– И у меня больше никогда не будет возможности выйти замуж. Подумайте об этом, мама.
– Но не встретить нас! Позволить нам поселиться в отеле. А затем, усугубляя оскорбление, прислать этого, этого… своего незаконнорожденного. Так пренебрежительно отнестись к тебе!
– Он мне понравился, матушка, и, кроме того, он ведь будет моим пасынком.
– Ты не должна пользоваться этим словом для определения незаконнорожденного сына твоего будущего мужа.
– Но ведь он в самом деле мой пасынок. Все они будут моими пасынками и падчерицами, все десять.
– Ты должна отказаться встречаться с ними.
– Я этого никак не могу сделать.
– Почему нет? Почему нет? Фон Кониц немедленно поговорит с регентом. Мы поставим такое условие.
– Но я хочу не этого.
Герцогиня Элеонора с удивлением посмотрела на дочь. В жизни Аделаиды было несколько случаев, когда она занимала твердую позицию и, как это бывает со всяким податливым человеком, оставалась совершенно непреклонной.
– Не хочешь же ты сказать…
– Именно это я и хочу сказать, – ответила Аделаида. – У моего будущего мужа уже есть большая семья, которую он явно любит. Какой же шанс на счастье у меня будет, если я, как его жена, откажусь ее признать?
– Семья твоего мужа. Дети актрисы… которая, судя по всем отзывам, была распущенной женщиной, ведь эти десять детей – не единственные, которых она родила.
– И тем не менее они – дети герцога. Вы всегда знали, мама, что я хочу быть членом большой семьи. Мне жаль, что у меня не было больше братьев и сестер. Теперь, когда я выйду замуж за герцога, у меня будет такая семья. Это одна из привлекательных для меня сторон нашего брака.
Герцогиня Элеонора в недоумении смотрела на свою дочь.
– Утром я поговорю и с Коницем, и с Эффой.
– Мне жаль, матушка, но это мой брак. Думаю, мне решать, каким он будет.
Что случилось с Аделаидой? У нее диктаторские замашки. А впрочем, решила герцогиня, следует радоваться, что она не впала в уныние при виде своего стареющего жениха.
«Совершенно неприличный прием, и мне страшно оставлять дочь в такой компании».
Как ни странно, но Аделаида выглядела на редкость спокойной. Удивительно было думать, что ее состояние обусловлено семьей будущего мужа, состоящей из незаконнорожденных.
* * *
Герцог Кент привез свою герцогиню в Англию, чтобы можно было повторить церемонию бракосочетания в присутствии принца-регента и королевы. На самом деле они считали, что уже сочетались браком.
Королева любезно встретила герцогиню, которая ей понравилась. Но, как она сказала позже Августе и Софии, жена Камберленда вызывала у нее такое отвращение, что любая из супруг ее сыновей казалась прекрасной в сравнении с ней.
Правда, нельзя было сомневаться, что герцогиня Кентская – скромная и достойная женщина. Она оставила своих сына и дочь в Лейнингене, куда вместе с герцогом вернутся на время после трех недель медового месяца в Англии.
Герцогу предложили апартаменты в Кенсингтонском дворце, и он принял их с благодарностью. Они выезжали в Клэрмонт, чтобы повидаться с братом Виктории, Леопольдом, который расплакался от радости и сказал, что ничто не может принести ему большего удовлетворения, чем заключение этого брака, столь близкого его сердцу.
– Я не чувствовал себя таким счастливым со дня смерти моей дражайшей Шарлотты, – добавил он.
Будучи трезвой женщиной, Виктория спросила его, разумно ли ему оставаться в Клэрмонте, где он прожил последние месяцы с Шарлоттой.
– Разумно? – удивился брат. – Здесь я ближе к Шарлотте, чем где бы то ни было.
– Мой дорогой Леопольд, – настаивала Виктория, – ты продлеваешь свою печаль. Тебе надо уехать.
– Ты не понимаешь, – простонал он.
– Я тоже потеряла мужа.
Леопольд с недоумением посмотрел на нее. Как она может сравнивать этого своего старого мужа с его юной и полной жизни Шарлоттой. Но он лишь прикрыл глаза руками, и Виктория больше ничего не сказала.
Он показал им Клэрмонт.
– Вот в этой комнате она умерла. Я оставил все так, как было в тот ужасный день. Вот ее часы. Она повесила их здесь после своей последней прогулки по парку. Я не позволил их трогать.
Виктория посоветовала:
– Мой дорогой братец, тебе пора отдохнуть где-нибудь вдали от Англии.
– Именно это я и предполагаю сделать. А когда состоится ваша свадьба, можете использовать Клэрмонт для вашего медового месяца.
– Это прекрасно, не так ли, Эдуард?
Эдуард привыкал соглашаться со всем, что говорила и делала Виктория, и сразу же поддержал ее.
Так было решено, что после свадьбы они проведут медовый месяц здесь.
– И первое, что я сделаю, – сказала практичная Виктория своему мужу, – я сниму часы Шарлотты и сменю обстановку в спальне, где она умерла.
* * *
Герцогиню Элеонору приняла королева, чувствовавшая себя в тот день немного лучше. Она объяснила герцогине природу своего нездоровья и причины, вызывающие недомогание.
– И треволнения не уменьшают его, – сказала она. – А их у меня больше чем достаточно.
Герцогиня кивнула с пониманием.
– Я уверена, что Аделаида будет счастлива здесь, – заметила королева.
– Не сомневаюсь, что она обрела мать в вашем лице, Ваше Величество.
Королева милостиво кивнула головой.
– Уильям не самый рассудительный из принцев, поэтому мне особенно приятно, что Аделаида кажется разумной молодой женщиной.
– Ваше Величество увидит, что это так и есть. У нее доброе сердце. Я даже хотела бы просить вашего совета в одном деле.
– Пожалуйста, продолжайте.
– После нашего приезда герцог прислал молодого человека, Георга Фицкларенса, приветствовать мою дочь. Фактически именно он первый встретил нас.
– Но этого не могло быть!
– Увы, Ваше Величество, так все и было.
– Чудовищно! – вскричала королева, и герцогиня Элеонора с облегчением кивнула головой.
– С этим надо что-то делать, – продолжала Шарлотта. – И что-то будет сделано.
– Я так благодарна Вашему Величеству, хотя, конечно, знала, что вы примете те меры, которые должны быть приняты. Герцог планирует провести медовый месяц в Буши. Он предполагает взять Аделаиду туда… в свою семью.
– Это невозможно. Я немедленно встречусь с регентом. Мы никак не можем допустить, чтобы это произошло. Боюсь, Уильям слабо разбирается в том, что можно, а что нельзя делать, хотя я уверена, Аделаида найдет в нем заботливого мужа. Но, пожалуйста, оставьте это дело мне.
