– Прекрати на них пялиться, – говорит Джаред и тащит меня за собой к маленькому пирсу, одному на несколько домов.
Он первым скидывает плавки и, сложив свое огромное волосатое тело бомбочкой, прыгает в черную воду. До нас долетают только брызги – невозможно холодные. Джаред вырывается из воды и жадно глотает воздух.
– Вот это я понимаю – бодрит!
Стоя спиной к Стиву и сестре, я раздеваюсь и прыгаю следом. Вода ледяная, это точно, однако я готовился к худшему. Отплываю подальше от пирса, чтобы разогреться, а когда возвращаюсь, Стив и Мэл уже в воде. Причем Стив не то чтобы очень рад.
– Моя семья родом из Гондураса! – вопит он. – Океан там теплый!
– И часто ты бываешь в Гондурасе? – стуча зубами, спрашивает Мэл.
Стив улыбается.
– Да ну тебя!
Я подплываю к Джареду: тот наблюдает за Нейтаном и Хенной: они наклонились друг к другу и тихо разговаривают в свете единственного фонаря на крыльце коттеджа.
– Эй, Хенна! – кричит Джаред. – Выключи-ка свет! Побудем при луне!
– О-о, класс, – отвечает она и оставляет Нейтана одного на бревне.
– Спасибо, – говорю я Джареду.
– За что? – удивляется он.
Свет гаснет, и нам открывается потрясающее зрелище: абсолютно ясное звездное небо (если не считать нескольких облачков у вершины большой Горы), в котором сияет луна. Нет, она даже не полная, но когда никаких других источников света нет, ее сияния достаточно, чтобы на воду легли наши тени.
– Ладно, я не самый выносливый малый – такая веселуха не по мне, – говорит Стив, залезая обратно на пирс. Телосложение у него крепкое, а вот волос на руках и ногах почти нет. Зато есть небольшой живот, от которого он вряд ли когда-нибудь избавится. И знаете, из-за этого живота он мне кажется самым нормальным человеком на свете. Я прямо-таки его люблю! Он быстро закутывается в банное полотенце и раскрывает еще одно для Мэл, которая вылезает из воды следом за ним.
– А что, это было испытание на выносливость? – спрашиваю я Джареда.
Он улыбается и окатывает меня брызгами. Пока что мне даже приятно, но через пять минут станет не очень, ага. Пора возвращаться на сушу. Тут Нейтан встает с бревна и показывает пальцем на другой берег озера, в направлении нашего городка.
– Смотрите!
Мы еще не успели обернуться, но уже замечаем на глади озера отражения голубых всполохов.
Над городом мерцают, дрожат и пышут голубые огни – стремительно и хаотично, словно там сейчас гроза. Самих домов отсюда не видно, только лес вокруг озера, но даже с такого расстояния – семи-восьми миль – небо над тем местом, где мы только что танцевали, кажется огромным испытательным полигоном для фейерверков.
* * *
– С моими родителями все нормально, – говорит Хенна, нажимая «отбой». – Просто они хотят, чтобы я вернулась.
– А, в этом месте ты сказала «Даже не мечтайте», да? – спрашивает Мэл.
– Ага.
Мередит сейчас в столице, с мамой, которой пришлось ехать туда рано утром по предвыборным делам, а оставить ребенка с отцом она не могла (да, все настолько безнадежно). Впрочем, сестрица, успевшая насмотреться в Интернете всевозможных видеороликов, ответила нам после первого же гудка. «Это происходит только в захолустных городишках вроде нашего», – сообщила она. «Главное, что с тобой все хорошо, Мередит», – сказал я. «Со мной-то да, а с вами?»
Я не сразу нашелся с ответом. Мы все сгрудились на берегу и смотрим на огни – они уже добрых полчаса искрят над городом. Сирен вроде не слышно. Мистер Шурин сказал, что рядом с его домом тоже тихо, но народ выходит из машин и наблюдает за огнями. Стив звонил в больницу, и ему разрешили не приезжать. А значит, что бы там ни происходило, жертв пока нет.
По крайней мере, среди наших знакомых. Чем сейчас заняты хипстеры, интересно?
– Это конец света? – спрашивает Нейтан.
– Вряд ли конец света начался бы с нашего городка, – отвечает Джаред. – Хотя… все может быть.
И тут иллюминация гаснет.
– Ого! – восклицает Нейтан, который к этому времени уже изрядно напился.
Огни вспыхивали в небе совершенно бесшумно, по крайней мере, мы-то точно никаких звуков не слышали, но все равно у нас такое ощущение, что наступила тишина. Несколько минут мы просто смотрим на потемневшее небо. Мэл встает и берет Стива за руку. Обнявшись, они уходят в дом.
– Я тоже хочу спать, – говорит Хенна, поднимаясь с бревна.
Нейтан встает следом и чуть не падает.
– Все ок?
– Ага! – смеется он. – Напился просто.
– Мы заметили, – говорю я. – Трудно было не заметить.
Джаред пихает меня локтем в бок. Больно.
Нейтан рассеянно оборачивается.
– Ты ведь меня не знаешь! – говорит он. – И даже не пытался узнать…
– Вот именно. – Хенна берет его под руку и ведет к дому. – Не пытался.
Мы с Джаредом остаемся на улице вдвоем. Он потягивает пиво, я пью колу. От запаха пива меня воротит, если честно. Чем он забористее, тем больше напоминает мне об отце.
– Ты бы с ним полегче, – говорит Джаред.
– А что такого? Мы ведь ничего о нем не знаем. Он сам сказал, что раньше был хипстером; может, он за собой всю эту хрень притащил?
– Майк…
– И зачем он приезжал к моему дому? Зачем полез на мост?
– Это же Хенна придумала…
– Тем не менее он может быть причиной происходящего. Вдобавок они с Хенной сейчас вдвоем…
– Она не станет с ним спать, – заверяет меня Джаред. – И он с ней не станет.
– Откуда ты знаешь?
Тишина. Я поворачиваюсь к нему…
И тут у меня голове щелкает.
– Ох, нет. Не может быть!
– Майк, я…
– Джаред, только не говори…
Вдруг он вскакивает: его внимание привлекает что-то в темноте. Джаред до сих пор в одном полотенце, да и я тоже, только куртку сверху накинул. Он что-то высматривает в темном лесу сразу за коттеджем.
Среди деревьев маячит голубой огонек. Он движется прямо к нам.
– Черт.
Я вскакиваю и уже хочу рвануть за остальными…
– Нет, погоди. Это не то.
И он бросается бежать… но не от огня, а к нему.
– Джаред!
И конечно, я бегу следом. Босиком, наступая на камни, шишки и бог знает что там еще валяется на земле.
– Что ты творишь?!
Голубой свет показывается из-за деревьев, и до меня доходит.
Это пума. А я-то гадал, почему за весь вечер ни одна пума еще не пришла почтить Джареда – вот, пожалуйста, идет. Только странно как-то идет, криво. Глаза у нее светятся голубым, а от тела исходит голубая аура.
