Огнев растерянно покрутил в руках удостоверение Антыхина и, не раскрывая, вернул его.
— В какой же моей скульптуре вы обнаружили криминал?
У Огнева было такое огорчённое лицо, что Антыхин поспешил убедить его в обратном.
— Ваши работы нам очень понравились. Поверьте…
— Да-да, — перебил его Романов. — Но особенное впечатление на нас произвела скульптура «Закат Земли».
— Только нам кажется, — уже осторожно сказал Антыхин, — что между этой скульптурой и недавним убийством Екатерины Морозовой существует какая-то связь. Вы, конечно, слышали об этом преступлении?
— Да, слышал, — нервно сжимая длинные пальцы, ответил Огнев. — Я даже на похоронах был.
— Вы же не будете отрицать, — нетерпеливо спросил Романов, — что скульптура девушки как две капли воды похожа на Екатерину Морозову?
— Она не просто похожа! — воскликнул Огнев. — Катя позировала мне в мастерской. И, кстати, была очень довольна этой работой.
— Пустые глазницы ей тоже нравились? — непроизвольно вырвалось у Антыхина.
— Поймите! — возбуждённо замахал руками Огнев. — Эта скульптура — символ! Идею я позаимствовал у Антона Павловича Чехова, вы, конечно, помните его пьесу «Чайка». Вообразите себе, в далёком будущем, через тысячелетия, на Земле не осталось ни одного живого существа. Планета обречена на слепоту. Но жив ещё чёрный ворон! Именно его глазами Земля видит далёкие звёзды и умирающее солнце. Почему ворон? Да потому, что он — символ мудрости и долголетия. Пока жив ворон, у Земли есть надежда, что вновь вспыхнет старое солнце и возродится жизнь на планете. Теперь вы понимаете, почему Катя так любила эту скульптуру? Да что там! Скажу вам без лишней скромности, она была восхищена ею!
— Значит, девушка без глазниц — наша с вами будущая планета? — угрюмо спросил Романов.
Но Огнев услышал то, что хотел услышать.
— Вы поняли!? Поняли!? — закричал он радостно. — Приятно встретить людей, тонко чувствующих искусство!
Друзья понимающе переглянулись между собой, мол, ясно, с кем имеем дело.
— Иван Павлович, — как бы, между прочим, сказал Антыхин. — Вы не помните, кто особенно интересовался этой скульптурой или подолгу задерживался возле неё?
— Возле скульптуры «Закат Земли», — с нескрываемой гордостью ответил Огнев, — задерживаются все без исключения посетители выставки. А Раевская Ольга Семёновна, жена нашего известного актёра и дочь президента банка «Монолит»… Надеюсь, вы слышали о ней?
— Кажется, слышали, — ответил за двоих Антыхин. Он почувствовал, как у него повлажнели ладони, и забилось сердце.
— Да, так вот, — с удовольствием продолжил Огнев. — Ольга Раевская даже заказала мне копию скульптуры «Закат Земли» в натуральную величину.
— С пустыми глазницами, разумеется? — уточнил Антыхин.
— Ну, естественно, — ответил, даже немного обидевшись, Огнев. — Какой же смысл, с глазами?
— Да, с глазами, конечно, никакого смысла, — сказал Романов, повышая голос.
Его уже начинала раздражать восторженная наивность Огнева. Антыхин, зная, как Коля, на первый взгляд такой спокойно-ироничный, может в определённой ситуации вспылить, незаметно подтолкнул его под локоть.
— А когда Раевская заказала копию скульптуры? — решил уточнить Антыхин.
— Месяца два или полтора назад, — рассеянно ответил Огнев.
— Вы заказ выполнили?
— Конечно. Ольга Семёновна меня очень благодарила.
— Какой вы исполнительный, — с сарказмом заметил Романов.
Не давая Романову выговориться, Антыхин поспешно раскланялся:
— Благодарим вас, Иван Павлович, за интересную беседу. Нам было очень приятно познакомиться с вашим творчеством. На этом, извините, разрешите попрощаться.
— Ага, как говорят, до следующей встречи, — многозначительно намекнул Романов.
Но Огнев продолжал пребывать в счастливом неведении.
— Спасибо и вам! Приходите ещё! Приходите! Я вас лично приглашаю! Я вам покажу новые работы! А ещё говорят, наша милиция не интересуется искусством!
— Интересуется. Ещё как интересуется, — весьма двусмысленно бросил Романов, садясь в «Жигули».
Глава восьмая
Утро следующего дня выдалось прохладным, но Антыхину было жарко. Придя на работу, он широко распахнул окно, и холодный ветер ворвался сквозь железные решётки, шелестя стопками газет и деловых бумаг, разложенных на столе. В груди Антыхина разгорался огонёк нетерпения. Наконец он, словно спортсмен-марафонец, почувствовал финишную черту. Её ещё не видно, но она угадывается там, за первым поворотом. Теперь он довольно уверенно мог предположить, что Ольга Раевская каким-то образом причастна к убийству Морозовой. А вот скульптор Иван Огнев, похоже, не понимает, какую трагическую роль сыграл в судьбе Кати. Антыхину была необходима новая встреча с Раевской, чтобы окончательно выяснить, кто же она? Убийца, заказчик или всё же случайный человек, только косвенно имеющий отношение к этой жуткой истории? Но всё же она имеет к убийству отношение. Имеет. Если это так то по собственной воле домой Раевская не вернётся. Значит, надо срочно лететь в Германию. Но, простите, за какие шиши? Бюджет сыскного бюро почти на нуле. Родители Морозовой — пенсионеры, что с них возьмёшь? Даже тот гонорар, который они предложили ему, был чисто символическим. Где уж им оплатить поездку за границу. Не по телефону же задавать Раевской вопросы. Значит, придётся брать кредит в банке. А то, что в этот раз он заставит Раевскую быть откровенной, Антыхин не сомневался. Это же надо — заказать копию скульптуры любовницы мужа с пустыми глазницами, а вскоре эта любовница погибает от проникновения острого предмета через глаза в мозг.
Рассуждения Антыхина прервал телефонный звонок.
— Привет, старичок, — услышал он голос Романова. — Ты читал утренние газеты?
— Нет ещё, — мгновенно напрягся Антыхин.
— Советую почитать четвёртую страницу «Городской правды». Только не падай, ладно?
В волнении Антыхин, бросил телефонную трубку и быстро выдернул из стопки газет «Городскую правду». В глаза сразу бросилось небольшое сообщение, обведённое чёрной жирной чертой.
«Вчера в г. Кёльне, Германия, находясь на отдыхе, в автомобильной катастрофе погибла Ольга Семёновна Раевская, жена актёра городского драмтеатра Раевского Павла Алексеевича и дочь президента коммерческого банка «Монолит» Кравченко Семёна Борисовича. Редакция газеты выражает соболезнование родственникам и друзьям покойной».
Антыхин много раз перечитывал текст сообщения, пока буквы не стали расплываться перед глазами. Это был тупик. Тайну гибели Морозовой Раевская унесла вместе с собой в могилу. Антыхину было стыдно за своё бессилие.
Из состояния полного отупения его вывел Николай Романов. Он буквально ворвался в офис.
