Сок стек по его подбородку, и он вытер его рукавом своего дорогущего пиджака.
— Минуту назад.
— Да. Так вот, я хочу, чтоб ты стал частью проекта.
— Денег не дам.
— Мелочевку свою оставь для покупки новых кед… и подаяния нищим. У меня есть не только бабки, но и идея, а также объект, который я хочу отдать тебе на растерзание.
— Какой? — осторожно спросил Сема.
— Сейчас покажу. — Он открыл сумку из кожи крокодила (а какой еще?) и достал из нее планшет. Выведя на экран фотографии, протянул его собеседнику. — Как тебе?
— Это что за развалюха?
На снимках было запечатлено старое, дореволюционное здание со следами былой красоты, но находящееся в ужасном состоянии. И ладно бы в нем не было дверей и окон, так один из углов обрушился.
— Это усадьба князя Филаретова, — принялся объяснять Виталя. — Построена в конце XVIII века.
— По ней заметно.
— До революции она выглядела прекрасно. Открой второй альбом.
— Да, — вынужден был согласиться Семен, последовав совету Виталия. — И очень авангардно. В те времена совсем не так строили.
— Гауди со своими причудливыми домами, собором и парком нервно курит! Архитектор, спроектировавший особняк Филаретова и другие постройки на территории усадьбы (до наших дней не сохранившиеся), опередил свое время задолго до знаменитого испанца.
— Как его фамилия?
— Точно неизвестно. То ли Сомов, то ли Карпов, то ли Пескарев. Короче, рыбья фамилия.
— Но почему? Архитекторы, как и художники, подписывали свои работы. Кто как мог или хотел. Стела, доска, кирпич, вензель.
— Князь Филаретов уничтожил все метки. А самого архитектора за связь со своей молодой женой наказал, обвинив в краже и отправив на каторгу. Ее же вернул домой и заточил то ли в подвале, то ли на чердаке. После этого она сошла с ума.
— Ничего себе история.
— Это только ее начало!
— Ненормальная супруга родила девочку…
— То есть князь ее… кхм… пользовал?
— Очевидно, да, раз пленница родила дочь. Назвали кроху Еленой. Та выросла, но замуж никак выйти не могла. За нее большое приданое давали, да никто не хотел брать в жены дочку известного в округе тирана и психически больной. Но все же сумел папашка ее пристроить. Лена родила сына уже в очень зрелом возрасте. Но счастья ни супружеского, ни материнского не обрела. Не жила — маялась, пока не повесилась. Старый граф зятя из дома изгнал (по другой версии башку ему пробил в гневе, да в том же подвале схоронил), а внука Ивана стал сам воспитывать. Чуть ли не до ста лет проскрипел. Поговаривали в окрестных деревнях, что тут без колдовства не обошлось. Иван возмужал, женился. Супруга родила одного, другого, третьего… шестого. Но все умирали детьми. Только последыш в живых остался. Девочка, названная в честь бабки Леночкой.
— Интуиция подсказывает мне, что с ней тоже случилось нечто нехорошее.
— В точку. Она повесилась. Потому что ей виделись призраки. То являлась женщина ненормальная, то мужик с пробитой головой, то дети…
— Все, кто умер в доме, так?
— А покончившая с собой Леночка стала являться своему старику отцу. И он тоже пустил себе пулю в лоб. Хотя, возможно, и не из-за этого. Революция началась, тогда многие аристократы с собой кончали.
— Я все еще не понимаю, зачем ты так подробно рассказываешь?
— Потерпи, — осадил его Виталя. И доел весь сыр, взяв кусочки и сунув в рот. К виски он больше не притрагивался. — После революции на территории усадьбы беспризорники жили. Помнишь старый фильм «Бронзовая птица»? Нас отцы заставляли его смотреть.
— Я делал это с удовольствием. Даже книгу читал.
— О, то есть это по книге фильм? Не знал.
«Кто бы сомневался», — мог бы сказать Сема, но не сделал этого.
— Так что с особняком произошло дальше?
— Детей вывезли через пару лет. А вместо них в усадьбу заехали психи. Дурдом просуществовал до перестройки. После нее усадьба была брошена государством на произвол судьбы. От нее, впрочем, и так мало что осталось. Дом со временем лишился двух флигелей, церковь еще большевики сожгли, парк с фонтаном и беседками пришел в запустение.
— Богатая усадьбы была!
— Очень. Филаретов якобы промышлял разбоем. И титул свой купил.
— По-крупному хапал? — И про себя: «Как твой батя?»
— Торговые суда грабил.
— Откуда тебе все это известно?
— Я провел изыскания.
— Как это на тебя непохоже.
— Ты меня не знаешь, Сема.
— Как раз знаю. Поэтому удивляюсь.
— Мы пятнадцать лет не виделись.
— Чуть меньше. Но люди не меняются.
— Ты и твои стоптанные кеды точно, — начал злиться Виталя. И снова налил себе виски. А мог бы валерианки попросить — у Семена она имелась. — Я искал себя долго… И вот нашел. Теперь я знаю, чем хочу заняться. И к делу к своему подойду с полной ответственностью.
— Похвально. Только я не понял, что за дело. И при чем тут заброшенная усадьба?
— Хочу восстановить ее и превратить в место, куда богатые буратинки будут слетаться, как мухи на какахи.
— Отель откроешь с подпольным казино и борделем?
— Кого сейчас этим удивишь? — фыркнул Виталя. — А вот домов с привидениями у нас не так много.
— А… Так ты всю историю с призраками выдумал?
— Обижаешь. Она правдива. Я лично видел размытую фигуру в странном одеянии, перемещающуюся по развалинам.
— А ты перед этим что употреблял? — Сема помнил, что Виталя не только с алкоголем дружил, но и с наркотиками, пусть и легкими.
— Ты скептик. И атеист. Это хорошо. Такой архитектор мне и нужен. Другой там не сможет находиться. Беспризорников не просто так вывезли из усадьбы. Они там учинили погром, потому что не могли спать ночами. Каждый третий сбегал. Им было лучше на улице, чем под крышей дома, по которому шастают привидения. Поэтому психов заселили. Им если что и привидится, всегда можно списать это на болезнь.
— Так, стоп. Начнем с самого начала. Как ты там оказался?
— Познакомился в клубе с девочкой. Гоу-гоу танцует. Подснял. Оказалась историком-краеведом. То есть не только сиськи-жопа, но и мозги. Понравилась она мне, стали регулярно встречаться. И веришь, нет, больше говорим, чем трахаемся. Лолой ее зовут. Из-под Калуги она. И как-то повез я ее на родину. Не с водителем отправил, сам!
— Это подвиг, Виталя, — хохотнул Семен.
— Если мне телка нравится, я на многое готов, — раздул щеки Пименов. — Так вот едем, и вижу я какие-то руины. И Лола мне тут же начинает о них рассказывать. Что это бывшая усадьба князя Филаретова и прочее… А у нее язык подвешен, да речь чистая, без всяких слов-паразитов… На радио бы ей работать, а не жопой крутить в клубе. В общем, историю она мне изложила, я заинтересовался настолько, что машину развернул и поехал к развалинам. Долго мы там ходили. Лола мне все показала, где что раньше располагалось. А потом и картинки, которые сейчас в планшете. У нее целое досье на эту усадьбу. Когда училась, собирала. И диплом как-то с ней связан.
