Мать регента, королева Шарлотта, утверждала, что никогда еще королевская семья не пользовалась таким расположением, и все это только благодаря ее внучке, к тому же ее тезке. Если не считать рождения детей – конечно, в умеренных количествах, – народу больше всего нравились браки в его королевской семье. В ее собственной жизни такие счастливые события случались слишком часто: ведь она дала стране пятнадцать детей. Это чересчур, в особенности если учесть, что каждого из них нужно было наделить титулом и доходом. Двое из них умерли еще до того, как им понадобились эти дорогостоящие атрибуты, но и тринадцать тоже большое число, причем семеро из них – сыновья!
Жизнь такая капризная штука. У короля с королевой было пятнадцать детей, а у регента – всего один ребенок, да и та девочка.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что все взоры были обращены на Клэрмонт, где принцесса Шарлотта, предполагаемая наследница английского престола, ожидала рождения ребенка.
Но еще до конца этого важного года принцесса Шарлотта родила мертвого сына.
Так что напрасно ожидали ребенка – будущего короля Англии. Еще страшней то, что вскоре после родов сама Шарлотта, пока лишь юная наследница престола, тоже умерла.
Казалось, Ганноверская династия прекратит свое существование, если не будут приняты срочные меры.
Страна нуждалась в наследнике. Стареющие сыновья короля, отошедшего от дел из-за помрачения рассудка, должны были жениться без промедления.
КОРОЛЕВА И РЕГЕНТ
Королева Шарлотта находилась на водах в Бате, когда до нее дошло известие о смерти внучки. Услышав это, она лишилась чувств. Служанки перенесли ее на постель, и, едва придя в себя, она стала размышлять о том, чем чревато это ужасное несчастье для семьи.
– Кто бы мог подумать, – шептала она своей дочери Елизавете, покорно сидевшей у ее постели. – Я и представить себе не могла, что случится нечто подобное. Шарлотта была так молода.
– Ее беременность затянулась, мама, – напомнила Елизавета. – Я думаю, что врачей это начинало беспокоить.
– Бедный Георг! Он, наверное, умирает от горя. Мы должны немедленно вернуться. Нам необходимо будет разработать план.
– Мама, вам надо немного отдохнуть.
Королева удивленно посмотрела на свою сорокасемилетнюю дочь. Даже при таких обстоятельствах она считает себя вправе указывать матери, что делать. Однако королева решила простить дочери ее промах. Осознав свою бестактность, Елизавета быстро добавила:
– Так советует ваш врач.
Королева закрыла глаза. «Я старая женщина, – подумала она. – У меня осталось немного времени, и что-то надо предпринять очень быстро. Их так много, но ни один не дал нам законного наследника. Они уже немолоды. Это грозит гибелью династии. Кто бы мог поверить, что при семи сыновьях не окажется ни одного законного ребенка младшего поколения!»
Георг был единственным, кто исполнил свой долг. Бедный милый Георг, такой разборчивый, такой элегантный, был вынужден жениться на этой женщине. Конечно, он мог бы получить в жены ее племянницу, Луизу Мекленбург-Стрелиц, вместо племянницы короля, Каролины Брауншвейгской, и именно в этом состояла самая большая ошибка в жизни Георга. Но королева сочувствовала ему, любила как никого на свете своего первенца, своего умного, с младенческих лет красивого Георга. Его очаровательный портрет того времени она все еще держала на своем туалетном столике. Ей надо немедленно повидаться с сыном.
Конечно же, он в отчаянии. Они с Шарлоттой всегда конфликтовали, но ведь Шарлотта – надо быть справедливым, даже если не принято говорить нелестное о человеке, который только что умер, – была трудным ребенком. Вульгарная молодая особа, не больше и не меньше. Никакого намека на королевское достоинство: всегда готовая общаться с простонародьем и не очень-то уважительно относящаяся к своим теткам, которых называла «старушками», и к бабушке, которую прозвала Бегумой. Однажды она бросила в королеву яблочный пирог – а может быть, вареную баранину? – ведь именно эти две вещи она действительно ненавидела. К тому же Шарлотта постоянно убегала к матери, создавая самые неприятные осложнения, настраивая общественное мнение против регента и вызывая симпатии к его порочной жене. Позже она отказалась выйти замуж за принца Оранского, хотя ее отец дал ей совершенно ясно понять, что таково его желание, и разорвала помолвку как… какая-нибудь девчонка из простонародья, которой позволено делать все, что ей заблагорассудится, а не принцесса и наследница престола.
Однако она стала вести себя лучше после того, как вышла замуж за Леопольда Саксен-Кобургского, которого выбрала сама; Шарлотта любила его, а она никогда ни в чем не знала меры. Они довольно скромно жили в Клэрмонте, и люди часто видели, как Шарлотта прогуливается вблизи дома, крепко держась за руку мужа. Конечно, члену королевской семьи не пристало так себя вести, хотя людям это нравилось, а семья действительно остро нуждалась в одобрении народа. Вульгарная молодая особа, Шарлотта сделала для популярности семьи больше, чем любой другой, так что за это она заслуживала благодарности. Из Клэрмонта поступали вызывающие умиление сообщения о гармонии в отношениях королевской четы, о том, как принц Леопольд пел для супруги, читал ей книги и оказывал на нее благотворное влияние, убеждая в необходимости достойного поведения. О том, как она слушала его – а ведь принцесса никогда никого не слушала – и заявляла, что она его обожает и что сила ее любви по своей грандиозности может сравниться разве что с долгом перед нацией.
Даже к регенту улучшилось отношение: на улицах его встречали молчанием, а не оскорблениями, пока вся страна ожидала рождения ребенка своей любимой принцессы.
И вот теперь… То, что произошло, просто не укладывалось в голове. Королева почувствовала себя немощной и старой, и ей хотелось спрятаться где-нибудь и забыть обо всех несчастьях своей семьи. Но не такая это была женщина. Она пережила не один кризис в своей жизни. Она вспомнила, что приехала в Англию невзрачной маленькой немецкой принцессой, не умеющей говорить по-английски, которую король не желал, так как был влюблен в другую женщину. Она очень скоро узнала, что быть королевой Англии значит постоянно рожать или готовиться к родам. Пятнадцать детей чуть больше чем за двадцать лет. Никто не может сказать, что она не исполнила свой долг. Только теперь она начинала задаваться вопросом, а не слишком ли трудная доля ей досталась? Правда, ее старший сын оправдывал все затраченные усилия… сейчас, хотя так было не всегда. Единственным большим чувством, которое она испытала за свою жизнь, было чувство к нему; надо сказать, что оно стало больше походить на ненависть в период первого приступа умопомрачения короля – по крайней мере первого публичного приступа. Тогда начался конфликт из-за регентства, а принц и Фокс противостояли ей и Питту.
К счастью, все это осталось позади; она ненавидела сына только за то, что он не отвечал ей взаимностью. Достаточно было ему проявить лишь немного привязанности, и она тут же оказалась на его стороне. Королева благодарила Бога за то, что они пришли к взаимопониманию – теперь они союзники. Она признала, что Георг всегда занимал самое важное место в ее жизни; а он, сентиментальный до крайности, переполненный любовью, если она не мешала его наслаждениям, принимал ее преданность и взамен сделал ее своим другом. Поэтому с возрастом она стала чувствовать себя спокойней. Она никогда не любила короля, своего мужа, превратившего ее со дня приезда в Англию, как она часто обиженно думала, в простую детородную машину, в корову-рекордистку, единственная задача которой состояла в том, чтобы рожать по теленку каждый год. Король был признан невменяемым; обожаемый Георг стал регентом, и они подружились.
