Ему льстило, что она выбрала его, хотела его – так откровенно и без всякой магии. А еще он хотел наложить на стыдное, неестественное воспоминание о той ночи в замке – другое, где будет только удовольствие. Поэтому, когда, дождавшись ухода отца, Ксана взяла его за руку и потянула на сеновал, он пошел, радостно предвкушая то, что будет дальше.
***
– Ну же, красивый! Не будь скромником!
Она накрыла его рот своим – теплым, влажным…
Юный Вилард только этого и ждал. Он с силой сжал ее белую мягкую грудь и застонал. В паху бушевал огонь. Девица закусила губу и выгнулась. Вилард, одной рукой продолжая сжимать свою добычу, словно она могла вырваться, другой кое-как приспустил штаны. Его член уперся в мягкий живот соблазнительницы. От этого касания его словно молния пронзила. Хотелось поскорей войти в эту плоть, взять ее, обладать ею…
Он торопился. Впился в розовый сосок, тут же переключился на другой, жалея только о том, что не может целовать их оба сразу. Руки шарили по гладким ногам, неловко задирая юбку, путаясь в исподнем, пока наконец пальцы не проникли в мокрую скользкую расщелину.
Ксана задышала часто, застонала. Да она хотела его не меньше! Вилард издал глухое утробное рычание. Он навалился и одним резким движением вошел в нее. Упругий пульсирующий от возбуждения член погрузился в мягкое и горячее. Голова пошла кругом. Вот это наслаждение! Такое острое, что на глаза навернулись слезы. Вилард толкнулся в эту мягкую нежность раз, другой… и в следующее мгновение его тело уже сотрясалось, корчилось в сладких судорогах.
Он упал обессилено, уткнулся лицом в пышную грудь. Так вот как оно бывает… И это счастье брать, любить, окунаться… Всё это счастье принадлежит ему. В любой момент его жизни!
Ксана столкнула его с себя и захохотала.
– Это всё? – насмешливо бросила она, когда вдоволь отсмеялась.
Словно пощечина. Да нет же – нож в самое сердце, когда он, размякнув от счастья, словно распорол свою грудную клетку, открыл ее, сделавшись уязвимым…
Ну уж нет!
Пухлые губы, растянутые в издевательской ухмылке, – и новая волна желания. Он стал хищником, который вышел на охоту. Он должен взять добычу. Подчинить ее, насытиться ею и насытить ее собой, до конца, до упора, пока она не устанет и не попросит пощады. Он крепко обхватил пышные белые бедра руками. Сейчас он ей покажет, на что способен.
Твердый, как железный прут, член уперся во влажную розовую щель. Издав звериный рык, Вилард ворвался в нее. Он входил в нее грубо, злобно, вонзаясь глубоко, до самого основания. И без того белая кожа девушки стала еще белее под сжимающими ее в животном исступлении руками.
Вилард чувствовал, как с каждым новым ударом его наполняет мощная энергия, новая сила, которой он еще не знал. Похоть полностью завладела разумом. Удар. Еще удар. Сколько это длится? Он потерял счет времени. Девушка стонала, хрипела, срываясь на крик. Ее красивое белое тело сотрясала волна удовольствия, потом еще одна, и еще. И еще. Он сбился со счета. Кажется, с ее губ уже сорвалось обессиленное «Хватит!». Но он не хотел этого слышать. Нет, только не сегодня. Сегодня никакой жалости. Никакой пощады. Вилард вбивался в эту податливую негу раз за разом, предвкушая приближение разрядки.
Наконец новая волна блаженства лавиной накрыла его тело. Он чувствовал, как пульсирующими струями выходит семя. Выплеснув его остатки, Вилард тяжело навалился на обмякшее под ним тело.
Прилив сил. Совершенно новое ощущение. Чудесное ощущение. Словно весь мир у его ног, и только ждет приказа.
Вилард натянул на голое тело штаны и повернулся к Ксане.
– Ну теперь это уже не так смешно? – довольный собой, он обратился к девушке.
Ответа не было. Вилард отбросил рыжую прядь с ее лица и в ужасе застыл.
Ксана смотрела куда-то вверх остекленевшим взглядом. Она не дышала…
Что было дальше – он помнил плохо. И не хотел вспоминать. Но память держалась за эти рваные кусочки прошлого и, как охотничий пёс добычу, приносила их в каждый его сон.
Портал, который открылся будто сам собой…
Мелисса… Такая красивая и ее глаза горят таким огнем… Она уговаривает его… Он должен, ради замка, ради нее, ради города… Никому не говорить. Делать вид, будто бы сила есть. И брать эту силу у глупых человечек…
Нет! Он мотает головой. Нет, никогда!
И Мелисса гладит его по волосам. Ее голос нежнее всякой музыки.
Я больше не оставлю тебя одного… Ты никому не причинишь вреда… Я всегда буду рядом…
И она накрывает его губы вишневым ртом, и он понимает, что отравлен. Теперь навсегда отравлен.
***
– Хватит спать! – старческий голос колдуна вывел его из забытья. – У меня для тебя три новости, и ни одной хорошей. С какой начинать?
Глава 12
Возвращаться в замок не хотелось. Ни ритуальная дева, ни старик колдун, которого Вилард позвал с нею разбираться, у Мелиссы симпатии не вызывали. Она нарезала круги по городу, заглядываясь на витрины, купаясь в свете ярких огней.
Мимо одной из сияющих неоном вывесок она проезжает уже в третий раз… Почему бы и не зайти? Она будет осторожна. Вряд ли ее здесь запомнят. Мелисса тронула амулет на шее. Подарок колдуна. Ничего особенного, простенькая вещица. Только вот вспомнить, как выглядел тот, на ком она надета, становится трудно, стоит ему пропасть из поля зрения.
Мелисса достала из бардачка яркую помаду. Накрасила губы, поправила волосы. Хороша! Сегодня ей хотелось развлекаться…
Музыка била по ушам, хлестала, заставляя отстукивать такт ногой. Сладострастие, изрядно приправленное алкоголем, витало в воздухе. Люди танцевали – извиваясь, двигаясь в такт, но на самом деле – демонстрируя себя, выставляя напоказ, продавая. И мужчины и женщины, без особой разницы, – своим танцем почти кричали: смотри на меня, выбирай меня, я тебе обязательно понравлюсь.
Мелисса с удовольствием купалась в этих терпких волнах. Целующиеся парочки тут и там… Сексуальные наряды, стройные ножки на высоких каблуках, платья, плотно обтягивающие бедра… У мужчин – чуть расстегнутые рубашки, майки, не скрывающие рельефных плеч и крепких рук. И конечно взгляды – заинтересованные, цепкие, жаркие… Они ласкают ее, словно прелюдия уже началась. Она многое открыла этим взглядам: тесное платье из тонкой ткани каждому позволяло понять – на ней нет белья. И не должно быть. Полоски трусиков были бы видны, а острые соски не оставляли сомнений: нежная ткань платья – единственное, что сдерживает пышную грудь.
Мелисса медленно прошла к барной стойке, уселась на высокий стул, обожгла бармена оценивающим взглядом. Брюнет, красивый, с профессионально порочным взглядом. Достаточно хорош, чтобы глупые девочки, а также давно уже не девочки не отлипали от бара и заказывали коктейль за коктейлем.
Она хищно полоснула взглядом по губам, спустилась ниже, с удовольствием отметила: среагировал.
