— Ч-что в-вам от меня нужно? К-кто вы т-такой, черт возьми?!
— Мне жаль… — он состроил скорбный вид. — Ты всегда мне нравилась больше остальных. Но кажется, я постиг замысел Высших. В живых из нас должен остаться только один.
— Как-ких еще Высших? — у меня кровь застыла в жилах, когда я поняла, что он еще и псих. Притом, весьма опасный, учитывая фокус, проделанный с дверью! — И кого это «нас»?!
— Бедная Лилана, — он театрально закатил глаза. — Наверное, ужасно ничего не понимать и даже не знать, за что умрешь.
— Ум-мру? — в глазах потемнело от подступившей животной паники. — И почему вы так странно меня назвали? Я Ксения, между прочим! Никакая не Лилана! Может, вы с кем-то меня перепутали?!
Попыталась соскочить с дивана, но неведомая сила отправила обратно. Притом этому гаду даже не понадобилось прикасаться ко мне. Он стоял в двух шагах и смотрел на меня, а его раскосые глаза казались сейчас особенно жуткими. Глаза моей смерти!
— Повторяю… Мне очень жаль, — мягко сказал он. — Но без твоей смерти ничего не завершится. Остальные уже мертвы. Тебя я оставил напоследок. Никогда не говорил тебе, но ты должна знать… Я всегда питал к тебе… скажем так, некоторую слабость.
Он шагнул к дивану и склонился над моей съежившейся фигуркой. Со вздохом коснулся волос, провел по лицу и очертил пальцами контуры губ.
— Хотя бы объясните, что все это значит! Вы обещали… Там, в баре… что ответите на мои вопросы, — я дернулась, сбрасывая его руку и отчаянно пытаясь потянуть время.
Кто знает, может, найду лазейку, которая позволит переубедить его? Уговорить, что убивать меня вовсе необязательно. Но для этого я должна знать подробности его сумасшествия. Что происходит в этой больной голове?
Айдар тонко улыбнулся и, напоследок погладив по волосам, что я стойко вытерпела, устроился в кресле напротив.
— Хорошо, я отвечу на твои вопросы. Думаю, могу отдать тебе дань уважения хотя бы таким образом. И повторяю, мне очень жаль, что так получилось.
— Почему вы назвали меня Лиланой? — от адреналина, хлынувшего в кровь из-за грозящей мне опасности, я даже протрезвела и обрела способность мыслить более-менее здраво.
— Такое имя дали тебе Высшие, когда создавали нас.
Проклятье! Да он точно псих!
— Кто такие Высшие? — задала новый вопрос, стараясь не показывать даже взглядом реакцию на его слова.
— Я знаю о них не так много. Как и мы все. Только то, что они наши создатели и контролируют проводимый эксперимент.
— Какой еще эксперимент?!
— По выявлению лучшего из нас. Награда, что ожидает в конце, стоит всего, через что нам пришлось пройти до сих пор.
— Да о чем вы говорите?! — не выдержала я. От его ответов возникало лишь еще больше вопросов.
— Полагаешь, мир, в котором ты живешь сейчас, единственный? Нет, моя дорогая. Он лишь крохотная песчинка в вереницах миров, созданных Высшими. Мы стали новым экспериментом взамен тех, что проводились раньше.
Я смотрела на него, уже боясь что-либо спрашивать, понимая, насколько сильно попала. Да он двинутый на всю голову!
— Вначале Высшие назначали таких, как мы, богами для контроля над различными вереницами миров. Но результат показал нестабильность. Многие настолько вжились в роль богов, что это стало опасным для сохранности системы. Боги воевали между собой, наказывали недостаточно преклоняющихся перед ними разумных существ, едва не уничтожили все. Так что Высшие изменили подход. Теперь мы должны жить в подвластных мирах, находясь в телах обычных людей, но ничего не помня о своей истинной сути. Да еще более высокий результат получают те, кто выбрал не слишком удачное тело. Добиться чего-нибудь, родившись в бедной семье или будучи ущербным — не лучшее ли доказательство того, что ты способен на большее, чем остальные? Когда после смерти очередной оболочки возвращаемся в Обитель, к нам приходит осознание своей личности и память обо всех прежних воплощениях. Мы анализируем то, что видели во время жизни смертными, даем прогнозы и вносим предложения, нужно ли напрямую вмешиваться в происходящие в тех мирах процессы. Ну и Высшие проводят подсчет всего, что мы сделали за жизнь, как действовали, чего достигли. Они сказали, что по результатам эксперимента, который закончится тогда, когда они посчитают нужным, будет выявлен лучший из нас. Он обретет функции бога этой вереницы миров. Остальные станут его помощниками и продолжат сбор данных обычными методами.
— И сколько же все это длится? — спросила, когда он умолк, и боясь, что решит, что настало время переходить к делу.
— Больше трех тысяч лет, — он поморщился. — Знала бы ты, как я устал постоянно воплощаться в уязвимых смертных! С каждым разом это становится все труднее. Знать о своем могуществе и соглашаться на роль муравья!
Ну и самомнение у этого белобрысого азиата! Неудивительно, что для него убить человека — то же, что насекомое прихлопнуть! Обиднее всего, что в этот раз таким насекомым стану я.
— Если лучшему все равно понадобятся помощники, то зачем тебе всех убивать? — протянула, надеясь, что удастся пробудить в нем хоть какую-то логику.
Губы Айдара растянулись в снисходительной улыбочке.
— Потому что я первым из всех понял, в чем на самом деле состоял замысел Высших.
— И в чем же?
Эх, боюсь, что мне ответ не слишком понравится… И я не ошиблась!
— Мы можем хоть до посинения продолжать перевоплощаться в смертных. Высшие же терпеливо ждут, когда осознаем истину. Должен остаться только один. Тот, кто докажет, что он сильнее и способен на решительные меры. Контролеров над одной вереницей взаимосвязанных миров не может быть несколько — они просто перегрызутся. Всегда между нами будут зависть и конкуренция. Так что в итоге один из нас должен устранить с дороги остальных.
— С чего ты взял, что именно в этом был их замысел? — осторожно спросила.
— Я готов рискнуть, — в раскосых глазах полыхнул жуткий огонек, и до меня дошло неутешительное осознание.
Он настолько верит в свой шизофренический бред, что и правда считает себя доведенным до ручки. Устал перевоплощаться и лезть из кожи вон, доказывая свое превосходство. Предпочтет тем или иным способом покончить с экспериментом Высших. И сейчас на его пути лишь одна преграда — я. По каким критериям он меня причислил к таким же существам, к каким относит себя, остается лишь догадываться. Скорее всего, увидел в баре, и я его заинтересовала. Больной ублюдок!
— Довольно слов! — он поднялся, и у меня сердце ушло в пятки.
Когда же в его руке неизвестно откуда появился длинный кинжал, подсвеченный голубоватым светом, я завизжала. Вернее, попыталась, поскольку из горла не просочилось ни звука. Неужели Айдар и на такое способен?! Полностью парализовать жертву?
Попыталась сопротивляться, и тело даже начало подергиваться. Но я катастрофически не успевала взять его под контроль до того, как эта сволочь подойдет.
