– Чужими? – хмыкнул я. – Но никакого Виктора с нами не было.
– Был, – Таис сглотнула слюну, прижав ладонь к расцарапанному горлу, – был Виктор. Это ты!
– Знаешь что!
Я вскочил со стула и заходил по комнате. Таис напряженно следила за мной, положив на колени пистолет.
– Не бывает такого! Это какой-то бред! Черная дыра! Представьте себе… Черную дыру невозможно заполнить!
– Да, – сказала Таис. – Она становится все больше и сильнее, пока… Скажи, ты ведь и сам чувствуешь это?
– Что чувствую?
Я остановился.
– То, что схожу с ума? Да любой нормальный человек в этой пыточной камере… – Я захлебывался, грудь распирало от боли. – Лучше уж сдохнуть! Как бы я хотел, чтобы эта ваша станция просто сгорела в атмосфере!
– Ну, – грустно усмехнулась Таис, – возможно, твое желание скоро сбудется.
– Лучше умереть, чем…
– Я так хотела тебе помочь. Все эти два года! И каждый раз ты видел меня впервые. А когда ты назвал меня этой Лидой… Ты знаешь, я даже начала думать, что это хороший знак, что таким странным способом ты узнал меня. Но стало только хуже. Лида заполняет пустоту. И ты так в нее веришь! И из-за этого, с каждым днем…
– Ты не понимаешь!
Я подошел к Таис, и девушка сжалась, направив на меня пистолет.
– Отойди! – сказала она, качнув пластиковым дулом.
– Ты не понимаешь! – повторил я. – Нельзя придумать такое. Не может, чтобы это было лишь каким-то сбоем машины. Скажи…
Я потянулся к ней, и Таис вскочила на ноги, выставив перед собой оружие и прижавшись к темной стене.
– Отойди! Отойди или я…
– Скажи, – спросил я, – а ты любила когда-нибудь?
Комнату снова затрясло – стены раскачивались, станцию словно затягивало в черную дыру. Я испуганно всплеснул руками, попятился к двери и упал. Таис устояла на ногах, прижавшись к стене.
Какой-то предмет поскакал, ритмично постукивая, по задранному вверх полу. Я попытался встать, зацепиться за что-нибудь, но меня утягивало вниз, к закрытой двери. Таис держалась одной рукой за перевернутую столешницу, но тяжелое бюро тоже со скрипом сдвинулось по откосу. Таис вскрикнула и упала на одно колено, но не выпустила пистолет.
А потом все прекратилось.
Я валялся на полу рядом с дверью. Передо мной лежал пластиковый куб. На секунду я решил, что мне это только кажется, но Таис крикнула, направив на меня пистолет:
– Не вздумай!
– Не вздумай что? – не понял я. – Куб? Ты его тоже…
– Что? – Таис оторопело уставилась на меня.
Я подобрал куб с пола, взяв его пальцами за основание, и поднял над головой, рассматривая на красном пульсирующем свету.
Таис уже не целилась в меня.
Тогда другой рукой я повернул куб по часовой стрелке – раздался отчетливый щелчок, две части куба разошлись в разные стороны, а верхняя грань загорелась.
– Да что ты… – пробормотала Таис.
7
Я сидел на полу у двери.
Звездный вихрь, закрутившийся под потолком, быстро угас и сник, став прозрачным, как исчезающее видение, а потом и вовсе растаял в красном мареве аварийных огней.
Куб отключился.
Таис не говорила ни слова.
– Откуда это здесь? – спросил я.
– Что? Какая разница? Это просто игрушка. Что она тебе…
– Такая же была у Лиды. Она твоя?
Таис вздохнула.
– Хорошо. Это мой кабинет. И это мой проектор. Можешь забрать его себе, если он тебе…
– Такой же был у Лиды! – Я вскочил на ноги. – Хочешь сказать, это простое совпадение? Я все выдумал?
Таис опустила голову и отвела глаза. Из-за обжигающего света лицо ее на мгновение показалось мутным и нечетким, как на старой фотографии.
Я вздрогнул.
– Слушай, успокойся, – сказала Таис. – Я здесь давно, два года. По-моему, я показывала его тебе. Да, точно! Ты тогда радовался, как ребенок. Звезды, туманности. Ты говорить-то толком не мог.
В голосе Таис чувствовалась усталость; казалось, она едва может удержать в руках легкий пластиковый пистолет.
– Радовался, как ребенок? О чем ты вообще?
– Да. А потом постоянно пытался спрятать этот дурацкий оранжевый куб, думал, он тоже может показывать звезды.
– Считаешь, что я в это…
Я не договорил.
Красные лампы у потолка погасли, комнату на секунду затянула обморочная темнота, а потом разгорелся яркий, судорожный свет – такой же безжизненный и белый, как в моей камере.
– Ну, вот. – Таис сощурила глаза. – Видимо, мы все-таки не сгорим в атмосфере. Боюсь, твое желание…
– Я тебе не верю, – сказал я.
– Это уже не имеет значения.
– Ты серьезно считаешь, что можно так вот запросто перезаписать сознание человека? Заставить поверить, что ты кто-то другой?
– Не кто-то другой, не совсем так, но…
– Ответь! – крикнул я.
Таис утомленно поморщила лоб.
– Да, я думаю, можно заставить поверить. К сожалению, да.
Я улыбнулся.
– Тогда я все понял.
Я подошел к ней вплотную – она испуганно взглянула на меня, но не подняла пистолет.
– Я больше не думаю, что в дэ два находится Лида. Ты права. Нам не нужно туда идти.
– Серьезно? Но тогда…
– Я думаю, – продолжил я, – я думаю, что Лида – это ты.
Девушка уставилась на меня, как на привидение, а потом рассмеялась, но при этом нервно стиснула рукоять пистолета.
– Да с тобой бесполезно о чем-то говорить! Жаль! Как жаль, что я не понимала этого раньше!
– А ведь это несложно, – начал я.
Послышался треск – как будто внутри гулких металлических стен прошли электрические разряды или кто-то завел старый радиоприемник, страдающий от атмосферных помех. Таис взволнованно огляделась, и тут в шуме прорезался громкий голос:
– …снимаем блокировки. Обычный канал связи не работает, камеры отключились, но я регистрирую два сигнала. Скоро мы…
– Вот и все! – крикнула Таис. – Отойди!
Я отступил назад, и Таис, пренебрежительно усмехнувшись, показала пистолетом на стул.
– Присаживайся. Подождем.
Я продолжал стоять.
– Пойми, – сказал я, – ты, по сути, заставляешь меня поверить в то, во что сама поверить не можешь. Или просто не хочешь…
– Да во что поверить?! Кому нужно тебя обманывать? Зачем? – Таис на секунду замолчала. – Ах, ну да! Как же я могла забыть! Мы ведь на Венере, да? И тебя пытают сепаратисты – только непонятно, зачем.
