– Вставьте фигуры в отверстия! – прозвучал сдавленный голос. – Призываем вас к сотрудничеству. Любые агрессивные действия будут пресекаться.
Череп резко взлетел над комнатой и застыл над дверью, как страшный сюрреалистичный трофей.
Я поднял с пола шар.
– Хорошо. Фигуры в отверстия.
Я с силой загнал шар обратно в квадратную лунку, а потом еще и ударил по нему кулаком. Череп недовольно дернулся, но промолчал. Я вытащил из кармана пирамиду.
– Фигуры в отверстия, – процедил я сквозь зубы и воткнул пирамиду острым концом в круглое отверстие.
Череп качнулся на кронштейне.
– Агрессия! – раздался неуверенный возглас, который тут же рассыпался в электрическом треске.
– Да, да, уже сейчас, – сказал я. – Почти готово, – и взял оранжевый куб.
На контейнере оставалось только треугольное отверстие – слишком узкое для куба. Я попытался просунуть куб углом, поворачивая его по часовой стрелке, как винт, однако ничего не получалось. Лошадиный череп затрясся в приступе беззвучного хохота.
– Вставьте фигуры в отверстия, – напомнил он.
Я прошелся вокруг контейнера, ухватился за торчащую из него трубу и с силой встряхнул контейнер. Тонкая труба со скрипом зашаталась, внутри контейнера что-то звякнуло.
– Агрессия! – взвизгнул череп.
Я вытер об одежду окровавленные пальцы и повернулся к своему мучителю.
– Зачем все это? – спросил я.
Робот молчал.
– Что будет после того, как я вставлю фигуры?
Лошадиный череп не двигался.
– Что будет? – повторил я.
Череп едва заметно кивнул.
– Вставьте фигуры в отверстия, – сказал он.
Сначала я попробовал вытащить из квадратной прорези кровавый шар, однако на сей раз у меня никак не получалось подцепить его пальцами – шар плотно засел в отверстии и не хотел поддаваться. Тогда я выдрал из круглой лунки пирамиду, содрав по краям ее раздражающую ярко-зеленую краску, и аккуратно, чувствуя на себе пристальный электрический взгляд, просунул пирамиду в треугольную прорезь. Пирамида с глухим стуком упала внутрь.
– Удачный выбор! – прокомментировал череп.
Оставалось вытащить шар, который я так удачно забил в квадратное отверстие. Я ударил по контейнеру снизу, но шар и не думал выскакивать из прорези. Тогда я обхватил шар пальцами и, упершись в контейнер, изо всех сил потянул его вверх, однако пальцы соскользнули с пластиковой фигурки, и я чуть не сверзился на пол, отшатнувшись к двери.
Лошадиный череп издевательски закачался на кронштейне.
– Так, значит? – спросил я.
Шар уже наполовину просел в квадратную лунку. Я подбросил куб в руке, а затем с размаху ударил им по шару.
Череп испуганно отпрянул к стене.
– Подобное поведение недопустимо! – раздался скрипучий голос. – Агрессивное поведение будет…
Голос захлебнулся в истошном треске. Я не сдавался и еще раз ударил кубом по шару. Шар осел глубже – и почти провалился внутрь контейнера.
– …недопустимо… – проскрипел искаженный голос и замолк.
Лошадиный череп теперь молча наблюдал за мной, повиснув над дверью.
Я продолжал молотить кубом по шару, забивая его в квадратную прорезь все глубже и глубже. Вскоре лишь верхняя часть шара – оббитая кровавая макушка – торчала из отверстия. Я набрал в грудь воздуха, размахнулся, и – шар вдруг сам упал в контейнер.
За спиной послышалось осторожное шипение – череп, поблескивая глазом, потянулся к контейнеру.
– Спасибо, – послышался неожиданно четкий и ровный голос. – Вставьте последнюю фигуру в отверстие.
Я попытался просунуть оранжевый куб в ту же самую прорезь, в которой только что исчез шар, однако куб застрял – края отверстия погнулись и не давали ему провалиться.
– Все, хватит! – крикнул я. – Мне это надоело!
Воздух с привкусом хлора разъедал легкие.
– Дайте воды!
Череп долго молчал, оценивающе просверливая меня электрическим взглядом, а потом с резким шипением взмыл к потолку.
Контейнер на кривой конечности задрожал и лениво пополз вверх, в квадратную дыру. На середине пути подъемный кронштейн замер, сервоприводы надрывно взвыли, и вся эта конструкция стала припадочно трястись, готовая в любую секунду разлететься на части. Однако спустя мгновение подъем возобновился.
К моим ногам упал пластиковый куб.
– Спа-а-асибо за сотрудничество, – протянул голос, и лошадиный череп уснул – глаз его потух, и череп утомленно поник над дверью.
Я уставился на лежащий передо мной куб.
– Дайте мне воды, – сказал я, ни к кому не обращаясь. – И выключите этот чертов свет!
Мне не ответили.
Я сел на четвереньки и осторожно коснулся пальцем куба – как неразорвавшейся противопехотной мины. Череп не обратил на это внимания. Тогда я поднял куб.
Над головой тут же задребезжал синтетический голос:
– Проявление агрессии…
Робот мгновенно ожил. Я сжал оранжевый куб в разбитой о дверь руке.
– Что? – крикнул я. – Мне нельзя оставить себе куб?
Череп качнулся из стороны в сторону и злобно уставился на меня. Из бронированной двери выдвинулась тонкая пластина, похожая на маленький лоток.
– Проявите благоразумие. Положите куб на по-по-по… – голос свела икота, – двери… Проявите благоразумие…
Череп больше не раскачивался над комнатой. Я подумал, что смог бы без труда попасть в его горящий красный глаз. Я начал замахиваться, когда неживой механический голос загремел так невыносимо громко, что едва не лопнули барабанные перепонки:
– Подобное поведение недопустимо! Верните куб! Или вам будет отказано в приеме пищи!
Я посмотрел на куб. Оранжевый куб.
Безумный робот насквозь буравил меня хищным взглядом.
Я сдался. Я слишком устал. Горло едва не кровоточило от жажды, а веки слипались. Я послушно положил куб на выдвинутый лоток. В двери на мгновение открылся лючок, лоток сдвинулся, и куб вывалился наружу, за пределы камеры.
– Что? – спросил я. – Довольны? Я вернул куб, дайте мне воды.
– Спасибо за сотрудничество, – послышался безразличный ответ, и череп скривился над дверью, а его глаз погас, как при сбое электросети, уставившись в темнеющее пятно крови на полу.
– И что?! – хрипло закричал я. – Это как же?
Ссадины на руке все еще кровоточили.
– Дайте мне воды! Выключите свет!
Под потолком что-то щелкнуло, комнату на секунду затопила темнота, а потом опять разгорелся яркий испепеляющий свет. От таких внезапных перепадов в освещении у меня закружилась голова. Покачиваясь, я добрел до кровати и обессиленно упал на нее, закрыв руками лицо.
