– Ух ты! – рассмеялась Лида. – Как много у нас общего!
Появился официант – с обсыпанной сахарной пудрой тарелкой, на которой лежал яблочный пирог и шарик ванильного мороженого.
– Мороженое ведь тоже молочный продукт, – зачем-то сказал я.
Лида непонимающе уставилась на меня. Чайная ложка, которую она забавно держала двумя пальцами, уже почти касалась шарика мороженого.
– А я не буду есть мороженое, – заявила Лида, и ложка переместилась к яблочному пирогу.
Кто-то окликнул официанта, и тот заспешил в другой конец зала, к мерцающей под потолком двойной звезде.
– Интересно, как они не спотыкаются? – сказал я, и Лида прыснула.
– Ты хоть предупреждай! – выдавила она сквозь смех.
– Что? – удивился я.
– Да нет, ничего. Как твой кофе?
Я совсем забыл о кофе. Я сделал маленький осторожный глоток, хотя кофе успел подостыть.
– Крепкий.
– Да? А мне показалось, наоборот.
Мы замолчали. Я спрятал под столом руки и нервно заламывал пальцы, пытаясь придумать, о чем бы еще поговорить. Последние дни Лида ни разу не писала в соцветии, а до этого только жаловалась на «бессердечный» экзамен по логике.
– Мне до сих пор не верится, что мы закончили первый год, – сказал я.
– Да ладно! Я всегда считала, что эти слухи о массовых исключениях несколько преувеличены.
Лида пригубила кофе. Я тоже отпил из чашки и скривился от горечи.
– Не следил последнее время за событиями на Венере? – спросила Лида.
– Следил, конечно. Тут трудно не следить – везде же пишут. У меня на суазоре куча извещений каждый день.
Лида кивнула.
– И что думаешь?
– Думаю, что это напоминает сюжет скверного фантастического романа, – выдал я и сразу понял, как глупо это прозвучало.
Глаза у Лиды сузились.
– Издеваешься?
– Да нет, что ты! Дело в том, что… – Я вздохнул. – В это и правда невозможно поверить. Слава богу, о войне пока…
– Уже говорят.
– Кто? Я ничего такого…
– Ладно, давай о чем-нибудь другом, – утомленным голосом сказала Лида. – Я стараюсь об этом не думать. Расскажи лучше, как ты это место нашел.
– Случайно, – ответил я, хотя в действительности долго искал в сети лучшее кафе для романтических свиданий. – Хотелось найти необычное место и тут вот – на глаза попалось.
– Тебе удалось. И вправду необычное местечко. Пригласи сюда свою девушку. Уверяю, это подействует.
– У меня нет девушки, – сказал я.
Лида промолчала.
– А у тебя… – начал я. – А ты чем занимаешься, чем планируешь заниматься летом?
– Я же тебе говорила, у меня куча дел. – Лида отломила ложкой кусочек пирога; ванильное мороженое подтаяло и стало растекаться по тарелке. – К тому же я тоже работаю летом. Еле все успеваю. Сегодня вот чудом успела… почти успела, – добавила она, смущенно улыбнувшись.
– Но отдыхать тоже надо.
– Вот мы и отдыхаем! – И Лида отодвинула от себя тарелку с растаявшим мороженым.
Я смущенно опустил глаза.
– Мне тут нравится, – сказала Лида. – Милое местечко. К тому же мы ведь отмечаем успешное окончание первого курса, ведь так?
– Да.
Лида подозвала взмахом руки проходящего мимо официанта и сказала, едва я успел открыть рот:
– Счет, пожалуйста.
Официант закивал и удалился.
– Не надо, – попросил я. – Давай лучше я.
– Я же обещала, – сказала Лида. – Это моя плата. За опоздание.
Когда мы выходили из кафе, я чувствовал себя униженным.
После космического полумрака солнце слепило глаза, и я щурился, странно отвыкнув от дневного света. Однако Лиду такой перепад освещения ничуть не беспокоил. Она шла впереди, забавно положив букет увядающих роз на плечо.
– Я провожу тебя? – спросил я, сообразив, что просто молча плетусь за ней следом.
– Проводи, – сказала она.
84
После этого злополучного свидания мы не виделись почти месяц. Я не решался куда-нибудь приглашать Лиду, непонятно убедив себя в том, что она мне откажет, но регулярно проверял ее страницу в соцветии, где со времени окончания первого курса не появилось ни одного нового сообщения.
А потом Лида вдруг опубликовала фотографию – без названия, даты и комментария. Это был эффектный снимок огромного корабля пирамидальной формы, который стоял в пусковой шахте, рассекая острым гребнем мерклый вечерний воздух. Фотографировали издалека – специально, чтобы исполинское судно, поднимавшееся над всеми зданиями космодрома, целиком попало в кадр.
«Что за корабль?» – спросил я.
Лида ответила спустя сутки:
«Патрокл. Разве не видно?»
«Я и не сообразил. Он такой огромный. Неужели это ты снимала?»
На сей раз ответ пришел минуту спустя:
«Нет, конечно. О чем ты? Патрокл не на Земле. Это известный снимок».
Я долго думал, как бы ответить, когда получил от Лиды второе сообщение:
«К тому же Патрокл не может совершить посадку. Это фотография сделана в день его запуска».
«Ты меня устыдила, – написал я. – Пойду зубрить учебники. И как я умудрился сдать экзамены?»
«Учение – свет», – заявила Лида.
Я весь вечер искал в сети фотографии.
«А это что за корабль?» – спросил я и прикрепил к сообщению снимок.
Лида думала долго.
«Не знаю, – ответила наконец она. – Наверное, что-нибудь не такое известное, как Патрокл».
«Это Патрокл», – написал я.
83
Во второй раз мы встретились ближе к концу лета. Разговор в соцветии о «Патрокле» придал мне сил, и я решился ей позвонить. На сей раз я отказался от экспериментов и выбрал обычную кофейню в центре города – без мнимых туманностей и звезд. Лида поначалу согласилась, а потом сама предложила пойти в то шумное местечко под эстакадой.
Она не опоздала, но пришла на встречу не одна.
Ее подруга Анна, о существовании которой я благополучно забыл за летние каникулы, вместо приветствия смерила меня пренебрежительным взглядом.
В кафе было людно, и нас отвели в зал с отключенными солнцезащитными тенями на окнах. Проекторы там тоже работали, однако без интимного сумрака россыпь поблескивающих под потолком звезд уже не производила такое чарующее впечатление.
Девушки выбрали столик у окна и сели напротив меня. Анна тут же вытащила из сумочки суазор и принялась что-то показывать Лиде, старательно меня игнорируя. Лида смотрела в экран с вежливым интересом.
