— Разденься до белья.
— Зачем? — недоуменно спросила Лена.
Ленчик не тот мужчина, кому интересны женские прелести.
— Хочу посмотреть на тебя… С профессиональной точки зрения, дура!
Лена разделась.
— Тело у тебя шикарное, — сказал он, покрутив ее и даже пощупав за бедра. — Гетеросексуальным кобелям как раз такие сучки нравятся… В соку. Танцевать умеешь?
— Да.
— Насколько хорошо?
— Ходила пять лет в кружок народных танцев.
— Хочешь зарабатывать в пять раз больше?
— Чем? — Лена напряглась.
При клубе проститутки тусовались. Все были в доле с Ленчиком.
— Танцами, — рявкнул он.
Если закрыть глаза, можно подумать, что с богом-громовержцем Тором разговариваешь.
— И только?
— Там уж как сама захочешь. Никто не принуждает. У нас сразу две девки слились. Одна залетела, вторая подсела на кокос, а я зависимых не терплю. Ты ведь ничего не принимаешь?
— Я даже не пробовала.
— Отлично. Так что, согласна?
— У меня, наверное, не получится.
— Иди к маме Боре. Она посмотрит, да или нет.
Мамой Борей называли самую опытную танцовщицу не только клуба… Возможно, России. Она начала выступать еще в девяностых. Под псевдонимом Барбарелла. Была невероятно собою хороша: высока, стройна, белокура, грациозна. Груди пятого размера стояли, как две возведенные боеголовки. Она ими сводили мужчин с ума. Барбарелла благодаря им сколотила состояние. И ей не приходилось даже заниматься с мужчинами сексом. Она демонстрировала их, давала трогать, утыкаться в них лицом, за это платили. Спала же Барбарелла только с девушками.
Она отошла от дел в начале нулевых. И не напоминала о себе десять лет. А когда сделала это, никто ее не узнал. Толстая, рыхлая седая бабенка с короткой стрижкой и расплывшейся грудью десятого размера. Тоже влюбилась не в того человека, спустила многое из того, что смогла заработать своими «боеголовками», и пришла проситься на работу не столько из-за денег… Занять себя нужно было! Отвлечься. И передать опыт.
Танцевать Барбарелла все еще могла. И даже сорок лишних кило этому не мешали, но выглядела она ужасно. И не баба, но и не мужик. Поэтому она и стала мамой Борей и начала готовить девочек к выступлениям.
…Лена ей понравилась. Сказала, сразу виден потенциал.
— Какой? — поинтересовалась девушка.
— Я сиськами брала, ты сможешь жопой. Если научишься ею правильно трясти.
— Тверкать?
— И это тоже. Но лучше хлопать кобелей сразу по морде своими булками.
— Фу.
— Да, приятного мало, но уж если ввязываться, то ради максимальной выгоды. Просто танцевать тоже можно. Не давать себя лапать. Охрана проследит. Но ты выходишь полуголая перед толпой. Тебя мысленно трахают десятки, а то и сотни людей. Так не лучше ли чуть-чуть расширить границы и дать им больше, если это принесет тебе тройную прибыль?
Лена пожала плечами. У нее давно сбились ориентиры. Она продала свою девственность и довольно спокойно это пережила. После Федора у нее было еще трое мужчин: развеселый студент, врун-жених и таксист-философ. Они вызывали именно его, когда возвращались с Катюней со смены. Но подруга шла домой, а Лена оставалась с ним, чтобы поговорить о высоком и заняться сексом. Он до сих пор имеет место быть. Так что опыт есть. Или… пробег? Так что же Елене мешает еще немного расширить границы?
— Я хочу попробовать, — выдала-таки Лена.
— Молодца. И начнем с псевдонима. Я предлагаю Лолу.
Глава 3
Женя Ляпин ненавидел жару. Уже при двадцати трех он потел, а сейчас было под тридцать. Солнце стояло в зените и палило так, что он вымок, будто только из бани вышел, но в одежде. И лицо горело огнем. Не спасала соломенная шляпа с большими полями, как и защитный крем. Но хуже другое — вода нагрелась. Он не подумал перелить ее в термобутылку.
— Здрасьте вам! — услышал Женя слишком бодрый для такого жаркого, располагающего к сиесте дня голос. — Как вы тут?
Он выглянул из ямы, в которой провел полтора часа, и ответил:
— Потихоньку!
В трех метрах от Жени стояла девушка по имени Вика. У нее он и его друг и напарник Леха купили поутру парное молоко. Жила она с мамой и отчимом в деревне Васильки, расположенной в двух километрах от усадьбы князя Филаретова, где они окопались.
— А где Алексей? — спросила барышня. Друг и напарник Жени ей сразу понравился, и она неуклюже с ним заигрывала все то время, что они провели в доме.
— Пошел искать родник или колодец. — Леха тоже свою бутылку на солнце оставил, а хотелось ледяной водицы.
— Не найдет без помощи. Завалило и тот, и другой. Давно он ушел?
— Минут пять назад.
— В каком направлении двинулся? — поинтересовалась она, закрутив головой.
Женя указал.
Вика кивнула и сорвалась с места, чтобы догнать Леху и помочь ему в поисках.
Ляпин же остался в яме. В ней сохранился фундамент разрушенного флигеля. Дубово-каменный. Крепкий, основательный. Надстроить крышу из досок, коробок и полиэтилена, и можно жить. Если бы не дурная слава усадьбы, тут толпа бомжей окопалась бы. Да и в самом доме много мест, где можно укрыться от дождя и ветра.
Женя с Лехой себе уже одно помещение присмотрели. Бывшая каминная, впоследствии кабинет главврача. Там и огонь можно развести, и дым уйдет через трубу, а точнее то, что от нее осталось.
Евгений и Алексей называли себя охотниками за привидениями. Вот так примитивно, по-киношному. Не метафизиками, исследователями пограничных миров, мистиками и, уж конечно, не экстрасенсами. Они «Гост бастерс»! Со своими приборами и верой в то, что когда-нибудь в изобретенную Лехой ловушку попадется призрак.
Познакомились ребята в кружке «Умелые руки», когда обоим было по восемь. Сдружились не сразу. Очень уж разными оказались. Леха конструировал что-то сложное, зачастую опасное для жизни (воспламеняющееся, рассыпающееся, взрывающееся), а Женя впустую переводил материалы. В кружок его записала мама, чтобы мальчик научился что-нибудь мастерить. Рос он без отца, имел руки-крюки, а ей не хотелось, чтобы ее сын стал мужчиной-неумехой.
Но два года занятий в кружке ни к чему не привели. И Женя перестал туда ходить. Леха тоже, но его просто-напросто выгнали оттуда. Умелые руки пацана соорудили умные мышеловки, реагирующие на движения и включающиеся в определенное время, а именно после того, как заканчиваются занятия. Но кто знал, что их наставник после работы прелюбодействует с преподавательницей кройки и шитья! Леха хотел избавить класс от грызунов, а не нанести повреждения педагогам, вознамерившимся слиться в страстном порыве на столе.
