– Вооруженные пулеметами машины не очень хорошо показали себя в последних кампаниях, наши инженеры работают над выпуском новых моделей, но большая часть этих танков предназначена к отправке в Ливию для борьбы с англичанами.
– Как минимум половина должна быть переправлена в Албанию. Да, я помню, после капитуляции французов нам досталось довольно много танков. Почему их не применяют?
– Применение трофейной техники затруднено ввиду отсутствия необходимого количества запасных частей.
– Закупите их у Петена, генерал. Сложившаяся в Албании обстановка…
«Началось», – подумал адмирал Рикарди, опустив глаза к блокноту с записями и делая вид, что помечает самые важные мысли – «Журналист».
Первостепенное значение приобрели проблемы, требующие немедленного разрешения: любой ценой воспрепятствовать прорыву фронта противником и остановить его продвижение; захватить инициативу в свои руки, начать контрнаступление, отбросить противника с территории Албании и продолжить преследование; срочно перебросить из Италии свежие силы и военное снаряжение.
Ситуация в центральной Албании висит на волоске. Две дивизии итальянцев, скудно обеспеченные артиллерией, под управлением ошарашенных недавней катастрофой генералов пытаются удержать одну кавалерийскую, то есть вдвое меньшую по численности греческую дивизию, усиленную неполным батальоном легкой пехоты. Но греки греют в руках козырный туз – укомплектованный советскими добровольцами танковый батальон, почти полсотни танков с обстрелянными, попробовавшими крови экипажами. Останавливать их банально нечем, у греков три-четыре танка на каждую итальянскую противотанковую пушку. Куда рванется эта бронированная орда, на Тирану, топтать гусеницами аэродромы, или прямым ходом направится к портовым сооружениям Дураццо?
9 После выволочки, которую устроил своим генералам взбешенный поражениями и скрытыми насмешками германского руководства Муссолини, у последних резко усилилась сообразительность, противотанковые батареи ждущих отправки в Албанию дивизий перебрасывают в Тирану по воздуху. Грузоподъемности разжалованного из бомбардировщиков в транспортные машины SM-81 «Пипистрелло» хватает на то, чтобы перебросить пушку вместе с расчетом, не зря он похож на «Тетушку Ю», как брат на сестру. Три десятка доставленных на аэродром албанской столицы пушек позволили более-менее надежно прикрыть от танкового прорыва путь на Тирану – в горах мало дорог.
Вот между Эльбасаном и Дураццо широкая, удобная для танков равнина, остановить их здесь может только эшелонированная оборона, на создание которой просто нет сил. Поэтому укрепления возводятся непосредственно у порта, там вкапываются в землю зенитки, готовятся позиции для противотанковых «белеров», впервые за войну устанавливаются минные поля. Мобилизованные албанцы роют эскарпы и противотанковые рвы.
Захватившим важнейший транспортный узел Албании грекам тоже не до наступления. Сил хватает либо для обороны захваченного, либо для еще одного рывка вперед. Продолжение наступления смертельно напугает итальянцев. На этом его полезность заканчивается. Оторванные от снабжения, греки будут уничтожены, а Эльбасан снова займут враги, взять город во второй раз так легко не получится. Поэтому греки строят оборону на дальних подступах. Итальянцы пару раз пробовали проверить ее на прочность, но откатывались, лишь заслышав звук танковых двигателей. Наступать на танки минными полями не умеет даже вермахт.
Восстановить разбитые бомбами пролеты мостов пока не удается, над летящей с гор массой кипящей воды удалось только перебросить навесные мостики. По уложенным на качающиеся канаты доскам сочится тощий ручеек пехотинцев. На спинах носильщиков перебираются с берега на берег ящики со снарядами и патронами, но это – капля в море. Итальянцы разбомбили два моста, трофейные грузовики подхватывают подкрепления и боеприпасы только за вторым. Полтора километра грузы приходится тащить на руках, много ли так переносишь? На саперов смотрят с надеждой и упреком – когда? Скоро, отвечают небритые, не выспавшиеся мужики и снова лезут в ледяную воду, тешут и волокут бревна, вбивают скобы…
Если они откроют дорогу раньше, чем итальянцы смогут перевезти морем на восточный берег Адриатики новую армию взамен уничтоженных, это победа. Не успеют – воевать придется как будто с начала. Стук топоров не смолкает ни днем, ни ночью. По сторонам дороги уставились в небо стволы зениток, над переправами дежурят попеременно группы истребителей, отгоняя пытающихся повторить удар вражеские бомбовозы.
Расчеты для трофейной артиллерии в Эльбасан доставили по воздуху. На наскоро доведенную до более-менее пригодного состояния полосу недостроенного итальянцами аэродрома приземлились несколько небольших двухмоторных самолетов, похожих на маленький «дуглас». Артиллеристы и зенитчики направились осваивать трофеи, не глушившие моторов «энсоны» забрали самых тяжелых раненых, пленных генералов с полковниками и, не задерживаясь, улетели обратно.
Первая автоколонна из Корчи в Эльбасан прошла по залатанным мостам шестнадцатого декабря. В городе не останавливались – пехоту и артиллерию везли к линии фронта. За прошедшую неделю истребители греческих ВВС в воздушных боях практически вырезали авиацию противника. Свои потери тоже велики, но итальянцы в светлое время суток в воздух не поднимаются, транспортным колоннам удары с воздуха не угрожают. За первой колонной прошла вторая, третья…
К вечеру ждали командующего, готовились. По самым достоверным сведениям, он вез с собой чуть ли не грузовик с наградами. Не дождались, праздник не состоялся.
Любимец армии, герой республики, генерал-лейтенант Чолакоглу был убит фашистом-фанатиком, неделю скрывавшимся в развалинах у дороги. Награды и приказы о присвоении очередных званий своим соратникам на следующий день вручал генерал Станотас. Мрачные лица награждаемых не вязались с торжественностью процедуры. Фотографии греков, угрюмо принимающих из рук командира ордена и погоны, обошли страницы многих газет мира – с самыми разными комментариями.
Церемониальный зал на втором этаже афинской мэрии полон людей. Члены правительства, представители генералитета, знаменитые сограждане стоят рядами, склонив головы, на рукавах мужчин – траурные повязки. Флаги, ленты и негромкая печальная музыка. Греция прощается со своим героем. На возвышении, среди венков и цветов стоит гроб с телом погибшего на боевом посту генерал-лейтенанта Чолакоглу. Страна скорбит, объявлен трехдневный траур.
Политики и писатели, чиновники и военачальники, сменяя друг друга, говорят о погибшем, о невосполнимой утрате, которую с его гибелью понесла нация. Лишь один из присутствующих знает, что она получила. Начальник управления по перемещению кадров скромно стоит в дальнем ряду чиновничьей братии. Неприметный мужчина в цивильном платье терпеливо слушает похожие, как близнецы, речи. Пусть говорят, это нужная, хотя и утомительная процедура. Обязательный элемент волшебства, которое превратит предателя в героя. У начальника хорошая память, он помнит доклад о гибели генерала дословно:
