Жуть какая! Что с ней происходит в том мире, куда отправил темный маг? И почему это отражается на физическом теле?!
Когда же Беатриса задергалась, словно в эпилептическом припадке, а на ее губах выступила кровавая пена, мне пришлось вцепиться ногтями в собственные ладони, чтобы сдержать крик.
Все закончилось внезапно. Вот на щеке Беатрисы появляется рваная рана, будто ее только что грыз дикий зверь. А в следующий миг возникает сияние, охватившее ее всю, и повреждения исчезают бесследно. Кузина в последний раз дернулась, обмякла и открыла глаза. В них стоял самый настоящий ужас, как будто она до конца не осознавала, где находится.
Лориан Тирмил, наконец, отпустил ее руку и сухо сказал:
— Все закончилось. Вы в безопасности.
Она перевела на него становящийся все более осмысленный взгляд, и в нем полыхнуло возмущение.
— Как вы могли?! Как?! Почему ничего не сделали? — закричала кузина, резко садясь. Ее всю трясло от эмоций.
Эта яростная вспышка озадачила. Я не могла понять ее причины. Что такого совершил темный маг, за что она его упрекает? Но тот явно не собирался оправдываться, глядя на девушку с холодным равнодушием.
— Поздравляю, магический дар в вас открылся! Но вы пока не умеете управлять им. В Академии вам с этим помогут. А теперь лучше всего будет отправиться в свои покои и отдохнуть.
Беатриса хотела что-то еще сказать, но потом беспомощно поджала губы и спустила дрожащие ноги с дивана. Бабушка, все это время просидевшая мраморной статуей и ничем не проявившая эмоций, поднялась и вывела ее из комнаты, где препоручила заботам арды Олирры. Сама же вернулась и вопросительно уставилась на темного мага, продолжающего сидеть на стуле, ни на кого не глядя.
— Вам нужно время на отдых? — деловито осведомилась она.
— Это лишнее, — последовал безразличный ответ. — Давайте поскорее покончим с этим. Так, чтобы завтра с утра я смог вылететь отсюда.
— Как скажете, ардал Тирмил, — кивнула бабушка и уставилась на меня.
Все внутри оборвалось. Я осознала, что прямо сейчас мне на собственной шкуре придется испытать то же самое, что и несчастная Беатриса. И это нисколько не радовало. А еще возникал резонный вопрос: если маг устал во время предыдущего ритуала, сможет ли так же успешно провести и второй. И, между прочим, рискует он при этом моей жизнью!
— Вы уверены, что прямо сейчас сможете провести еще один ритуал? — не выдержав, просипела я, глядя на невозмутимого мага чуть ли не как на палача.
Он насмешливо изогнул бровь.
— Если передумали, я не настаиваю. В любом случае задерживаться еще на день здесь я не собираюсь. Так что или сейчас, или никогда. Вернее, вы можете обратиться к другому темному магу в любой удобный для вас день.
— Я не сказала, что передумала, — выдавила, понимая, что тогда риск лишь возрастет. У этого, по крайней мере, больше удачных результатов, чем у кого бы то ни было. — Просто переживаю о последствиях.
— Чтобы истощить мои силы, нужен, по меньшей мере, десяток таких ритуалов, — снисходительно сказал Лориан и призывно махнул рукой. — Ну же, лирна Элисса, идите сюда! Я вас не съем.
Еще и издевается, сволочь! Причем улыбку намеренно сделал немного хищной, опровергая собственные слова.
Под пристальными взглядами вернувшейся на свое место бабушки и самого мага я доковыляла до дивана. Уставилась на обивку, пытаясь отыскать следы крови. Ведь ясно же видела на теле Беатрисы раны, пусть они и исчезли, стоило ей очнуться! Но никаких следов на диване не было, и это озадачивало. Можно ли вообще верить собственным глазам в этом магическом мире?
— У Беатрисы шла кровь, — наконец, решилась заговорить. — Почему раны исчезли?
— Во время астрального путешествия она, действительно, получила несколько ран, — как ни странно, снизошел до ответа маг. — Но их появление на физической оболочке — результат самовнушения. В некотором роде иллюзия.
— А такая вот иллюзия может привести к смерти? — с сомнением протянула я.
— Может. Если не выдернуть астральную оболочку вовремя, и она сочтет, что умерла в том мире, то шок может оказаться настолько велик, что приведет к фатальным последствиям и здесь. Именно поэтому некоторые подопытные и погибают при проведении таких ритуалов. Маг упускает нужный момент и не вытаскивает вовремя.
— Но вы… — голос сорвался, но я тут же продолжила: — вы же успеете, да?
Все это я говорила, уже укладываясь на диван и пытаясь скрыть, насколько у меня трясутся руки и ноги. Получалось плохо. Показалось, что взгляд Лориана Тирмила смягчился.
— Разумеется, — сказал он очень уверенно, и меня слегка отпустило.
Когда же он взял за руку, самообладание заметно укрепилось. Не знаю, почему, но прикосновение его горячей ладони к моим ледяным от волнения пальцам придало сил.
— Хорошо, — попыталась улыбнуться. — Я вам доверяю.
В его глазах что-то промелькнуло, но это было так мимолетно, что не готова поклясться.
— Весьма опрометчиво с вашей стороны доверять темным магам, — улыбнулся он, но хотелось верить, что это всего лишь шутка. Издевается в своей привычной манере. Он почти сразу посерьезнел: — Теперь выпейте это, — протянул мне свободной рукой флакончик знакомого зелья, — и постарайтесь расслабиться. Смотрите мне в глаза и не сопротивляйтесь тому, что будет происходить.
Я опять напряглась и инстинктивно сильнее сжала его руку. Уставилась в глаза мага с затаенным страхом и мольбой. Проглотила содержимое флакона и откинула голову на диванную подушку.
Уже через несколько секунд окружающий мир смазался и показался нереальным. Остались лишь темно-фиолетовые глаза, стремительно чернеющие и затягивающие в свою глубину. Кажущиеся страшными и губительными, как бездна, в которую падаешь и у которой нет ни конца ни края. Но даже отвести от них взгляд не могла, как и вообще пошевелиться. Похоже, Лориан Тирмил задействует внушение, погружая в транс и подчиняя собственной воле. Попыталась ему противиться и ощутила боль в голове, резко отдающуюся в висках. Поморщилась и перестала это делать. В конце концов, чем быстрее все закончится, тем лучше. Неизбежного не избежать. Не успела об этом подумать, как мир закружился, и я рухнула в темноту, где вообще не было звуков и красок.
Ощущение падения, схожее с тем, какое наверняка чувствуют те, кто несется на оборвавшемся лифте вниз. Давящее, дезориентирующее. Причем вокруг не было видно совершенно ничего, словно я ослепла. Чувство времени тоже покинуло, и я не могла сказать, сколько неслась в этой темноте неизвестно куда.
Когда мир снова обрел краски, они сначала показались невыразимо яркими, почти слепящими. Но стоило проморгаться, как поняла — они намного тусклее, чем в привычной реальности. Будто приглушенные, серые. Небо свинцовое, темное, угрожающе нависающее над землей. Солнечный свет с трудом пробивается сквозь марево облаков, будто ему приходится преодолевать преграду. И пейзаж вокруг донельзя унылый: земля, почти лишенная растительности. Единственное, что здесь росло — что-то вроде темно-коричневых кактусов, унизанных шипами. Причем были они разного размера и формы. Некоторые почти с полноценные деревья, разветвленные. Гигантская долина простиралась насколько хватало глаз. Ни гор, ни холмов. По крайней мере, в обозримом пространстве.
