Тихон хоть и творческая натура, соображает хорошо.
– Так наши итальянцам тоже вмазали, – разгорячился стрелок. – Крейсер ихний утопили, и новых танков полсотни раскатали!
– Итальянцам досталось, только город наши не взяли. Клитин на сколько зениток нарвался? А там десятки на прямой наводке стояли. Как думаешь, сколько БТ-шек пожгли? Думаю, подкрепления опять в приморскую армию пошлют, капитан сказал – порт обязательно захватить нужно. Во что бы ни стало.
Бойцы помолчали, прикидывая, как все это отразится на их батальоне.
– Котовского там нэ було, от и нэ взяли порта! – Севрюк твердо верил, что ротный-два любой город возьмет, если ему свое начальство мешать не будет. Небось, и такая полезная в хозяйстве вещь, как крейсер, не валялась бы без толку на дне моря, а аккуратно постреливала по прежним хозяевам, стреляют же по итальянцам трофейные пушки.
– Накаркаешь, возьмут и не вернут нам Котовского, пошлют порт отбивать.
Петро почесал в затылке.
– А слышали, Клитин в госпитале женился! На местной! Интересно, какая девка за такую язву желудка пошла?
Механик не задумался над ответом:
– Мелка, чорна та носата. Вси гречки на одну мерку роблены.
* * *
Под стук колес проплывают мимо заснеженные вершины гор, поросшие лесом, и небольшие аккуратные селения. Иногда откроется лента реки, чернильно-черной на фоне белых берегов. Сидящего в удобном кресле немолодого уже мужчину атлетического сложения они не интересуют. Он смотрит в окно, но видит совсем другие картины.
Человек в кресле всегда был патриотом. Он искренне и горячо любил свою страну и ее обитателей. Что ж, в их чудесной стране таких людей тринадцать на дюжину. Любовь не мешала мужчине видеть недостатки в предметах обожания. Таких было куда меньше. Это не всё – мужчина с раннего детства был мечтателем. Он мечтал исправить недостатки своей страны и ее жителей, потому что хотел видеть Родину не только прекрасной, но и могучей, богатой державой. Ее жителей – мудрыми великими владыками. Но страна спала под щедрым южным солнцем, а ее обитатели пили вино и выпускали пар в драках, склоках, беспорядках и любовных похождениях.
Мужчина не стал сидеть сложа руки, ожидая, когда все изменится само по себе. Он умел говорить и сумел убедить многих – настало время перемен. Напоминания о прошлом величии разбросаны по всей стране многовековыми руинами. Развалины акведуков и стадионов похожи на окаменевшие кости вымершего в незапамятные времена ископаемого гиганта. Время доказать, что гигант не умер, а уснул. Пришла пора возродить былое величие.
Они были молоды и полны сил, а народ устал от пустой болтовни политиков, неспособных ни на что, кроме этой самой говорильни. Тогда они сказали – мы знаем, как нужно, и мы идем. Они шли, и измотанная страна с радостью ложилась под ноги молодых, одетых в черные рубашки. Армия не встала у них на пути, король отдал мужчине право решать – что и как нужно делать.
Ему удавалось всё. Народ перестал тратить себя в пустых раздорах. Не сразу. Тем, кто не захотел понять, пришлось испытать на себе силу молодых мечтателей. Упорные исчезли. Что же, для улучшения породы полезно проводить выбраковку – больные и обладающие дурным норовом не должны давать потомства. Тот, кто не желает вместе с народом идти к великому будущему – ненужный балласт.
Страна расцвела. Молодые вышли на битву за землю и победили – множество полей раскинулось на месте болот и пустошей, а вынужденные некогда болтаться без дела получили работу. Мафия желала сохранить старое? Молодые объявили войну мафии. Были бои, блокады городов и захват заложников. Молодые победили – разве могло быть иначе? Предприниматели и рабочие перестали терзать друг друга, объединенные общими структурами – под руководством нового вождя страна обуздала неуемные аппетиты капиталистов и бунтарские побуждения пролетариев. Выросли урожаи, оживилась и развернулась промышленность. Страна объединила свою энергию, и мир заговорил о ней. О ней и о том, кто смог ее разбудить. У страны появились подражатели. У мужчины тоже. Он посматривал на них свысока.
Шли годы. Мужчина смотрел на страну и с болью видел, что молодые и голодные, заматерев, начинают чаще думать о себе, чем о Родине. Что стране недостаточно порыва и энергии масс – для развития нужны ресурсы, которыми природа ее обделила. Металлы и древесина, уголь и нефть – без этого державе не стать великой. Остановленная на подъеме нация неизбежно вернется в исходное состояние, понял он тогда. Война – вот что нужно сейчас. Войны создали старую империю, в войнах вырос ее великий народ. К этому времени его трудами страна нарастила стальные мышцы. И он повел нацию на войну.
Мужчина опять победил. Страна приросла колониями, нация ощутила на губах пьянящий соленый вкус победы. Новые легионы шли по пути старых, устанавливая порядок – подобный тому, что вождь установил дома.
Но больше свободных территорий и ресурсов не осталось. Справиться с империями, разделившими между собой мир, пока его страна лежала разодранной на куски, в одиночку было невозможно. К счастью, в Европе уже росли и набирались сил те, кто взял пример с вождя и его страны, молодые, голодные, обиженные и ограбленные теми же зажравшимися нациями. Они объединились, это было неизбежно – так волки сбиваются в стаю, собираясь добраться до плоти вкусного, но слишком сильного для одиночек зверя. И ударили, сразу выбив из стада врагов одного из самых крупных быков. Увы, апеннинскому волку достался слишком маленький кусок добычи, северный хищник был больше, быстрее, зубы у него были острее и намного крепче.
Вождь не мог допустить, чтобы его страна стала второразрядным сателлитом северного соседа. Хватит с того Венгрии. Чтобы показать свою самостоятельность, апеннинский волк выбрал себе очередную добычу сам, вцепившись в бок Греции. Вождь мечтал вновь утвердить власть своей страны на берегах Средиземного моря.
Дуче переменил позу, достал платок, вытер высокий лоб и убрал вышитую ткань в карман френча.
Эта война превратилась в источник непрерывного, постоянного позора. Жалкий аграрный сосед, у которого, казалось, не было ничего, не просто отбил атаку. Получив помощь хитрых азиатов и кичащихся парализованной губой британцев, полудикие горцы разбили его армию и собираются отнять единственную европейскую колонию. У них не было ничего, кроме мужества и стремления к свободе, у итальянцев было все, мужества не хватило. А еще генералы, зажравшиеся, беспомощные итальянские генералы, толпа бесталанных предателей, умения которых позволили справиться с армией голых эфиопов, залив ее с самолетов ядовитым газом. Эти идиоты угробили в греческих и албанских горах четверть итальянской армии и половину авиации. Придется, как когда-то, снова звать на помощь молодых и голодных. Они справятся, их вождь везет им из Берлина достойных учителей.
Муссолини не собирается во всем винить окружающих. Свои ошибки он видит не хуже чужих. В конце концов, он тоже итальянец, плоть от плоти и кровь от крови своего народа. Он тоже позволил себе расслабиться, слишком медленно вел вперед, слишком мягки были его методы. В Германии он увидел, как нужно сжимать нацию в сокрушительный кулак. Произошедшее на Балканах – не катастрофа, это вызов, очередной рубеж, который нация должна пройти, урок, который нужно выучить.
