«Разве я не взял ей няню? Она плохо справляется со своими обязанностями?»
Я еле заметно мотнула головой. В аудитории уже начинали перешептываться, не понимая, в чем причина такой долгой заминки, а я порадовалась, что никто не видит, на кого именно он так напряженно смотрит.
«Няня пошла готовить обед и комнату… А у меня все равно пары нет… Я же не знала! Гэб, в чем проблема? Ты ведь все равно хотел сделать о ней заявление…»
«Я хотел сделать тебе предложение, дурочка».
От волнения я резко хватанула ртом воздух.
«П-предложение? Мне? Прямо здесь — на публике?»
«А кому еще?» — он постепенно терял свою выдержку, начиная злиться в открытую. Хорошо, что этого не было заметно — только странное, накаленное молчание. — «Но теперь все внимание будет приковано ни к тебе, а к ребенку. А уж додумают столько всего разного, что мы еще годы будем это разгребать. Только представь, как обрадуются журналисты такому шикарному кадру — ректор, студентка и их незаконнорожденный ребенок».
«Почему обязательно незаконнорожденный…» — слезы уже в открытую текли по моему лицу. Эми сидела тихо, как мышка, вцепившись ручонками в соску…
«Потому что публика любит додумывать! Я ведь не просто так хотел, чтобы не было между вами никакой связи. Ребенок отдельно, невеста отдельно. А теперь все будет выглядеть так, будто это ТВОЙ ребенок! Будто я ее заделал ТЕБЕ и вынужден жениться, как порядочный человек… И что станет с твоей репутацией? Ты только подумай, Эль. А с репутаций Эми, которую все будут считать моим бастардом? Годы сплетен! Горы грязи! Так что не обессудь, дорогая, но вместо романтичного предложения, мне действительно придется говорить сейчас об Эми… А тебе придется, наконец, выбрать…»
Я совсем оцепенела, чувствуя, как мой мир распадается на куски.
«Не надо… не предлагай мне этого… я не смогу… выбрать…»
— Господин ректор, с вами все в порядке?
— Заткнись! — гаркнул Габриэль на представителя по связям с общественностью, и вновь мысленно заговорил со мной.
«Тебе придется выбрать, кем ты желаешь быть, Элайза. Моей женой или нянькой чужого ребенка?»
Эми на моих руках тихонько захныкала.
— Утихомирь уже ее! — шикнул кто-то с другого ряда — явно не в курсе, чей это ребенок. — Никакого проку от этих нянек…
И меня взорвало.
«Нянькой. Я лучше буду нянькой, чем с ТАКИМ тобой».
Резко встав, я подкинула Эми себе на бедро, так, что она удобно уселась, обхватив меня ножками, выправила коляску, и под удивленные и возмущенные взгляды пошла по коридору к выходу — тяжело пошла, чувствуя, как каждый шаг молотом отдается в моем израненном сердцу.
Я понимала, что не сбегу от него — как? Ведь мы до сих пор не можем отдаляться друг от друга. Но я что-нибудь придумаю… В конце концов поселюсь у Эми в комнате — надеюсь девочка не будет против, если ее новая мама порыдает в подушку несколько ночей подряд.
— Эль… ты куда? — зашипела мне вслед Хлоя.
— Твою мать… черт бы тебя… — вслух заругался со сцены ректор… и бросился за мной.
Догнал, не дав дойти до выхода, сорвал с моего пояса Эми…
На мгновение я испугалась, что он бросит ее на пол — отшвырнет куда-нибудь со злости… но вместо этого он просто посадил ее к себе на пояс.
А потом обхватил меня ладонью за шею, привлек к себе… и властно, по-хозяйски поцеловал, мешая желанный вкус своих губ с моими солеными и обильными слезами…
Лишь спустя минуту, когда, наконец, оторвался, дав мне дышать, я осознала, где мы и что сейчас произошло. И что плачу я уже вовсе не от горя, обнимая Габриэля и Эми вместе — навзрыд плачу, как будто во мне кран открыли и забыли закрутить…
— Господа! — громко заявил Габриэль, перекрикивая неистовый, беспорядочный гам и выкрики «немедленно прекратить это бесстыдство». — Позвольте мне все же сделать заявление! Позвольте представить вам… мою законную жену и… — он запнулся на мгновение и решительно продолжил, — и мать моего ребенка, миледи Элайзу дэ Осмонд ди Вэльфор, в девичестве Калахан.
Изумление толпы достигло своей кульминации и излилось на нас обоих волной оглушающего шума и гомона.
— Что?! Как?! Когда?! — долетало со всех концов зала, сливаясь с бесконечными вспышками репортеров и не менее бесконечными, изумленными "ахами".
— Господин ректор, объяснитесь! — строго потребовал лорд Манкерхольм-Фаргес.
— Охотно, — учтиво кивнул господин ректор. — Мы с Элайзой тайно женаты вот уже два года, однако вынуждены были скрывать наш брак в силу сложившихся обстоятельств — чуть позже я покажу вам бумаги лично. Более скрываться мы не намерены. В связи с этим, господа… — он снова обернулся к толпе студентов и журналистов, — я также хотел бы представить вам мою законную дочь… юную леди Эмилию, которая отныне будет проживать вместе со мной и госпожой ректорессой в Академии…
— Ректорессой… — повторил кто-то ошеломленным, громким шепотом, и я обернулась, сквозь слезы усмехаясь, глядя на готового упасть в обморок Хантевея, которого только что выпустили из заточения в Террагонской башне за то, что обозвал меня шлюхой.
«ТЕПЕРЬ согласна?»
Я вздрогнула от слишком резкого перехода с реального разговора на мысленный. С окружающего мира — шумного и бурлящего — на мысленный, тихий и успокаивающий, будто мы вдруг нырнули под воду, спрятавшись от окружающих.
Конечно, Габриэль будет спрашивать моего согласия мысленно — все ведь теперь думают, что мы давно женаты.
Я не отвечала, молча глядя в собственное отражение в черных очках.
«Для чего нужен был спектакль с зеркалом и иным миром?»
Он нетерпеливо мотнул головой.
«Не сейчас. Я не хочу портить момент. Со временем ты все узнаешь…»
«Сними их».
«Что?..»
«Сними свои очки».
«Эээ… Зачем?»
«Я хочу видеть твои глаза… Если ты искренен, Тьма уменьшилась… Я хочу знать, чьей женой становлюсь».
«Но Эль… Мои глаза увидишь не только ты…»
«Сними наполовину. Если они все еще совсем черные, я остановлю тебя».
Медленно, как в одном из тех снов, когда движения заморожены, а мысли тонут, словно в магическом киселе, Габриэль поднял руку и потянул вниз очки, опуская их на нос.
Я зажмурилась на секунду, не веря, что заставила его сделать это на людях.
Что если рядом окажутся те, кто знает, что означают совершенно черные, огромные зрачки… Что если его арестуют как Темного Мага? Господи, какая же я дура…
— Эль…
Выдохнув, я открыла глаза… и, не удержавшись, громко ахнула.
«Я даже не буду спрашивать, что там — просто надену их пока обратно. Так ты согласна?»
