– Командиров к комбату!
Посыльный орет изо всех сил, старается перекричать вой авиамоторов. Слышно плохо, и, проорав команду в одном месте, боец бегом несется в расположение самоходчиков.
Котовский на радостях крепко хлопает Фунтикова по плечу:
– Что, капитан, пощупаем Адольфа за вымя?
– Не кажи «гоп», Леха, смотри, не слейся ненароком. В запале-то. – Фунтиков еще раз поднимает глаза к небу. – Если нас поднимают, значит, фронт прорван.
– Фигня дело, заштопаем. Пошли, брат, задачу получать.
Танкисты привычно, экономными движениями сбрасывают с машин маскировку. Фигурки в черных комбинезонах обманчиво медлительны, никакой суеты, но батальон собирается стремительно. Проходят считанные минуты, и от танков доносится визг стартеров, который быстро сменяется рокотом прогревающихся моторов. В наушниках четкие, спокойные доклады о готовности к началу движения. Ветераны. Битые, стреляные, золотой фонд войны.
Барышев ерзает на башне, поправляет под собой плоскую подушечку из итальянского шинельного сукна – уж больно заразителен оказался пример командира второй роты, после последнего боя с макаронниками такая есть даже у самого последнего писаря. Да и удобно на ней сидеть, чего уж там.
– Ветка, я главный, двинулись!
Из оркестра моторов выделилось тарахтение мотоциклов, разведчики, пришпорив своих коней, двинулись по маршруту. За ними пошла пара трофейных «панаров», свои броневики батальон давно передал на охрану аэродрома – слабосильные БАшки
15 только связывали батальон, останавливаясь перед первым же крутым подъемом. Да и вооружение у французов сильнее.
Отпустив разведку на положенное расстояние, потянулись по их следам танки. Среди бронированных корпусов то и дело мелькают угловатые контуры трофейных грузовиков. С их платформ в небо смотрят стволы трофейных же зенитных автоматов и спаренных крупнокалиберных пулеметов. Зенитчики – единственное подразделение батальона, которое после боев с итальянцами не уменьшилось, а выросло втрое.
Подполковник верит в своих людей, но отдает себе отчет – те, что катят сейчас навстречу, тоже не новички. И их больше, причем в разы. Значит, для победы придется прыгать выше головы. Ничего, его мальчикам не впервой. Комбат, привычно ухватившись левой рукой за крышку люка, прижимает тангенту:
– Увеличить скорость!
Благодаря полученной от сербов информации греческое командование сумело определить направления немецких ударов, но на то, чтобы выстроить надежную оборону на границе с союзной до того Югославией не хватило ни времени, ни сил. Прокатившаяся по дорогам северного соседа серая волна ударила в жидкую плотину полевых укреплений, отхлынула, дождалась подкреплений, ударила снова, потом еще раз – и проломала оборону на стыке позиций двух греческих дивизий. В брешь немедленно устремились механизированные части, расширяя участок прорыва.
Смятые, но не сломленные греки под их напором отходят на восток и на запад – к горам, открывая врагу долину Вардара, столбовой путь к заливу Термаикос. Рыча моторами, по берегам реки двойным потоком движутся к морю танковые дивизии. Все, как всегда, противостоять вермахту не может никто. Доблестным германским солдатам уже мерещится на горизонте Акрополь, они желают показать развалинам Спарты настоящих героев нашего времени.
Наступающая по левому берегу шестая танковая дивизия на десять километров опережает шестнадцатую – на многочисленных правых притоках Вардара греки успели уничтожить почти все переправы, и танкам приходится ожидать их восстановления. Не беда – серьезных сил у греков на правом берегу нет, а задачи у дивизий различные – шестая торопится захватить город и порт Салоники, шестнадцатая, достигнув моря, по приморскому шоссе устремится на запад, отрезая эпирскую армию противника.
Разъезды мотоциклистов, усиленные бронеавтомобилями и легкими танками, растекаются по многочисленным дорогам и тропам, за ними поднимаются к небу хвосты пыли, поднятые колоннами панцеров и бронетранспортеров с пехотой. Выбирая удобные дороги, передовые части все сильнее отклоняются от реки – ближе к горам речки и ручьи мельче, там разбитые мосты не замедляют движения. Скорость и маневр – вот козыри германской армии, швырнувшие под немецкие сапоги большую часть Европы.
Сильно мешают продвижению налеты вражеской авиации – экипажи «блейнхеймов» и СБ неприятно удивляют высокой точностью бомбометания, а смешные бипланы оказались летающими батареями реактивных снарядов, способных залпом накрыть сразу несколько замешкавшихся на дороге грузовиков. «Мессершмиты» без особого труда отбивают такие налеты, но истребителей не хватает на всех, вопреки ожиданиям, греческая авиация оказалась весьма многочисленной.
Они столкнулись нос к носу в небольшой греческой деревушке, одновременно выкатив на площадь у выстроенной из серого камня маленькой церкви. Одновременно вскинули оружие, но десяток «беретт»
16 на дистанции броска камнем оказался эффективнее пары МГ и нескольких маузеровских карабинов. Потеряв троих, срезанных пулеметной очередью, советские разведчики положили немецкий дозор.
– Быстро! Сякин, Журба – пулеметы, Мишка на колокольню, Мыкола – на тот бугор. Остальные – за мной!
Пара кургузых бронеавтомобилей с пулеметами в открытых башнях совершенно напрасно не остановилась перед тем, как въехать на деревенскую улицу – натянутая поверх башенки сетка защищает от гранаты, брошенной издалека. Если гранату забрасывают прямо под нее, шансов у экипажа не остается. Замыкающий броневик после негромкого и нестрашного снаружи взрыва вильнул и уткнулся мордой в каменную кладку забора. Первый ударил длинной очередью по крышам и окнам ближних домов и увеличил скорость, по его броне застучали пули. Неуязвимый для автоматных очередей, двести двадцать второй проскочил через деревеньку и на выезде нарвался на снаряд двадцатипятимиллиметровки, затем на второй, третий. Во Франции немцам практически не пришлось сталкиваться с разведывательными машинами этого типа – в Греции ситуация немного изменилась. Пара AMD-178 со звездами на броне обошла селение по дуге и притаилась в кустарнике на склоне холма. Советские танкисты в этот раз оказались быстрее своих противников.
Рядовой-разведчик Журба ставит на сошки длинное тяжелое тело трофейного пулемета, уронив рядом брезентовую сумку с лентами. Позиция удобная, сектор обстрела отличный, но стоит прикопаться – если накроют из миномета, пропадешь ни за понюшку табака. Боец вытаскивает лопатку и принимается выгребать каменистый грунт и выкладывать бруствер, но затем резко опрокидывается на спину, вскидывая автомат.
