Он поковылял к раздвоенному дереву с огромным дуплом.
Сема, грешным делом, подумал, что у Жеки совсем крыша поехала и он собирается в него залезть. Но нет. Обошел дерево и углубился в заросли дикой рябины. Остальные последовали за ним.
Не прошли и двухсот метров, как увидели валежник.
— Мы же мимо проезжали несколько раз, — заметил Сема.
— Логова колдунов и ведьм всегда находились неподалеку от населенных пунктов, но их не всякий мог найти, — сказал ему на это Леха. — Все сказки, как русские народные, так и немецкие, английские, говорят об этом.
— А Вика говорила, что все в деревне знают, где хижина ведьмы, просто не суются, — вставил свои пять копеек Виталя.
— Васильки — мистическая деревня. Можно сказать, глобальное место силы.
— Как Диканька у Гоголя?
— Ты читал Гоголя? — поразился Сема.
— Кино смотрел с одноименным названием.
Сема возмущенно засопел:
— Вы же вчера мне говорили, что Васильки ничем от других деревень не отличаются?
— Издевались над тобой, дурилкой, — хихикнул Леха. И ведь Ткачев его считал абсолютно нормальным! Обидно-то как…
Тем временем они вышли к избушке. Она была не на курьих ножках, но такая же ветхая и кривая, как в фильмах Александра Роу — их отцы Пименова и Ткачева показывали пацанам в раннем детстве.
Ляпин на костылях опережал всех. Несся, оставляя за собой спутников и шлейф духов «Лилия».
В избушку он тоже ввалился первым.
За ним Виталя. И именно от него прозвучал первый возглас:
— Не может быть!
Сема и Леха воззрились на него. Тогда как Ляпин снова закрыл глаза и погрузился в себя.
— Тут все обжито было, — ответил на их немой вопрос Пименов. — Бельишко на постели, баночки с травками… А теперь ничего!
— Почему же? — возразил Сема. — Постель имеется. — И указал на ящики, составленные в форме параллелепипеда. — Брось на них матрас, будет кровать.
— Но он был. И тряпье какое-то. Типа простыня, наволочка, в которую что-то напихано. Табурет еще. И баночки.
— Вот ты к ним прицепился!
— А еще коробка с костями, камнями и еще какой-то хренью.
— Какой?
— Рунами, что ли? Я швырнул их, Вика посмотрела и сказала, что мне опасность грозит. Утром чуть в аварию не попал, кстати.
— Руны, — воскликнул Леха. — Я знаю, кто пользуется ими. — И в лицо другу Ляпину выдохнул: — Тайра!
— Да, но не только, — тот кивнул всем. — Пошли, я знаю, кто тут окапывался.
Глава 4
Лена находилась в полном смятении. Она терзалась уже несколько дней, но сегодня ее по-настоящему накрыло…
Что делать?
С жизнью своей… Что?
Было столько планов, но они разом рухнули.
Во-первых, она потеряла дом. Тот самый, что построил Иван Крючков. Не буквально, а духовно. Прочитав дневник княжны Филаретовой и послушав экстрасенса Тайру, которая оказалась не стопроцентной шарлатанкой, Елена поняла, что зря его спасала.
Как была права подружка Катюня, когда говорила: отдай его на растерзание банку, а на деньги, что выручила за продажу девственности, купи квартиру. В поселке за семьсот тысяч можно было шикарную двушку взять.
Во-вторых, все силы, что она пустила на то, чтобы восстановить усадьбу, были потрачены впустую. И даже если бы Виталий Сергеевич Пименов не остыл к проекту, Елена не стала бы им заниматься. Она потеряла и усадьбу… Не буквально — духовно. Теперь это не ветхая историческая и культурная достопримечательность, а место, где ее прапрабабка убила княжну Филаретову.
В-третьих, она изменила Витале с Семеном. Потеряла одного любовника, не приобретя другого.
Итог таков: Елена Александрова осталась без дома, работы и мужика.
На бобах… Или у разбитого корыта.
…Лена зашла в дом и подивилась тишине. В последние дни он был наполнен звуками. Открыла холодильник — в нем пусто. Хороши гости, даже не позаботились о пропитании.
Вспомнив о телятине, купленной Семой, но так и не приготовленной на мангале, Лена достала ее. Можно плов сделать. Рис есть, а морковь и лук одолжат соседи.
Елена вышла в огород, чтобы набрать воды. Вернулась с ведром. Наполнила чайник и миску, в которую рис высыпала. Затем позвонила Вике, спросила, где она. Та сказала, за земляникой пошла. Хочет варенье приготовить для столичных друзей. В Москве же не купишь такого.
— Я хотела пару морковин и луковиц у тебя попросить, — сообщила Лена. — Плов собираюсь забабахать.
— Ты? — хохотнула Вика. — Не порть продукты, дождись меня.
Да, кулинария не была Лениным коньком. Но она совершенно точно умела приготовить вполне съедобное блюдо. А вот у Вики все получалось изумительно. Что значит гены. Не зря кухарками все ее бабки-прабабки работали.
Мать Фила, кстати сказать, была из их рода. То ли двоюродной теткой Вике приходилась, то ли та ей внучатой племянницей. Но дар семейный и ей передался, поэтому работала в психушке поварихой.
«А мне какой? — спросила у самой себя Лена. — Пожалуй, умение извлекать пользу от общения с мужчинами…».
Это она опять вспомнила «сестренку» княжны Филаретовой Варвару. И поняла, что недалеко от нее ушла. И от этого опять погрустнела.
За окном послышался рев мотора.
Лена выглянула, чтобы увидеть, что по улице катит полицейский «бобик». Заинтересовавшись, вышла. И любопытство удовлетворит, и у соседей лука с морковью попросит. И без Вики плов приготовит. А если он не удастся, всегда можно назвать блюдо рисовой кашей с мясом.
Оказалось, на «бобике» привезли Горыныча. Старик был без наручников. Его высадили у дома и пожелали удачи.
— Тебя что, выпустили? — спросила баба Фира, самая знатная деревенская сплетница еще с прошлого века. Естественно, она первой отреагировала на событие.
— Как видишь, — пробурчал старик.
— Убийцу нашли?
Тот покачал головой и зашел в дом, который даже не удосужился запереть. В нем самом брать было нечего. А сокровища свои, самогон и денежки, вырученные за него, Горыныч прятал в старой, неработающей печке. И ее-то уж он закрывал не просто на щеколду, на кодовый замок. Не поскупился, приобрел титановый с огромным количеством комбинаций. В дом не через дверь, так через окна забраться можно — нараспашку они летом, а ты поди справься с мудреным замком, повешенным на чугунную задвижку.
Баба Фира потопала следом за Горынычем. А вместе с ней Лена и еще пара зевак.
— А как же ты свою невиновность доказал? — не отставала от мужика первая сплетница Васильков.
