь моя», ошалело поняла я…
И это стало пределом — нечаянное признание взорвало меня, разметало и разрушило, окатив бедра жаркой волной наслаждения — такого острого, что искры заметались перед глазами, а из груди вырвался совершенно неудержимый крик…
* * *
— Спишь?
— Мм…
— Ты кричала…
— Ммм… — я неопределенно пошевелила ногой и зевнула. — Ты тоже…
— Чушь… — он хмыкнул. — Я мужественно и глухо застонал…
Мы лежали в обнимку на полу кладовки вот уже полчаса, не в состоянии даже подумать от том, чтобы встать на ноги — слушали все более частые медляки, зевали и нежились друг в друге. Скорее всего такой расслабон был эффектом Даамора, получившего, наконец, хоть какое-то логическое заключение. Я чувствовала, как магия закукливается вокруг нас, связывая плотнее, оставляя меньше свободных концов, опасных для нас обоих. Выдрать ее из нас будет теперь гораздо труднее…
О, я не стала напоминать ему о том, что услышала — даже мысленно стараясь не вспоминать о его признании в любви. Зачем? Главное, я теперь знаю. И пусть это тоже эффект заклятья — все равно это лучше, чем он просто хотел бы меня и был бы со мной связан, но в душе ненавидел…
Ручку двери вдруг задергали, но почему-то меня это не напугало — до того было счастливо, лениво и уютно было после оргазма. И не просто «оргазма». После секса! Настоящего секса с моим мужчиной.
Однако, когда дверь не просто задергали, а начали выламывать, я всполошилась.
— В крайнем случае раскидаешь их… — небрежно махнул рукой Габриэль, вероятно уже не имеющий сомнений насчет моих возможностей размазывать людей по стенкам.
Но я не хотела никого больше раскидывать — еще не хватало кого-нибудь пришибить в такой замечательный день!
— Да что ж такое… — шипели снаружи, дергая, колотя и меняя ключи. Потом разогнались и ударили в дверь плечом.
— А чтоб вам провалиться… — ругнулся Габриэль, начиная вставать. — Полежи под простыней, сейчас я им накостыляю… а заодно и одежду себе заберем…
— Спи! — совершенно неожиданно скомандовала я, поднимаю руку и обращаясь к тем, кто бушевал за дверью.
И застыла в неверии — послышался явственный шум падающих тел. Как минимум двух.
Успевший встать, Габриэль медленно повернулся ко мне.
— Как ты это сделала? Вот так… просто…
Я продолжала изумленно смотреть то на дверь, то на свою руку. А потом вспомнила кое-что.
— Я стала женщиной… И теперь могу колдовать… без Книги. Как настоящая… Гэб… Я… я стала…
— Настоящей ведьмой, — закончил он, рассматривая меня так, будто видел в первый раз в жизни.
Глава 23
Из опустевшего к тому времени зала торжеств мы выбрались без особых происшествий. Если не считать охранника, что с подозрительным видом записал номера люксово-спортивной машины, в которую садились два лакея в полном парадном обмундировании — причем один из них совсем маленький, в сюртуке с подкатанными рукавами и штанинами.
После потери девственности у меня между ног саднило, но даже и эта потеря (в принципе ожидаемая и логичная) не могла мне помешать восторгаться своими новыми способностями.
Любое заклинание было теперь мне доступно, будто бы впечатанное в мозг — без привычных уже долгих копаний по страницам Книги Заклинаний. Мало того! Я теперь понимала язык, на котором эти заклинания написаны — произнося в кладовке слово «спи!» на самом деле говорила не на Общем, а на древне-ведьминском, воспринимая его с той же степенью понимания, что и Общий, да и свой родной, Илликейский. И сообщил мне об этом Габриэль — на его слух я прошипела нечто ужасное, полное странных, нечеловечески-гортанных звуков.
— Можешь даже не колдовать, если хочешь напугать кого-нибудь… — посоветовал господин ректор. — Просто ляпни что-нибудь на этом феерически кошмарном наречии… и сверкание пяток я тебе гарантирую.
Я фыркнула. Если бы все было так просто. Древневедьминский я понимала бессознательно и могла говорить на нем, только когда произносила заклинания — а «ляпнуть» заклинание из Великой Книги это… ну, такое.
В Академии мы с Габриэлем попытались расстаться… и не смогли. Пришлось опять идти к нему в ректорскую и посылать прислугу за одеждой в мою бывшую комнату. А заодно и весточку Хлое передать — пообещать, что через несколько дней я все ей расскажу, а пока пусть она не волнуется и считает меня съехавшей из общежития.
Результаты отбора студентов в сопроводительную команду вывесили тем же вечером — на главной доске объявлений главного административного корпуса. Я не могла пропустить такое событие.
По разным коридорам мы спустились с Габриэлем вниз, постоянно мысленно переговариваясь, проверяя друг у друга, все ли в порядке… Меня жутко подбивало нарядиться во что-нибудь шикарное — ведь нарядов я из дома привезла великое множество, а видели меня в основном в форме.
Однако, я не стала выпендриваться. Мне ведь нужна была достоверность — по легенде я даже не предполагаю, что могу выиграть. Да и наблюдать, как изменится лицо ди Барес, когда рядом с расфуфыренной ней встану скромно одетая я, и станет понятно, что ни происхождение, ни богатство в данном отборе роли не сыграли — дорогого стоит.
