— Больше я ее долги на себя не повешу, — сказала себе Лена. — Хватит…
С чашкой чая она вышла во двор. Машины Витали и Семы стояли за забором. Огромная черная Пименова, двухдверная золотистая Ткачева. Бывшие коллеги Лены, танцовщицы, зубоскалили на тему гиперкомпенсации, намекая на то, что чем больше у мужчины тачка, тем меньше детородный орган. И все требовали от Лены подтверждения этому. Она такие темы с товарками не обсуждала.
Про себя же отвечала: «Нет, это неправда».
У Витали все были хорошо с размерами. С потенцией не очень, но это, быть может, и хорошо. Лена не хотела Виталю и радовалась, когда они не занимались сексом, а просто спали в обнимку. Поскольку он обычно бывал пьян и утром не мог ничего вспомнить, она рассказывала, как долго и жестко он «любил» ее накануне, и сегодня у нее все болит, так что придется воздержаться…
Он не был ей отвратителен. Даже чем-то нравился. Но Сема…
В него она влюбилась с первого взгляда!
Сердечко екнуло при мысли о нем. Бывают же на свете такие мужчины, в которых сочетаются и привлекательность, и ум, и талант, и спокойный нрав.
Лена представляла его другим. Виталя, пока ехали в Калужскую область, рассказывал о Ткачеве. И Лена ожидала увидеть перед собой страшненького ушана в чудаковатом прикиде, обиженного на жизнь, нервного, язвительного… и почему-то шепелявого. Но Сема оказался очень симпатичным, темноглазым, густоволосым, с хорошей фигурой мужчиной, одетым небрежно, но модно и уместно (если не считать обуви — для деревни она не подходила). Ткачев говорил спокойно и чисто. Вел себя со всеми ровно, доброжелательно. А если язвил, то самую малость.
Сема тоже носил бородку. Сейчас это модно. Но она не была холеной, как у Витали. И волосы не знали укладки. Их стригли где-то раз в три месяца. Но мыли регулярно: они блестели, выглядели здоровыми… В них очень хотелось запустить пальчики… Во время поцелуя…
Чтобы не дать своим сексуальным фантазиям разыграться, Лена переключила свое внимание на дом. Она давно собиралась заняться его ремонтом. Не капитальным — на это она никогда не найдет денег, а хотя бы косметическим. Покрасить его хотя бы и крыльцо выправить, а то покосилось. Но даже на это средств не хватало. А откуда им взяться, если то один кредит выплачиваешь, то другой?
Виталя мог бы решить финансовые проблемы Лены. Не взять ее на содержание, а дать возможность заработать самой. То есть не накормить рыбой, а научить ее ловить и снабдить удочкой. Она пока не говорила Пименову о том, что хочет заниматься его проектом. Ждала, что сам предложит.
— Лена, стой! — услышала она оклик, уже собираясь вернуться в дом.
Обернувшись, увидела Вику. Она была в ситцевом халате на голое тело. Любители рубенсовских форм изошлись бы слюной при виде ее, Лена же подумала, что это не совсем прилично — давать свободу столь пышным формам.
— Доброе утро, Вика.
— Ох, недоброе оно…
— Что случилось?
— Проклятый дом забрал еще одну душу, — свистящим шепотом проговорила она.
— Кто-то умер в развалинах?
— Да! — И прошла через калитку на территорию двора. Халат распахивался, Вика его не на все пуговицы застегнула, и было видно очень много. Больше, чем у танцовщиц гоу-гоу. Лене хотелось попросить, чтоб прикрыла срам, но она промолчала. — Фил преставился.
— Откуда знаешь?
— Леша звонил, сообщил. Ребята полицию вызвали. Пока она не приехала.
— Как он умер?
— То ли упал и расшибся. То ли ему на голову что-то рухнуло. Череп пробит.
— Бедняга Фил.
— Тебе не кажется, что нам нужно пойти в усадьбу?
— Зачем?
— Полиции не помешают наши показания. Мы его знаем давно, и вчера все вместе провели вечер…
— Скажи лучше, тебе любопытно.
— И это тоже, — не стала спорить Вика. — Так что, идем?
— Да. Только переодеться надо.
— Иди, я подожду.
— Не только мне, но и тебе.
— Ой, да, в халате как-то не комильфо.
— Без белья тоже.
Но Вика, очевидно, так не считала. Когда она вернулась через десять минут уже в джинсовой юбке и майке, на ней по-прежнему не было лифчика.
— А тебе Виталя не звонил? — спросила девушка, когда они вышли со двора и направились к березняку.
— Нет.
— Странные у вас отношения.
— Если то, что между нами происходит, можно ими назвать.
— Ты хочешь за него замуж?
— Конечно, нет. Я же не клиническая идиотка.
— А я думала, ты планируешь его заарканить. Богатый же.
Лена промолчала. Для деревенской девчонки Виталя — просто сказочный принц. Как бы ей ни нравился охотник за привидениями Алексей, она пыталась строить глазки Пименову. И его это забавляло поначалу. Но когда к ним заявился Фил, он переключил свое внимание на него.
— А как тебе Семен? — не отставала Вика.
— Приятный парень, — ответила Лена сдержано. — Умница. И глаза красивые.
— Ты ему нравишься.
— Брось.
— Я тебе говорю! Весь вечер украдкой на тебя поглядывал.
Слышать это было приятно.
Лене и самой казалось, что Семен обращал на нее больше внимания, чем на остальных, но решила, что она принимает желаемое за действительное.
В кармане старых, давно вышедших из моды, но все еще крепких джинсов, хранимых в деревне, затрезвонил мобильный. Лена достала его, глянула на экран.
— Виталя, — ответила она на вопросительный взгляд Вики и приняла вызов.
— Лолоша, салют, — он продолжал называть ее так, хотя знал настоящее имя. — Ты не поверишь, что случилось.
— Фил умер, я в курсе.
— Да это ладно. Главное — камера охотников зафиксировала призрака. У нас есть пятисекундная запись. На ней нечто перемещается по помещению, пока не проходит через стену.
— Проходит через стену? — переспросила Лена.
— Или растворяется в воздухе. Короче, исчезает.
— Ты был этому свидетелем?
— Я же тебе говорю — камера зафиксировала. Мы все спали в это время.
— Мы с Викой идем к вам, покажешь.
— Черт, идешь, да? Я надеялся, ты приедешь на моей тачке. Ключи в сумке, а она у тебя дома осталась.
— Я не умею водить.
— Надо будет тебя научить. Ты скоро?
— Мы уже вышли из березняка. Через пять минут. Полиция еще не приехала?
— Не, ждем. А вы пожрать ничего не захватили?
— Нет.
— Хотя бы попить? — с надеждой спросил он.
