— Я далеко в лес не пойду. — Он представил змей и клещей и поежился.
— Тут тоже земляника есть, просто ее немного.
Возвращаться в Васильки не хотелось. А в Москву его пока не отпускали. Поэтому Пименов принял приглашение Вики.
— Ты как? — спросила она, протянув ему еще одну горсть ягод.
— Непонятно.
— Полиция наверняка тебя подозревает?
— А ты будто не знаешь? С тобой же беседовали.
— Мне несколько вопросов задали, и все. Я им была неинтересна. И вас почти не знаю, и умом не блещу. А я бы кое-что могла рассказать…
— Что именно? — напрягся Виталя.
— Сергей Сергеевич мог стать случайной жертвой. Но полиция этот вариант не рассматривает. Убит миллионер, политик. За час-полтора до этого он поругался с сыном и… сыном того, кого обанкротил.
— Если б я был ментом, то тоже заподозрил бы нас с Семой.
— Потому что вы не местные. Вы не знаете, что у нас творится.
— А что у вас творится?
— Места мистические, привязывающие людей и немного сводящие с ума. Отсюда единицы уезжают. Но даже те, что это делают, возвращаются. Пример — Елена.
— В деревне каждый второй дом пустует. А ведь большой была когда-то…
— Поумирали люди. Тут у нас семей с большим потомством вообще нет. Максимум двое детей. Обычно один. И это при том, что в деревнях всегда рожали по трое-четверо.
— И чем вы это объясняете? Проклятием усадьбы Филаретова?
— Нет, при князьях было все нормально. В Васильках по крайней мере. Беды начались после того, как последний из династии убил ведьму, а она последним желанием своим беду не только на него накликала — на всю деревню. Иван Федорович ее в колодец сбросил. Тот самый… — И со значением посмотрела на Виталю.
— Это было сто лет назад. При чем тут гибель моего отца?
— Сейчас покажу. Идем.
И увлекла дальше в лес.
Шли минут десять. Молча. И когда Виталя начался беспокоиться, Вика сказала:
— Мы на месте.
Пименов осмотрелся. Березняк сменился смешанным лесом. Тут и сосны, и осина, и рябина. Под ногами не трава, а мох.
— Я не понял, мы по ягоды или…?
— Тут не растет земляника. Только грибы по осени. Я привела тебя в особое место, как обещала.
Виталя снова завертел головой. Красивый лес, сказать нечего, но тут вообще природа на загляденье.
— И что же в нем такого… Особенного?
— Ты что, хижину не видишь?
— Нет.
Вика взяла его за плечи и развернула.
Пименов несколько секунд стоял с недоуменным видом. Какая хижина? Где? А потом рассмотрел ее за валежником. Низкая, ветхая, она сливалась с омертвевшими и упавшими деревьями. Но теперь Виталя не просто заметил хижину, но и отметил, что среди пышущего здоровьем леса окружающий ее валежник выглядит как-то странно. Он ни мхом не порос, ни чагой не покрылся, ни приманил насекомых.
— Это дом ведьмы, — сказала Вика. — И он не сразу в глаза бросается, что удивительно, правда?
— Да. Хижина, обнесенная сухим валежником, не вписывается в окружающую среду, но ее будто не замечаешь.
— Когда-то она стояла у околицы.
— И как сюда переместилась? Ну курьих ногах?
— Лес разросся. Поглотил хижину. Однако не погубил. Она хоть и обветшала, но выстояла.
— И зачем ты привела меня к ней?
— Ведьму, нагоняющую страх на округу, Иван Федорович Филаретов убил в шестнадцатом году прошлого века. С тех пор ее дом стоял брошенным. Детвора из округи бегала к нему, чтобы нервишки пощекотать. Как и в усадьбу. Но ни там, ни тут никто не мог подолгу находиться. Несколько часов, максимум ночь. И то по пьяному делу… А теперь смотри!
Она прошла к покосившейся двери. Приподняв ее за ржавую ручку, открыла. И жестом пригласила Виталю войти.
Он с опаской переступил порог.
Почему-то думалось, что внутри жуткая вонь, кругом висит паутина, снуют мыши, а то и крысы, а на голову вот-вот свалится дохлый таракан. Но он удивился, ощутив аромат полыни и еще каких-то трав. Ни паутины, ни грязи, ни грызунов. Имеется мебель: кровать, тумба и табурет. Спальное место застелено. Небрежно и каким-то тряпьем, но все же. На тумбе баночки с травками. Где сушеные, где живые, в воде стоящие. А на табурете коробка, в которой корешки, камешки, кости, среди них даже череп, судя по форме, крысы, огарки какие-то свечные…
— Я не понял ничего, — признался Виталя.
— Ведьмину хижину кто-то занял. В ней не живут, но регулярно бывают.
— Бомжи?
— Нет чашек, плошек. Чая, сухарей… Мыла, бумаги для подтирки сам знаешь какого места. Это не бомжи.
— Тогда кто?
— Человек, решивший практиковать магию. У него прибамбасы для обрядов имеются: травы, камни, кости, свечи… И есть ложе, на котором можно отдохнуть после этого. Еще месяц назад в хижине царило запустение. Я хожу мимо нее регулярно. То за ягодами, то грибами, то за травками ароматными для чая…
— И какое этот человек имеет отношение к гибели моего отца?
— Ведьма или ведьмак, желающий обрести полную силу, должны принести кого-то в жертву.
— Курицу или козу?
— Обычно да. Но человеческое приношение дает большую власть.
— Откуда ты это знаешь?
— Прабабка мне много всяких страшилок рассказывала, пока не померла. В наших краях на них все росли.
— Это заметно, — пробормотал Виталя. — Все вы в Васильках немного чокнутые. — Он засунул руку в коробку с дребеденью и взял несколько камешков. На них были выбиты какие-то значки.
Подойдя к окну, Пименов стал их рассматривать.
— Даже Лена? — насмешливо спросила Вика.
— Она больше остальных. Жила себе в Москве, не тужила. Зачем возвращаться? Да, танцевать полуголой она уже через пять лет не сможет, но можно учителем пойти работать. В столице они неплохо получают.
— Я и говорю, не отпускают наши места своих людей.
— Фигня, — отмахнулся Виталя. А камешки на стол швырнул. Надоели они ему. — А вот в то, что отец случайной жертвой мог стать, — да. — Пименов встрепенулся. — Ограбили его и столкнули в колодец.
— Не взяв телефон.
— Украденный айфон последней модели бесполезен. Это даже ваши деревенские знают.
— Не знают, — покачала головой Варя.
— Телевизоры у вас тут в каждом доме. Интернет есть.
— А разве что-то пропало?
— Кольцо обручальное на пальце осталось, но его трудно снять, как влитое сидит. Часов при отце не было. Остается бумажник…
