– Как правило, коронацию нового монарха назначают сразу после окончания траура, но в этот раз было решено отложить церемонию на полгода.
– Почему?
– Чтобы ты восстановилась после родов, чтобы я подбил свой бизнес во Франции, чтобы население Далмайи привыкло ко мне, а я привык к статусу короля. Кроме того, если я вдруг решу уступить трон одному из кузенов или они попросят меня об этом, мы избежим большого скандала.
Конечно, для них обоих был очень важен период адаптации к новому положению.
– Я не предполагала, что ты все еще сомневаешься, вступать ли тебе на престол.
Саския взглянула на него, но лицо Идриса оставалось бесстрастным.
– Мне всегда нравилось гостить в Далмайе, но я никогда не планировал здесь жить постоянно, а тем более управлять королевством. Я наполовину француз по крови, но стал европейцем и по образу жизни, и по убеждениям. Я добился успеха как бизнесмен. А сейчас мне снова предстоит начать все сначала.
– Тогда почему бы тебе не вернуться? – Она едва удержалась, чтобы не спросить, зачем он принудил ее к браку. Но вовремя спохватилась. Ей не хотелось, чтобы он снова спрятался за маской безразличия.
– Если бы все зависело только от меня, тогда возможно. Но Файяз доверил мне своего сына.
Несмотря на данное себе обещание оставаться с Идрисом в рамках дружеских отношений, сердце Саскии заныло от жалости к нему.
– Значит, коронация через два месяца? Как это будет?
– Целый день торжеств, парад, протокольная съемка, прием и праздничный ужин. Хочу просить тебя о помощи, надо и детей подготовить к церемонии. Я думаю, Джеку стоит надеть национальный костюм. Он ведь твоя семья, значит, и моя тоже.
– А зачем Джеку принимать участие в церемонии? – спросила Саския, чувствуя, как ее охватывает паника.
Идрис вопросительно выгнул бровь.
– Я думал, что ему будет интересно.
– Но это же публичная церемония. Он окажется в центре внимания. Людям будет интересно знать, кто он и зачем здесь. – Саския вскочила и нервно заходила по дворику. – Мать бросила Джека, потому что перестала получать деньги на его содержание. Я каждый день молила Бога, чтобы она вернулась. Но она просто оставила его мне, Идрис. А я не могла себе позволить официально оформить опеку. – Она судорожно сглотнула. – Я боялась, что, если обращусь к властям, органы опеки могут отобрать его. Крохотная однокомнатная квартирка и сорокачасовая рабочая неделя вряд ли покажутся чиновникам достойной средой для воспитания ребенка незамужней сводной сестрой. Что, если его мать увидит Джека по телевизору или в журнале и поймет, что он по-прежнему со мной, а у меня есть теперь деньги или доступ к ним? Я уверена, что она вернется.
– Ты любишь его?
– Конечно. Я его вырастила. Он мой.
Она была похожа на тигрицу, защищающую своего детеныша. Идрис даже завидовал Джеку, потому что у него есть сестра, которая готова за него бороться. Его благополучие для нее превыше всего.
Идрис достал телефон, быстро набросал сообщение, отправил и снова посмотрел на мечущуюся по дворику Саскию. Она была права, сказав, что находится в прекрасной форме. Ее кожа сияла, густые темно-рыжие волосы блестели, стройная фигура обрела соблазнительные изгибы. Идрис с трудом оторвал от девушки взгляд.
– Обычно король совершает поездку по стране после коронации, чтобы познакомиться с населением страны, включая рыбаков и кочевников, – начал он, словно не замечая ее беспокойства и плещущегося в изумрудных глазах отчаяния.
Она остановилась и резко обернулась.
– Что?
– Гранд-тур по стране. Знаю, звучит старомодно и высокопарно, но такова традиция. Только мы отправимся в поездку до коронации. Совет считает, что это сгладит опасения жителей по поводу моей двойной национальности, да я и сам хотел бы познакомиться со страной. По правде говоря, я нигде не был, кроме столицы и морского побережья, где отдыхал с дедом. Для меня важно узнать побольше о стране, которой мне предстоит управлять. Выезжаем через неделю. Мой помощник послал твоему всю необходимую информацию. Стилисты уже работают над твоим гардеробом, а твой личный секретарь ознакомит тебя с графиком поездки.
– Ты хочешь, чтобы я тебя сопровождала? – изумленно спросила Саския. – Ты в своем уме?
– А что здесь такого? – вкрадчиво ответил он. – Ты же сама сказала, что умираешь от скуки. Вот тебе и цель. Практикуйся, как стать королевой, шейха Саския.
– Но… но я нужна мальчикам. Джек только начал привыкать к новой жизни, а Сами еще толком сидеть не умеет. Как же я могу оставить их надолго?
– Не волнуйся. Это будут краткосрочные поездки с одной-двумя ночевками каждая. А чаще всего это будут однодневные поездки.
– У нас будут отдельные комнаты? – забеспокоилась Саския.
Идрис замер. Во дворце никто не удивлялся, что покои Саскии расположены так далеко от апартаментов Идриса. Файяз и Майя жили в смежных апартаментах, а вот его дед имел отдельные комнаты от жены.
Во время поездки по стране они будут посещать маленькие городки с патриархальным укладом, где местным властям и жителям может показаться странным, что их будущий король с французскими корнями и его жена-англичанка ночуют в раздельных спальнях.
У него пересохло в горле. Идрис пообещал не покушаться на ее честь, что значило раздельные спальни и отдельные кровати. Но тогда он не задумывался, как все будет в реальности.
Мысль о тайной любовнице была ему отвратительна. А вот будет ли Саския соблюдать целомудрие? К королеве предъявляются строгие требования. Если королю дозволены вольности, то его жена должна быть вне подозрений. В противном случае она попадет в опалу до конца дней.
Идрис почувствовал боль в руках. Он так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Он хотел, чтобы Саския принадлежала только ему.
– Я пока не знаю деталей программы, – пробормотал он.
– Но… – Саския замолчала, увидев, что во дворик зашел помощник Идриса с папками в руках.
Он поклонился и передал папки Идрису. Затем поклонился Саскии и вышел.
– Что это? – спросила Саския, взглянув на папки.
– Здесь ответы на некоторые твои вопросы. Дворцу должно быть известно о всех проблемах, поэтому спецслужбы собирают досье на членов семьи. Они следили за моей матерью с момента ее побега из страны. Возможно, и за мной тоже, хотя никогда не признаются в этом. Твоя жизнь последние семь лет была как на ладони. А вот что делала твоя мать? Мать Джека?
– Про мою мать все известно, – ответила Саския. – У нее вместе с третьим мужем студия йоги в Нью-Мексико. Она говорила мне, что достигла внутренней гармонии, поэтому не хотела иметь дело со мной и помогать, чтобы не запятнать карму. Она считает, что во мне слишком много отрицательной энергии. Мать ушла, когда мне было три года. Мы практически не общаемся, – спокойно сказала Саския.
