Он встал из-за стола и стремительно вышел во двор.
Пяти минут Семену хватило на то, чтобы собрать из травы, веток, цветочков и гроздей незрелой смородины букет. У него это отлично получалось. Никогда он не покупал готовые композиции флористов. Даже если было времени в обрез, он все равно сам формировал букеты. Не просто красивые, а подходящие тем, кому они предназначены. И не всегда из цветов. В ход шло все. Он мог собрать морковно-сельдереевую феерию для вегетарианки, любительнице вязания букет из клубков и спиц, а защитница экологии получила от него букет из ржавых банок, которые Сема подобрал на улице и превратил в розы, пионы, лилии.
Девушки ценили особый подход к себе. И радовались мелочам, опровергая общее мнение о том, что им нужны лишь бабки. Когда Ткачев едва выживал, то имел отношения с наидостойнешими барышнями. Да, все они закончились. Но не из-за того, что Сема не дарил им шуб и бриллиантов. От него требовали внимания. А он не мог дать его в том объеме, в котором его пассиям хотелось бы. Заработавшись, он забывал позвонить. Или встретить из аэропорта. На романтической встрече засыпал. Не сразу, но после секса. А как же поговорить? Спросить, как дела? Нашептать на ухо комплименты? Если бы в тот период ему встретилась понимающая девушка. Ткачев уже был бы женат. Но он был молод, его избранницы соответственно тоже, и отношения заканчивались через несколько месяцев.
Когда же он окреп финансово, то встретил свою петербурженку. И она села ему на шею. Зато была не из обидчивых. Не хочешь идти в караоке — не надо, главное, денег дай. Тоже сомнительный вариант. После нее пытался строить отношения с владелицей нотариальной конторы, что занимала офис на том же этаже, что и Ткачев.
Красивая, стильная, взрослая — на вид ровесница, но, скорее всего, старше как минимум лет на пять, а то и десять. Она состояла в гостевом браке с французом. Виделись супруги от силы пять раз в год. Детей не имели. Зрелая красотка очень Семену нравилась. Он мог бы и влюбиться в нее, если бы она так не давила. Все должно было быть по ее. В ресторан придут — она заказывает еду по своему вкусу обоим. Кино смотрят только то, что она любит. Подарил ей как-то белье — обменяла. И ладно бы утаила это, так ткнула носом в то, что не то выбрал. Но хуже всего, что и в постели она оставалась командиром. У Семена после секса оставалось ощущение, что не он овладевал, а им.
…Сейчас Ткачев ни с кем не встречался. Даже девушки для интима не имел. Выпускал пар, как прыщавый подросток, посредством мастурбации. Вот уже три месяца как. Позор? Еще какой! Но снимать на одну ночь телку в клубе, как это, как правило, делал Виталя, а уж тем паче проститутку брать не хотелось. Лучше самоудовлетворяться иногда. Он уже в том возрасте, когда порывы бешеной страсти легко гасятся…
Так думал Сема до вчерашнего дня. Но, увидев Лолу-Лену, воспылал так, как, пожалуй, никогда.
Она невероятно его возбуждала. Все в ней: фигура, волосы, взгляд, пластика, мимика. Даже дурацкие джинсы! Лена смотрелась в них настолько нелепо, что хотелось сорвать кошмарные штаны, чтобы обнажить тело. То есть и в них был посыл! Для него точно…
Вооружившись букетом, Ткачев вернулся в дом.
Лену он нашел в кухне. Она стояла у раковины и мыла посуду. Терла тарелки яростно. Была зла на него? Или просто остатки еды пристали к бортикам и засохли?
— Прости меня, дурака, — проговорил Сема. — Ты права, твоя жизнь — не мое дело.
— Проехали, — бросила она через плечо.
— Пойми, я не осуждаю. Просто не понимаю.
Семен подошел к Лене. Близко, но не вплотную. Вытянул руку, чтобы букет оказался перед ее лицом.
Девушка отложила губку, тарелку, которую драила, вытерла руки о полотенце и взяла композицию.
Несколько секунд просто на нее посмотрела, потом пробежалась подушечками пальцев по ягодкам. И это было очень… очень эротично! Сема представил, что это не смородина под ними, а его соски. Включать фантазию на полную он опасался. Дай ей волю, и от самоконтроля ничего не останется.
Лена повернулась к Ткачеву. В глазах что-то плещется… Что именно — не поймешь. Радость? Пожалуй. Поскольку в следующую секунду он услышал:
— Какая красота, спасибо огромное.
— Рад, что угодил.
Она взяла графин с отбитой ручкой, налила в него воду и пристроила букет.
— У тебя была детская мечта? — спросила Лена, вернувшись к посуде.
— Да.
— Озвучишь?
— Она довольно прозаична: я мечтал стать архитектором.
— То есть она сбылась?
— Не совсем. Да, я получил образование. Даже два. И у меня есть профильная фирма. Но я еще не реализовался пока. Копошусь в песочнице. А хочется развернуться по-настоящему. Заявить о себе как о художнике, а не ремесленнике.
— И ты надеешься реализоваться, восстановив усадьбу?
— Я, как ты уже поняла, собираюсь не просто ее реставрировать, а создавать новое на основе старого.
— Да-да, я все помню. И слова, и эскизы. Но ты делаешь ставку на этот проект, так?
Не до конца понимая, к чему она ведет, Сема ответил утвердительно.
— И тебя не смутило то, что его финансирует человек, который кинул твоего отца? Мне Виталя рассказывал о том, что произошло между друзьями и партнерами. Он не знает, как вы выбирались из задницы. Я тоже. Но могу предположить, что было крайне тяжело. И папа твой ушел раньше из-за этого напряга. А ты потом тащил на себе семью. Я за мать два кредита платила. Ее тоже кинули, пусть и не так масштабно, как твоего папу. Но где мы, а где вы? У вас жемчуг мелкий, у нас хлеб черствый.
— К чему ты ведешь?
— Я, чтобы погасить долги, начала танцевать в белье на барной стойке. А ты пошел на сделку с дьяволом ради осуществления своей мечты. И кто из нас плохой?
Он понял аллегорию.
Ткачев согласился работать на Виталю, которого финансировал отец, косвенно повинный в смерти его отца.
— Больно бьешь, — проговорил он.
— Ответный хук.
— Считай, нокаутировала. Мне нечем ответить.
— Кто бы сомневался. «Других судить вы так усердно рветесь, начните со своих и до чужих не доберетесь…» — Уильям Шекспир.
Она поставила последнюю тарелку в сушилку, насухо вытерла руки и ушла в сад. Через окно Сема увидел, как она взялась за лопату и принялась окапывать кусты той самой смородины, с которой он срывал грозди для букета.
Глава 4
Лена не верила своим глазам. Перед ней стояла Тайра!
Та самая… Из телика.
Участница популярного шоу об экстрасенсах.
И ее глупая мать перечисляла ей деньги за прогнозы на будущее.
— Тайра? — пораженно воскликнул Леха. — Неужели это ты?
Они пришли с Викой минут двадцать назад. Принесли казан молодой картошки, посыпанной укропом, и банку кваса. Настоящего, с хлебными корками.
