— Так я же сама отказалась, — Роза громко высморкалась, Альбина и глазом не повела на столь вопиющий акт бескультурья.
— Значит, плохо просил! Вот, когда Поплавский просил моей руки, он буквально умолял меня! Между прочим, на коленях! Три недели выполнял любую мою прихоть, даже в Доминикану отвез, хотя до этого говорил, что дел по горло.
— И чем все закончилось… — Роза усмехнулась, но про себя. Уж такая она, Альбина, любительница широких и, по мнению Розы, глупых жестов.
— А, неважно. Важно, что он меня добивался! Меня! До-би-вал-ся! Ценится только то, что тяжело достается.
В это время в комнату зашла Олеся, конечно, в розовых колготках другого оттенка, идеально подходящих по цвету к кофточке и бабочкам на туфельках. Альбина тут же переключилась на дочку, проверила, как и во что она оделась, заплела светлые волосы в две аккуратные косички, украсив волосы заколками, конечно же, с бабочками и начала проверять маленький рюкзачок, все ли было собрано малышкой. Через двадцать минут две блондинки выскочили из дома под Питерский моросящий дождь, прячась под яркими зонтами. Чужеродное явление для меланхоличного и серого города.
Не успела Роза снова завалиться в кровать, пользуясь случаем хорошенько отоспаться за весь сезон и на будущее, как раздалась трель телефона. Рингтон прорезал тишину старого фонда.
— Значит так, — раздался звонкий голос сестры. — Сегодня в «Русском богатыре» соревнования имени кого-то, я забыла. Неважно. Так вот! На соревнования всегда свободный вход. Начало в одиннадцать утра, ты должна быть там. Адрес ты знаешь. Жду подробностей и грязных деталей, — на этом Альбина отключилась, а Роза в тишине смотрела на экран телефона.
Да, она пообещала себе не звонить Матвею, не заходить на его социальные страницы и даже на сайт «Русского богатыря», она даже одерживала уверенную победу в этом соревновании с собственным желанием, но искушение было таким сильным, таким существенным. Пара бабочек металась в истерике, Роза ощущала, как бьются крылышки о стенки живота, заставляя сворачиваться внутренности, мысли и желания.
Быстро зашла на сайт, нашла информацию о соревнованиях. Основные участники — младшие группы, были приглашены другие спортивные клубы, обещали большой спортивный праздник. Далее шли фотографии тренировок малышей, на нескольких мелькнул Даниил, с таким же вдумчивым взглядом карих глазенок, как и всегда, и все сомнения Розы испарились, словно их и не было.
Даниил, по-детски доверчиво, пригласил ее на свои первые соревнования. Это было значимо для маленького мальчика, важная веха, которую он должен пройти, и Роза хотела присутствовать при этом, видеть его победу или поражение. Порадоваться за него, в любом случае порадоваться. Одно то, что этот малыш прошел огромный путь, добрался до общей спортивной группы и даже подошел к первым своим соревнованиям — было огромной победой Даниила.
Он не боялся выйти на мат и принять бой, как бы громко это ни звучало, а она боялась увидеть его тренера.
Нет уж! Она пойдет. Посмотрит и поддержит. К тому же было интересно, как поживает Семка Алимов, Рома, Илья Голубь — юная смена Сергея Витальевича. Увидеть златовласика, Олега, узнать про их успехи, поражения, что происходит в их жизнях. Роза и сама не поняла, как эти ребята стали частью ее жизни. Она невыносимо скучала не только по старшему тренеру и руководителю, но и по его воспитанникам.
— И не вздумай рвануть прямо сейчас, — через полчаса позвонила Альбина. Роза в это время скакала на одной ноге, натягивая капрон на другую. — Прическа, макияж, ты должна сиять!
— Альбина, — Роза, наконец, задала вопрос, который ее интересовал, при этом она отлично понимала, что задавать его бесполезно, Альбина только ощетинится, но ничего не ответит. — А ты не пойдешь? Клуб Миши, он там тоже будет, я посмотрела…
— Не вижу причин, — отрезала сестра. — Мне предложения не делали, — фыркнула в трубку. — Ему надо — пусть он и приходит, а так — свободен! — прозвучало слишком болезненно, но Роза решила промолчать. Когда Альбина ершится, лучше ее не трогать.
В одиннадцать тридцать Роза подходила к зданию в центре города, напротив небольшого скверика с бюстом историческому деятелю, коих по городу было множество, заглушая стуком каблучков собственное громкое сердцебиение и шальной пульс.
Глава 24
Детско-юношеский спортивный клуб «Русский богатырь» располагался в центре города, в нескольких кварталах от квартиры Розы, почти рядом с домом, где была квартира Розенбергов.
Желтоватый, трехэтажный флигель стоял в центре двора-колодца, вход был виден с улицы, через арку. У дверей толпились люди. Мужчины, женщины, дети — преимущественно мальчики, — никто не обращал внимания на моросящий дождь. Ветра не было, да и температура воздуха радовала нежданным теплом.
Роза подошла, робко постояла, не решаясь войти.
— На соревнования, мамочка? — услышала веселый мужской голос. Обернулась. Говорил невысокий коренастый мужчина, начавший лысеть, с лукавым взглядом светло-серых глаз. — Правильно пришли. На первом этаже, прямо и налево.
Роза кивнула и двинулась в дверь флигеля. Клуб встретил гвалтом детских голосов, снующими малышами, прорывающимися визгами и запахом кофе. Тут же, в просторном холле, недалеко от гардероба, стояли столы с одноразовыми чашечками, открытыми коробками с чайными пакетиками, сахаром, разложенными по тарелкам печеньем и крекерами. У стены пристроились кулер с горячей и холодной водой и кофемашина. Иногда к столам подходили взрослые, дети же игнорировали сладости.
Сняв плащ в гардеробе, Роза шла по длинному коридору через весь флигель и с интересом оглядывалась. Стены были увешаны информацией для родителей, графиками занятий, соревнований, списками групп и прочей малоинтересной для Розы информацией. Стенд с наградами и грамотами учеников, заслугами тренеров, благодарственными письмами, в том числе от правительства города и федерации самбо.
Отдельно были вывешены фотографии детей не только на тренировках, но и на отдыхе, становилось понятно, что дети клуба «Русский богатырь» живут не только спортом, они отдыхают, выезжают на природу, в другие города на экскурсии. Были фотоотчеты со встреч с именитыми спортсменами, это можно было понять по восторгу на детских мордашках.
И, то тут, то там мелькал на фото Матвей. На групповых снимках — по центру. На внезапных, выхваченных из повседневности — всегда с детьми, что-то объясняющий, дающий наставления или смеющийся. Везде Матвей улыбался мягкой, полудетской улыбкой. Роза вздохнула, вспоминая, какой еще бывает улыбка Матвея. Грешной, раздевающей, провоцирующей и обещающей опуститься в стихию такой страсти, что при воспоминании Роза невольно покраснела. Мимо стенда с преподавательским составом Роза проскочила, пряча горящие щеки от встречных.
Зал встретил равномерным, тихим гулом. Розе пришлось разуться и ступить на мягкий синий мат. Она сначала сомневалась, гардеробщица выдала бахилы, а снимать новые туфельки, выгодно подчеркивающие фасон выбранного платья не хотелось. Приглядевшись, она поняла — босиком все. Мужчины, женщины, в цветных носках, белых, черных, капроновых. Юные спортсмены сновали или сидели вдоль стен в специальной обуви — борцовках, почти на всех были самбоки синие или красные. Никто не ходил в обуви, даже старший тренер и руководитель Розенберг М., его Роза увидела почти сразу.
