Я шумно проглотила слюну.
Спокойно, Эль, не нервничай — в отличие от всей остальной профессуры, наш сиятельный ректор не спит сейчас в этом кабинете — ректорская это просто-напросто рабочее пространство, совмещенное с архивом и комнатой-сейфом, где хранятся экзамены — не более. Спать мэтр Вельфор всегда уезжает домой — в свою зимнюю резиденцию, в соседний город Крестон.
Разумеется, ночью его кабинет заперт, однако доступ в архив и к сейфу можно получить, нажав на металлическую кнопку рядом с дверью — широкий, зеленый луч вырвется из специального устройства в потолке и просканирует ваш облик. Мне довелось наблюдать за этой процедурой, когда я принесла мэтру Ирвингу свое запоздалое эссе в прошлом месяце, а он тут же, при мне, отнес его куда полагается.
Дрожащим пальцем я надавила на металлическую кнопку. Уф! Будто прохладным душем окатило! На мгновение в глазах позеленело, потом потемнело…
— Ты бы еще в пижаме пришла, — ласково пробормотали мне в затылок. Тем самым, бархатным, слегка рокочущим голосом, от которого хотелось закрыть глаза и сладко передернуться.
А потом две мужские руки пролезли ко мне подмышки… и крепко схватились за грудь.
Глава 4
От неожиданности я прикусила язык и не сразу отреагировала, прижимая укушенное место к небу. Металлический вкус крови во рту отвлекал и заставлял сосредоточиться на нем, а не на реальности, в которой мэтр Вельфор, прямо посреди коридора, дышит мне в затылок и щупает грудь, причем не мою. И как щупает! Вот-вот свитер задерет…
Мысли бешено роились в голове и ничего толком не предлагали. Все было слишком безумно, слишком из ряда вон, чтобы еще как-то это анализировать. Не упасть бы в обморок, и то счастье…
— Ну что, зайдешь? Или трахнуть тебя прямо здесь? — небрежно спросил господин ректор, одновременно с легким укусом в ухо.
Закатив на мгновение глаза, я лихорадочно соображала, пыталась понять, что же, черт возьми, происходит… Что за безумие нашло на него — вот так лапать по коридорам девиц, пусть и профессорш…
Ректор же времени не терял — пару настойчивых дерганий за подол, и он уже был там! Там, под свитером, обжигая кожу требовательными, грубоватыми ласками, сминая напряженный живот и пробираясь выше, обратно к груди — только уже под одеждой! Вот-вот доберется, вот-вот сожмет горячей ладонью чашку лифчика с полной, налитой грудью внутри — и я почувствую это, потому что тело — всего лишь Иллюзия, искажение реальности, а на самом-то деле все это произойдет со мной… Мое тело, мою грудь впервые коснется рука мужчины! И кого?! Ненавистного и люто ненавидящего меня ректора!
Да он спит с ней! Спит мэтрессой Лойд! — выдал, наконец, мой полностью ошалевший мозг. Причем спит, судя по свойскому обращению, уже давно.
Великие предки, вот это в переплет я попала!
— Не надо… здесь… — пискнула, вцепившись в его запястья у себя на груди, останавливая их за сантиметр до цели и имея в виду, что вообще не надо, а не только «здесь».
Но он воспринял это именно так — что, мол, здесь не надо, а внутри — всегда пожалуйста, какие проблемы? И, толкнув ногой открывшуюся перед нами, дверь, быстро пропихнул меня в кабинет.
— Что… что вы делаете? — пролепетала я, но не успела опомниться, как дверь захлопнулась.
Я тут же почувствовала себя мышью в мышеловке — пойманной большим, ловким и сильным котярой…
— Так-то лучше, — ухмыльнулся ректор.
В предбаннике ректорской было темно — хоть глаз выколи. Но из-под полуоткрытой двери внутреннего кабинета тянулась тоненькая полоска света — явно от настольной лампы.
И будь я хоть сколько-нибудь в состоянии думать, хоть сколько-нибудь способна анализировать ситуацию, мне бы обязательно стало интересно, почему он не уехал, почему в столь поздний час вернулся в собственный рабочий кабинет…
Но думать было некогда — вжав меня в стенку так сильно, что перехватило дыхание, мэтр Вельфор задрал обе мои руки кверху и легко зафиксировал их одной своей…
— Мне нравится твоя игра… — ухмыльнулся он, поедая меня взглядом. — «Что вы делаете?», «Ах, не надо…» Оделась, понимаешь, как студентка… Может, перекинуть тебя через колено, задрать юбку и отшлепать как следует? Что скажешь, Арвин?
Какая игра? О чем он?
Не успела я ответить очередным слабым «не надо», не успела осознать, что происходит, как он сделал то, что вышибло мои последние мозги — коленом раздвинул мои ноги, толкнувшись им прямо в промежность, а потом отпустил мои руки, наклонил ко мне голову… и поцеловал.
Поцеловал, мать его! Настоящим, «взрослым», по-хозяйски глубоким поцелуем — каким до сих пор меня целовали разве что во сне.
Вкусный… — изумленная мысль была единственной, что не испарилась от первого же соприкосновения его языка с моим… Какой же он вкусный — там во рту… Как малиновый чай с медом и корицей… и еще сигары с коньяком…
А высокий какой… почему я раньше не замечала?.. Высокий и сильный — там, под этим ухоженным и дорогим костюмом…
Беспомощно хватаясь за его плечи и изо всех сил стараясь не упасть, я робко отвечала, возвращая каждое его движение — совершенно не в состоянии придумать, что еще сделать…
И с каждой проходящей секундой чувствовала, что не просто так повторяю, чтобы не вызвать подозрение. Что мне нравится, по-настоящему этим заниматься с ним этим… Нравится его целовать!
Осознав сей удивительный факт, я стала смелее, отвечая на поцелуй все энергичнее — уже сама втягивала его язык и слегка прикусывала, как и он, нижнюю губу… открывалась и позволяла ему исследовать свой рот — так, как если бы и в самом деле была его любовницей…
И потихоньку, мало по малу, я начинала чувствовать это — там, внизу живота… слабое, теплое покалывание, будто мурашки, только изнутри… С каждой секундой, с каждым проникновением в мой рот, покалывание это все больше ширилось, все сильнее разгоралось и накаляло меня, превращая в маленький, но очень живучий костер…
О, если бы я знала, что ректор так целуется, точно выучила бы этот долбанный экзамен…
Идиотская мысль слегка отрезвила меня, и я заставила себя отлепиться от него — чуть не застонав от утраты.
— Послушай…те… Так же нельзя… Я не для этого пришла… Мне бы… в архив…
— Что?! Какой, к черту, архив… — нетерпеливо поморщившись, он вдруг дернул за подол мой свитер и рванул его наверх, стаскивая через голову и руки… — Ты знала, что будет, если придешь сегодня, Арвин!
Я непроизвольно закрылась руками. Боже, я стою перед ректором в одном только лифчике — в почти прозрачном, светло-голубом лифчике!
— Шикарно играешь… — похвалил он, ткнулся носом в ямочку за моим ухом и глубоко вдохнул. — Нет, мы не дойдем сегодня до портала… Ты слишком хорошо пахнешь… по-другому пахнешь… как… как…
Не договорив, он вдруг рыкнул, подхватил меня на руки, быстро донес до письменного стола и усадил к себе лицом, в процессе задирая мою юбку выше колен.
