— Скажу тебе честно, Коля, — твёрдо заявил Антыхин, — если мне за дело Морозовой даже спасибо не скажут, всё равно я буду им заниматься.
— Да — а, бизнесмен из тебя, прямо скажем, не очень, — усмехнулся Николай. — Может, помочь тебе чем?
— Ты и так помогаешь, спасибо тебе.
Антыхин прикурил сигарету и неуверенно посмотрел на друга.
— Пойдём сегодня к родителям Морозовой? Мне с ними поговорить надо. Вдвоём всё же легче.
— Нет уж, уволь, — Романов поставил бутылку пива на стол и вытер ладонью пот со лба. — Здесь ты и без меня обойдёшься. К чему старикам моё сочувствие. А если в чём другом надо будет помочь — обращайся. Друзья мы всё же.
* * *
К родителям Морозовой, в квартиру, где навсегда поселилось горе, Антыхин так и не решился прийти. Трудно в такой ситуации оставаться только следователем. Чтобы и себе меньше душу ранить, и старикам сменить обстановку, он предложил им встретиться в живописной беседке, заросшей диким виноградом, прямо во дворе их пятиэтажного, ещё сталинской постройки, дома.
В беседке было прохладно и тихо. Поздним вечером под этой крышей всегда собирается молодёжь, но сейчас кроме Антыхина и родителей Морозовой, здесь никого не было. Говорили в полголоса, как будто боялись кого-то побеспокоить. Антыхин сообщил о своей встрече с директором театра и, как бы, между прочим, упомянул фамилию Раевского. Он с удивлением понял, что родители знают только актёра Раевского, не более того. Значит, о своей любви Катя не рассказывала даже близким людям. Поэтому эту тему Антыхин решил больше не обсуждать. Хотя, именно в надежде получить новую информацию об отношениях Кати и Раевского, он и решился побеспокоить сегодня стариков. Получалось, что говорить, в общем-то, было не о чем. Антыхин неловко кашлянул.
— Пока, признаюсь, я не знаю, кто мог убить вашу дочь…
Родители сидели поникшие, сосредоточенные на собственных мыслях и переживаниях. Создавалось впечатление, что они даже не слушают Антыхина. Отец снял очки и, машинально протирая их кончиком пиджака, посмотрел мимо Антыхина куда-то вдаль…
— И всё же вы найдите его, — с нажимом вдруг сказал он. — Мы вас очень просим, Володя. Единственное, чего мы ещё хотим в жизни, это похоронить достойно нашу девочку и отомстить убийце.
— Да-да, — добавила мать, — а всё остальное для нас уже не имеет смысла.
— Я всё сделаю для того, чтобы найти преступника, — с чувством, но не очень уверенно заверил Антыхин. — Поверьте, за те дни, что я веду расследование, мне удалось многое узнать о вашей дочери, и она стала для меня близким человеком.
— Спасибо, — прошептала мать. — Володя, вы ещё что-то хотите спросить? Или мы пойдём?
Антыхину стало, невыразимо, жаль несчастных стариков.
— Вспомните, может быть, Катя накануне гибели общалась с кем-то по телефону на повышенных тонах? Может быть, называла имена людей, которые ей были неприятны?
— Не было такого, — покачал головой отец.
— Наоборот, Катюша в последнее время, — сказала мать, — вся будто светилась от счастья. Мы её спрашиваем: «Что с тобой приключилось? Уж не замуж ли собираешься?» А она отвечает: «Скоро узнаете, и вместе порадуемся. А пока сюрприз!»
Мать не выдержала и заплакала.
Антыхин понял, отчего так радовалась Катя. Она ждала ребёнка, и вот кто-то разом убил две жизни. А может быть, и больше. Разве отец и мать смогут жить без своей Катюши? Раевский уже никого никогда не полюбит, и директор театра никогда не сможет найти такую актрису. И зрители никогда не увидят Екатерину Морозову на сцене её родного театра. Никогда. Никогда… Проклятое слово, оно как пропасть, в которую падают тысячи жизней, а теперь подтолкнули туда и жизнь Кати. Нет, тот, кто сделал это, должен ответить за свой грех и сам оказаться в пропасти. Иначе моя профессия теряет всякий смысл. «Что-то ты, Владимир Олегович, в философию ударился, — остановил себя Антыхин. — А твоё дело конкретное — преступника искать. И ты его найдёшь!» — он зло скрипнул зубами.
— Найдите его, Володя. Найдите, — точно услышав мысли Антыхина, сказал отец. — Пойдём, мать.
Антыхин долго смотрел им вслед, пока они не скрылись в подъезде своего дома.
Глава пятая
Сегодня на старом городском кладбище, под большим раскидистым клёном, похоронили Екатерину Морозову. Сотни людей пришли проводить в последний путь актрису. Антыхин положил на могильный холм цветы и поспешил отойти в сторону. Он внимательно наблюдал за всеми, кто окружил могилу. Бледный, словно окаменевший, стоял Павел Раевский. Рыдали, не сдерживаясь, актрисы театра. Родители Кати, прижались друг к другу и как маленькие дети, держались за руки. Они не кричали и не плакали, и от этого их горе казалось ещё страшнее. Низко опустив голову, присел на скамеечку, рядом с соседней могилой, директор театра Василий Васильевич. Чуть дальше, среди деревьев, Антыхин заметил ребят в штатском из уголовного розыска. Зачем они здесь, Антыхину не нужно было объяснять. Сзади к нему подошёл Николай Романов.
— Привет, старичок! Наблюдаешь?
— Наблюдаю, да пока без толку.
— Скажу тебе по секрету, Володя, она была беременна.
— Я знаю.
Романов удивлённо поднял брови.
— Откуда?
— Секрет фирмы, — грустно ответил Антыхин. — Ну, ладно. Пока, старичок.
Антыхин пошёл по дорожке, посыпанной белым речным песком. На нём капельками крови алели, начинающие уже увядать, розы и тюльпаны. Последние цветы от поклонников актрисе Морозовой. Краем глаза Антыхин заметил худого, с куцей козлиной бородкой, молодого мужчину, выглядывающего из-за старого покосившегося памятника. «Ещё один поклонник», — машинально подумал он. Пройдя немного, Антыхин всё же оглянулся, не из интереса, а так — больше по профессиональной привычке, но мужчины уже не было.
* * *
Свои старенькие «Жигули» Антыхин вёл, как говорится, «на автомате». В родном городе он знал не только каждую улицу или переулок, но и каждую выбоину на дороге. В пути он пытался проанализировать добытую информацию. Хотя, если сказать откровенно, информации этой самой было не густо. Пошёл мелкий моросящий дождь. Антыхин включил «дворники» и они бойко заскользили по лобовому стеклу, мешая сосредоточиться. Безобидный летний дождь, быстро перешёл в ливень. Антыхин выругался и остановил машину, прижав её поближе к тротуару. Ему вспомнилось, как ещё ребёнком, отдыхая с родителями в Карпатах, он стоял под скалой. А перед ним шумел, грохотал и пенился водяной стеной водопад. И сейчас примерно те же чувства покоя и отстранения от всего мира испытывал Антыхин, глядя на потоки воды, бегущие по стёклам машины. Он закрыл глаза и, откинувшись на сиденье, полностью расслабился, вслушиваясь в музыку дождя. Но постепенно мысли вернулись к убийству. Интересно, что там накопали коллеги из родной милиции? Ну, да ладно. Не важно, кто первым выйдет на преступника. Главное, чтобы вышел. На мгновение Антыхин задремал. Проснулся он от тишины. Ливня — как не было, яркие солнечные лучи освещали салон автомобиля. Антыхин с удивлением обнаружил, что остановил машину прямо напротив театра. Видимо, само провидение привело его сюда. В день похорон в театре, скорее всего, остался только дежурный. Значит, сегодня можно незаметно проникнуть на место преступления. Он не сомневался, что ребята из милиции всё там тщательно осмотрели, но что-то не давало ему покоя…
