– Что потом?
– Без глупостей! – напомнил мне Алик.
Я потянул Таис за собой и ненароком сдавил ей шею. Она закашлялась и уперлась в стену рукой. Я отпустил ее.
Таис ссутулилась, склонив голову. Она едва стояла на ногах. Я приставил к ее затылку пистолет.
– Пойдем!
– Секунду. Дай мне секунду.
Она не притворялась.
– Осталось всего несколько метров, – сказал я.
Таис вздохнула и – обернулась. Дуло пистолета скользнуло по ее черным волосам, длинная прядь взметнулась и упала ей на лицо. Теперь я невольно целился ей промеж глаз.
– А правда, что будет в дэ два? – спросила она; лицо ее было бледным, как у трупа. – Для тебя это хоть что-нибудь изменит?
Я хотел объяснить ей, что, увидев кого-нибудь с корабля, женщину, которая летала с нами и которую я позабыл, я смогу наконец понять, кем являюсь я сам.
Но я молчал.
Таис улыбнулась и провела пальцами по моей щеке.
– Ты безумен, – прошептала она.
Я продолжал целиться ей в лицо.
– И я, – сказала она совсем тихо, почти беззвучно и резко развернулась, прижавшись ко мне спиной.
– Что ты делаешь, Таис? – спросил Алик, нахмурив влажный от пота лоб.
– Несколько метров, – сказала Таис.
4
Вход в Д2 открыл Алик. Я крикнул ему, чтобы он отступил от двери. Потом зашел в комнату спиной, прикрываясь Таис.
– Если кто-нибудь попробует ворваться сюда, я ее пристрелю! – предупредил я.
– У тебя десять минут! – крикнул Алик перед тем, как закрылась дверь.
Было темно.
Горела единственная тусклая лампа в центре потолка, издавая отрывистые пощелкивания, как будто от перепадов напряжения ее выпуклый купол раскалился до треска. На полу валялся опрокинутый металлический шкаф. Бесформенный офисный стол задрал кверху тонкие вывернутые ножки, подмяв под себя разбитый экран терминала.
На секунду я подумал, что вновь оказался в наблюдательном пункте у своей камеры.
Я отпустил Таис. Она, покачнувшись, подошла к стене рядом с выходом в коридор и уселась на пол.
– Здесь… – пробормотал я, – здесь все…
– А чего ты хотел? Так во всем комплексе. Даже связь накрылась.
Таис вытащила двумя пальцами сигнализатор из уха и бросила его на пол – тот подпрыгнул, точно монетка, и закатился за перевернутый шкаф.
– А как же тогда… – неуверенно начал я. – Что с той женщиной внутри?
– Не знаю, – пожала плечами Таис. – Но, мне кажется, там было безопаснее, чем на всей станции.
Я убрал пистолет за пазуху и встал перед дверью в камеру, глядя на горящее красным табло электронного замка.
– Ну же! – подгоняла меня Таис. – Тебя ведь предупредили – десять минут!
– Неужели ты ничего не знаешь? Кто там?
– Женщина с твоего корабля. Это все. Стала бы я сейчас что-то скрывать.
Воздух в комнате был густым и теплым. Дышать становилось сложнее с каждым вздохом.
– Только не надо! – взмолилась Таис, поднимаясь на ноги. – Ты меня протащил через все это, чтобы – что? Просто стоять здесь, как истукан?
Я сделал неуверенный шаг к двери, протянул руку к сенсорной панели замка и онемел, не в силах пошевелиться.
– Иди!
Таис грубо толкнула меня в спину, и я чуть не упал, выставив вперед руки и врезавшись в стену.
Я обернулся.
– Скотина! – Таис ударила меня по лицу; в ее глазах заблестели слезы. – Это то, чего ты хотел, слышишь?! А теперь что? Ты не можешь? Сволочь!
Она снова замахнулась, но я успел перехватить ее руку, и Таис внезапно расплакалась, уткнувшись лицом мне в плечо.
– Я так не могу больше! – пробормотала она. – Сделай так, чтобы все это закончилось! Прямо сейчас! Прямо в эту минуту!
Я коснулся ее спутанных черных волос. Она подняла голову. Слезы на ее лице смешались с темной кровью, и Таис вытерла их ладонью, размазав по щеке.
Лида.
В груди разорвался огромный нервный узел, и волна дикой боли разлилась по жилам.
– Я не зайду туда, – сказал я, дрогнув.
– Что?
– А зачем? Ты ведь говорила, что она тоже… Может, она и не узнает меня. Господи!
Я закрыл лицо.
– Я и сам не знаю, кто она!
– Секунду…
Таис ухватилась обеими руками за погнутую ножку перевернутого стола и изо всех сил потянула его на себя. Ее подошвы заскользили по пыльному полу, но стол, шатко заскрежетав, едва сдвинулся с места.
– Что ты делаешь? – не понял я.
– Там! – Таис показала на торчащую из-под стола рамку от разбитого монитора. – Помоги!
– Да там все в крошево превратилось.
– Помоги! – настойчиво повторила Таис.
Мы вместе перевернули стол. Под ним оказался монитор, от которого остался искривленный остов и придавленный, лопнувший по краям корпус терминала.
– Вот видишь.
Я встал, переводя дыхание.
– Подожди! – Таис разгребала ногой обломки. – Вот!
Она подобрала с пола небольшую металлическую коробку, похожую на антикварное переговорное устройство – с округлыми прорезями, как у микрофона, и двумя кнопками по бокам.
– Что это? – удивился я.
Таис нажала на одну из кнопок, и на микрофоне зажегся маленький красный огонек.
– Работает, – сказала Таис. – Крепкая штука, – и сунула коробку мне в руки. – Говори!
– А это…
– Громкая связь. Она тебя услышит. Здесь свой радиоканал, он от основной сети не зависит.
Я сглотнул.
– Ну же!
Я нажал на кнопку и поднес металлическую коробку ко рту:
– Здравствуйте, – сказал я.
Из коробки доносился приглушенный шорох. Таис ободряюще кивнула.
– Вы в порядке? – спросил я. – Вы не пострадали?
Раздался протяжный свист, который тут же сменился треском.
– По-моему, эта штука не работает.
Я отпустил кнопку. Крохотный диод на коробке погас.
– Нет, не может быть! Скорее всего, она…
– Что она?
Таис молчала.
– Спроси еще! Скажи что-нибудь!
Я нажал на кнопку.
– Пожалуйста, ответьте! – произнес я в микрофон. – С вами все в порядке?
– Да, – послышался слабый женский голос.
