— Я не буду, сноб! — продолжала упираться тем временем девушка.
— Драйв!
Но она уже вознамерилась вылить очередную порцию на землю. Нужно было что-то делать! Кристиан уже хотел влить вино силой, но вдруг Драйв неожиданно повела себя странно. Махнув рукой, опрокинула в себя темный напиток.
* * *
Вообще-то я панк. Я терпеть не могу, когда у меня отнимают свободу. А сейчас, этот наглый таракашка пытался загнать меня в какие-то странные, только ему известные рамки. Вино! В вине определенно что-то было. И если сначала я думала, что это яд, то теперь начала сомневаться. Вряд ли бы Его Наглейшество пытался убить меня столь необычным способом. Нет, я не спорю, что данное желание у него периодически и возникает, но нет… До моего убийства он пока еще не дошел. Значит, что-то другое. И мне банально стало интересно что… Главное, чтобы не любовное зелье! А то мало ли… Но это тоже на Кристиана было не похоже. Его Наглейшество был самолюбив, а значит, что до подобной низости вряд ли бы опустился.
Еще немного поупрямившись, я, заметив, что Кристиан сейчас уже готов влить в меня это вино силой, с усмешкой опрокинула в себя содержимое кружки.
Вкусное, кстати, вино… Наверное, дорогое…
12.1
Мы сидели с Кристианом Наглым вдвоем, разведя небольшой костерок в небольшом отдалении от Фукса и Грома. Кристиан сверлил меня мрачным взглядом, я чувствовала себя совершенно расслабленно, скрестив руки на животе.
— Что было в вине, снобарик? — с усмешкой спросила я, внезапно ощутив порыв раскрыть собственную душу.
Кристиан откинул упавшую длинную темную прядь со лба.
— Порошок правды, Драйв. Мне нужно знать, кто ты. И что от тебя можно ждать. — спокойно ответил мужчина. Хотя, я заметила, как немного дернулось у него плечо. Нервничает, скотина! Еще бы! Подсыпать мне какую-то дрянь! С другой стороны, Кристиан думает, что он обыграл меня со своим магическим порошком… Хочет правды. Он ее получит. Вот только выдержат ли ее слабенькие нервишки Его Наглейшества?
— Что ж. Пусть ты и мерзавец, обывала, но я думаю, что могу ответить на некоторые твои вопросы.
— На все. — достаточно резко поправил меня мужчина. — Я хочу ответы на все вопросы.
Я едва не зарычала, но сдержалась, сжав кулаки. Нельзя показывать хищнику свою слабость. Нужно быть такой же спокойной и уверенной, как и он. Только тогда я смогу одержать над ним верх.
— Начинай! — вновь усмехнувшись, махнула рукой я.
Кристиан немного закусил губу и прищурил взгляд, размышляя над тем, какой вопрос ему задать.
— Твое окружение, Драйв. Расскажи мне о том, с кем ты общалась. Кто были эти люди, твои друзья. В ином мире, откуда ты пришла.
О да! Хороший вопрос!
— Мои друзья — прекрасные люди, сноб! И все они — панки. Крыс, хитрый любитель компов, настоящий геймер и зачетный чувак. Мозг, наш головастик… Очень шарит в технике и всяком библиотечном хламе. Единственный из всех нас водит машину.
— Машину? — переспросил Кристиан, а я злорадно потерла ладошки.
- Ах, как же так? Неужели у вас же такого нету?! — в поддельном изумлении залепетала я, похлопав глазами. А затем довольно резко продолжила. — Да и что может быть в вонючем средневековье, чувак?! Ты просишь правду, но вот дорос ли ты до нее?
— Рассказывай дальше, Драйв. — усмехнулся Кристиан. — Как часто вы общались, может, тебе был кто-то особенно дорог?
— Ооо, они все мне были особенно дороги! И Мозг, и Крыс, и Батончик… Как часто мы общались? Да каждый день. Да-да, каждый день. Стритовали на улицах, шляпили немного…
— Что-что, делали?
— Шляпили, обывала. Собирали деньги игрой на гитарах. Знаешь, в этом есть своя романтика. Хотя, тебе не понять этого, красавчик. Ты же у нас с золотой ложкой во рту родился. Не знаешь, что такое бедность и свобода.
— С чего ты решила, что я не свободен, Драйв? Да. У меня есть власть и золото. Много золота. Именно они дают мне вольность поступать так, как мне хочется. — ответил, начиная злиться, Кристиан.
— Да ты с собственной матерью разобраться не можешь. Вся твоя жизнь вертится вокруг политики, званых приемов и этикета! Где же ты свободен, когда делаешь не то, что хочешь в данный момент, а то, что должен? — усмехнулась я. Непокорная розовая челка вновь упала мне на лоб и я привычным жестом ее сдула.
12.2
— Ты любила кого-нибудь? — проигнорировав мой выпад, задал опасный вопрос Крис.
Я закусила губу, опуская взгляд и разглядывая с интересом мыски своих ботинок. Соврать я не могла. Не ответить тоже. Но вот то, как сформулировать свой ответ… Это было мне подвластно.
— Разумеется, обывала! — я широко улыбнулась. — В детстве у меня был плюшевый мишутка, прям как в песне ГрОба. Очень его любила. Очень… До сих пор из сердца не идет…
— Мужчину, Драйв. Плюшевые мишки меня не интересуют.
Сказать, что я любила своего отца? Я его даже не знала. Но и откровенничать с Его Наглейшеством не было никакого желания.
— Историка. — наконец, выдавила из себя я.
Кристиан удивленно на меня посмотрел.
— Учителя?
— Да. Прекрасно рассказывал об истории Древнего Египта. Мое сердце трепетало и делало "Стук-стук"!
На моем лице появилась лукавая улыбка. Попробуй нашарь правду среди порций выдаваемого мной правдивого хлама воспоминаний, снобик!
— Как он выглядел?! О чем вы общались?! — неожиданно проявил активный интерес Крис.
Я мрачно готовила в своей голове ответ.
— Ммммм… Общались мы на разные интересные темы… А как выглядел? Высокий… Седовласый…. С бородой….Немного картавил и хромал на правую ногу! — жизнерадостно ответила я. — Ах да! У него еще был стеклянный глаз! Над ним все постоянно ржали и ласково называли "Квазимодо".
— Квазимодо… — ошарашено повторил за мной Кристиан. — Тебе нравятся подобные мужчины? Это твой типаж? Вы целовались?
Я изо всех сил старалась не заржать. Историка я и правда любила. Он был очень добрый, и интересно преподавал свой предмет. Быть может то, что у меня не было отца, да и я сама вообще была проблемным подростком, располагало его одного среди всей школы ко мне… А, может, то, что я не дразнила его дурацкой кличкой, не смеялась над ним, да и вообще старалась запоминать то, что он рассказывал… Хотя сейчас, наверное, я могла ответить точнее. Мы были странными. Белыми воронами. И пусть тогда, еще в школе, я не была панком, не носила вызывающей одежды, одноклассники и учителя замечали, что я другая… "Из неблагоприятной семьи" как любила говорить завуч. Таких особо не жаловали. Ведь мы — отбросы общества. Пусть даже подобные дети и не виноваты в том, что у них такие родители. Мать — брошенная женщина, не сумевшая удержать мужа, зарабатывающая копейки в крохотной юридической фирме, и изрядно налегающая на алкоголь… Еще бы! Какая у нее могла бы быть дочь? Ведь яблочко от яблоньки недалеко падает.
