Саския сделала глубокий вздох.
– Дело в том, что я не могу гарантировать, что подобного не произойдет в будущем. У меня нет специального образования и врожденного достоинства, как у тебя или Майи. Но все можно преодолеть, знай я, что ты на моей стороне. Если же ты будешь отворачиваться от меня при любой моей оплошности… – Она покачала головой. – Мне не нужно огромное до неприличия содержание. Если ты не на моей стороне, я не смогу жить с тобой. Даже ради детей, потому что они не должны видеть, что…
Идрис с громко бьющимся сердцем приблизился к жене и взял ее за руки.
– Посмотри на меня, Саския.
Она подняла на него взгляд, полный такой незащищенности, что у него защемило сердце.
– Я на твоей стороне, Саския, – сказал он. – Всегда. Я не сразу это понял. Я подвел тебя семь лет назад, когда ты была совсем молодой, и я снова подвел тебя неделю назад, потому что моя гордость перевесила. Я не хотел признаться, что завидую, потому что боялся признаться, что люблю тебя.
Признание Идриса эхом отдалось от знаменитого купола.
– Ты… что ты сказал? – Голос Саскии дрожал. Она испугалась, что грезит наяву, принимая желаемое за действительное. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Идрис крепче сжал ее руки, и она ответила на пожатие, словно Идрис был якорем, держащим ее на плаву.
– Я люблю тебя, Саския Харпер. Ты повзрослела и превратилась в потрясающе красивую, умную и чувственную женщину. Далмайе крупно повезло с будущей королевой. Я так горжусь, что ты моя жена. Прости, что я не сразу это понял. Вместо того чтобы продемонстрировать всему миру, как я тебя люблю, я заставил тебя подписать брачный контракт в стенах дворца. – Он взглянул на нее блестящими эбеновыми глазами. – Я сказал, что хочу дать тебе выбор, Саския. Я так и сделаю. Прямо сегодня. – Идрис широко улыбнулся. – Конечно, если ты сама этого хочешь.
– Выбор? – повторила Саския как попугай.
– Именно. И на этот раз ты сделаешь его сама. Вариант первый – мы остаемся в браке по расчету: монархи, родители, надеюсь, друзья. Знаю, что это непросто, особенно после событий последних недель. Но обещаю приложить все усилия, чтобы нам было вместе комфортно.
Саскию трясло от волнения, пульс частил, дыхание стало прерывистым. Разве можно оставаться в браке по расчету, когда они оба любят друг друга?
– Или, – продолжил Идрис, – ты принимаешь все дополнения к брачному контракту и уходишь от меня. Я приму твое решение как данность.
Стало быть, она с легкостью может вернуться к прежней жизни и осуществить свои мечты – собственный дом, высшее образование, карьера. Но эти мечты утратили для нее свою привлекательность. Она уже полюбила Далмайю, и жителей, и пустыню. Она знала, что полезного может сделать для страны.
– И это весь выбор? – разочарованно спросила она. Надежда лопнула как мыльный пузырь. Он сказал, что любит ее, но в его предложениях любовью и не пахнет. Саския попыталась отнять руки, но он крепко их держал в своих больших теплых ладонях.
– Нет. Есть и третий вариант. – Его взгляд излучал такую нежность, что Саския почувствовала себя беззащитной и готовой на все ради такого взгляда.
– Вон там, в одной из галерей собрались твои друзья и коллеги, бывшие соседи, которые по тебе очень скучают. Наши друзья по Оксфорду, включая Роба, которые, так же как и мы, скорбят по Майе и Файязу. Друзья Джека по бывшей школе и их родители. Ты говорила, что у тебя никого нет, Саския, но, когда мы с маман, Фэй и Люси начали обзванивать людей, чьи имена нам дал Джек, оказалось, что у тебя куча друзей и знакомых. Ты многим помогала, а люди не забывают добро. С тобой хочет повидаться Клара, молодая мама, с двумя детишками которой ты гуляла в парке, когда ее третий малыш был болен, и соседка, мисс Смит, которой ты готовила еду, когда она болела, студенты, с которыми ты занималась онлайн. Твои бывшие коллеги – временные сотрудники, которым ты помогала советами на каждой их новой работе. Они все тебя любят и все пришли.
Все перечисленные Идрисом имена теплотой отдавались в сердце Саскии. Она поняла, что Идрис прав. Она никогда не была одиночкой.
– И все они здесь? – недоверчиво переспросила Саския.
– Официально все приглашены на обед по случаю создания новой семьи. Торжество в честь Джека и Сами. Но я и представителя мэрии пригласил, чтобы он зарегистрировал наш брак, если ты хочешь. Это будет настоящая официальная церемония, а не просто подписание брачного контракта на незнакомом тебе языке. Если ты хочешь принести мне клятву верности. Потому что я именно этого хочу. Я хочу, чтобы весь мир узнал, как я тебя люблю, Саския. Хочу, чтобы мы стали настоящей супружеской парой. Буду вечно тебя любить, холить, нежить и лелеять, – проникновенно произнес Идрис бархатным баритоном, глядя ей прямо в глаза.
Несколько мгновений Саския молчала, переваривая услышанное.
– Я… я… – Вырвав у него руки, Саския уперла их в бока. – Это что же, предложение руки и сердца, ваше высочество, шейх Идрис Делакур аль-Осман? – нарочито строго спросила она, но в глазах у нее плясали чертики.
Идрис расслабился и, широко улыбаясь, ответил:
– Шейха Саския Харпер. Принцесса, мать, жена, королева, не удостоите ли вы меня чести стать моей супругой по факту, а не по контракту? – Он достал из кармана бархатную коробочку и, встав на одно колено перед Саскией, открыл ее.
– Рубины, Саския. Красные, как твои волосы, как заход солнца в пустыне, как огонь страсти в моей душе. Огонь, о существовании которого я и не подозревал, пока не встретил тебя.
От этих слов Саския вся затрепетала, и любовь, которую она так долго сдерживала, хлынула наружу. Она была уверена, что нашла свою вторую половинку. И это навсегда. Саския с замирающим от восторга сердцем смотрела на старинное кольцо, а потом перевела взгляд на Идриса и утонула в нежности его взгляда.
– Да, конечно. Мне казалось, что я любила тебя и тогда, когда мне было девятнадцать. Отчасти так оно и есть. Но я была молода и неопытна. Я толком не знала, что такое настоящая любовь. Но сейчас я люблю тебя всем сердцем и хочу выйти за тебя замуж, принеся клятву любви и верности. Да, я согласна.
Идрис надел изящное старинное кольцо с рубинами ей на палец и только потом поднялся с колен. Его обычно сдержанное лицо сияло от счастья.
– Ты никогда об этом не пожалеешь, Саския, – нежно сказал он, притянув ее к себе. – Я люблю тебя больше жизни.
Саския посмотрела в его бездонные темные глаза и поняла, что это всерьез и надолго. И какие бы трудности ни встретились на их пути, вместе они все преодолеют.
