– Герцог очень разумный человек и потому влюбился в тебя. Не могу сказать, что я его виню. Напротив, если бы он этого не сделал, я бы усомнилась в его умственных способностях.
– Нет, правда… Аделаида… ты не… сердишься? Аделаида рассмеялась.
– Ты действительно считаешь, что я должна сердиться?
– Нет, – призналась Ида. – Даже если бы ты его любила, чего, надеюсь, не может быть.
– Верно, моя дорогая Ида. Я не думаю, что мне следует влюбляться с такой легкостью. Мне надо знать человека много-много лет.
– Да, я думаю, что это так. Ты спокойная, и мудрая, и добродетельная. А я безумно счастлива, Аделаида. И если ты не чувствуешь себя несчастной, значит, я счастливейшая женщина в мире.
– Тогда ты действительно счастливейшая женщина в мире.
Ида прижалась лицом к лицу сестры. Она всегда такая импульсивная.
– А теперь я попрошу у тебя совета… относительно моего свадебного платья, драгоценностей… всего-всего. Ведь ты всегда говоришь правду. Ведь если бы ты была несчастна, ты бы сказала об этом. А, впрочем, могла бы и не сказать, потому что ты еще и бескорыстна и могла бы подумать, что испортишь мне радость. Ох, Аделаида, ты не обмываешь меня?
– Нет. Я не хочу выходить замуж. И думаю, что никогда не выйду. Надеюсь, что я останусь здесь с матушкой и Бернардом – моим Бернардом, а не твоим – до конца своей жизни. Я начинаю думать, что мне хочется именно этого. Уверена, что ни один мужчина не захочет жениться на мне, как это сделал и твой Бернард.
– Это чушь. Если бы меня здесь не было, он влюбился бы в тебя. Я в этом уверена, потому что когда-нибудь кто-нибудь полюбит тебя – и очень сильно. Я такой человек, в которого влюбляются моментально, а ты – человек, которого начинают любить постепенно. Однажды кто-нибудь полюбит тебя так, как любим я, мама и наш Бернард. Это потому, что мы знаем тебя.
– Ида, ты очень смешная.
– Милая Аделаида, ты всегда такая спокойная, такая добрая.
* * *
Свадьба должна состояться немедленно, так как не имеет смысла ее откладывать, сказала герцогиня. Ида была на седьмом небе от счастья. Швеи работали в отведенной им комнате замка с максимальной быстротой, и весь Саксен-Мейнинген говорил о свадьбе.
Великий день наступил, звонили колокола, невеста была само воплощение красоты в сверкающем наряде и драгоценностях, и даже Аделаида выглядела внушительно с драгоценностями в волосах и в платье, сшитом специально к свадьбе ее сестры.
– Твоя очередь следующая, – сказал ее брат Бернард, и она с улыбкой кивнула головой.
Герцогиня сказала себе, что они должны заняться поисками мужа для Аделаиды; нехорошо, если младшая сестра выходит замуж раньше старшей.
Свадебные торжества продолжались два дня и сопровождались празднествами населения города, фейерверками и иллюминацией. Они были такими же волнующими, как празднование дня победы. Когда Ида и ее муж отправились в Веймар, Аделаида побежала в башню и следила за ними, пока кавалькада не исчезла из виду.
* * *
Как же она скучала по Иде! Она не помнила, чтобы они когда-нибудь разлучались. Замок как бы притих. Часто принцесса вскакивала: я должна пойти и рассказать об этом Иде, и мгновенно вспоминала, что Иды с ними нет.
Герцогиня с тревогой следила за дочерью. Аделаиде исполнилось двадцать четыре. Она уже не считалась слишком молодой да и выглядела на свои двадцать четыре. Будь проклят этот Наполеон! – думала герцогиня. Драгоценные годы потрачены зря из-за его эгоистичных стремлений к завоеваниям.
– Моя дорогая Аделаида, – говорила она, – я знаю, что ты очень скучаешь по Иде, больше, чем кто-либо из нас. Мне жаль, что она ушла из дому первая.
– Это было неизбежно, матушка.
– Ну что ж, она вышла замуж, теперь твоя очередь.
– Не думаю. Я не стремлюсь замуж. Я буду счастлива дома, здесь, с тобой и Бернардом.
Герцогиня покачала головой и улыбнулась, однако настаивать не стала.
– Дорогая моя, сказала она, – мне нужна твоя помощь. Мы лишились того процветания, которого достигли при правлении твоего отца. Эти ужасные войны довели нас всех до обнищания. В деревнях такой голод, какого никогда не было во времена правления твоего отца и не было бы сейчас, если бы не война. Стало больше нищих. Я хочу, чтобы ты помогла мне заняться этими делами. Их нельзя откладывать.
Принцесса испытывала удовлетворение, помогая людям справиться с тяготами. Герцогиня разрешила ей привлечь к благотворительной деятельности группу благородных дам.
Люди приветствовали ее, когда она появлялась на улицах. Они называли ее доброй принцессой Аделаидой.
Однажды в замок прибыли гости.
Одна из служанок прибежала к Аделаиде, чтобы сказать ей о приближении группы всадников.
Принцесса поспешила к окну. С учащенно бьющимся сердцем она сошла вниз по парадной лестнице, миновала зал и вышла во двор.
Ей в объятия бросилась Ида.
– Ида. Ты приехала домой одна? Ида смеялась.
– Не беспокойся. Я не убежала от мужа. Ему пришлось ненадолго уехать с миссией, и он разрешил мне побыть у вас несколько дней. И вот я здесь.
После нежных объятий они вошли в замок, где Ида продолжала говорить не умолкая. Она должна рассказать им все о Веймаре, о замке ее мужа и о жизни там, а также о том, как она счастлива, в особенности потому, что живет недалеко от них и может наносить им такие визиты. Ида поделилась своим секретом: она почти уверена в том, что беременна. Это было бы все, что ей нужно для полного счастья.
Даже такой кратковременный визит Иды доставил много радости, и когда она отправилась домой, часть пути ее сопровождали герцогиня и Аделаида.
* * *
Так прошел год. Ида родила дочь, которую назвала Луизой. Аделаида и ее мать побывали в Веймаре, чтобы повидать Иду и ребенка.
Претендентов на руку Аделаиды все не было. «Кажется, что их никогда и не будет, – думала она. – Нет, герцог Веймарский увидел меня и предпочел мою младшую сестру. Теперь уже все подходящие холостяки в Европе знают об этом и не захотят взять то, от чего отказался Веймар».
Ее это не волновало. Ей исполнилось двадцать пять. Годы шли быстро. Она часто проводила время с матерью. Герцогиня обсуждала с ней государственные дела. Когда мать заболевала, она ухаживала за ней. Между ними установилась такая же близость, как когда-то с Идой.
Однажды, когда они сидели над пачкой счетов, которые Аделаида помогала матери привести в порядок, герцогиня сказала:
– Есть новости из Англии.
– Из Англии? – спросила Аделаида не слишком заинтересованно. Англия была очень далеко, хотя между ней и немецкими государствами существовала связь. Английские короли происходили из династии Ганноверов, и многие из них не могли говорить по-английски без акцента, а Георг I не мог говорить по-английски вообще. Герр Шенк учил ее истории, которая, по его мнению, была самым важным учебным предметом для людей королевской крови.
