– Но контракт. Его ДНК… – вяло сопротивлялась Саския, хотя помнила слова адвоката.
– Неприемлемо.
– В Великобритании это возможно.
– Мы не в Великобритании, Саския.
– Неужели ты сможешь так поступить с сыном кузена?
– В королевстве и без того полно проблем. Мне самому предстоит нелегкий период утверждения на троне. Думаешь, чужой ребенок без матери поможет мне завоевать доверие населения? Сейчас я хочу жениться на тебе, усыновить ребенка и сделать его наследником. Подумай, Саския, все или ничего. Сделай правильный выбор.
«Иди ты к черту», – вертелось у нее на языке. Но она вовремя себя остановила.
Ей нужно думать не только о себе, но и о Джеке.
– Саския! – раздался звонкий детский голосок.
Неужели Джек уже вернулся из школы? Ей так не хотелось, чтобы он встретился с Идрисом. Но было слишком поздно. Мальчишка пулей промчался через мраморный холл и через мгновение уже обнимал Саскию.
– Привет, Джек, – улыбнулась Саския, гладя его по голове и не обращая внимания на вскинутые от удивления брови Идриса. – Как прошел твой день, тигр?
– Отлично. Я забил три гола, когда мы играли в футбол на большой перемене.
– Молодец. Послушай, Джек, я хочу тебя кое с кем познакомить. Это Идрис. Мы… – Саския запнулась, – были знакомы в юности. Он кузен Файяза.
Джек повернулся и немного смущенно протянул руку.
– Рад с вами познакомиться.
– Я тоже рад, Джек, – ответил Идрис, с удивлением посмотрев на Саскию. – Ты в гостях у Саскии? – спросил он, хотя прекрасно видел, что на мальчике школьная форма, а слуга принес стакан молока и печенья.
– Нет, – искренне удивился мальчик. – Я живу здесь.
– Живешь? – нахмурился Идрис.
– Джек мой брат, и я его опекун, – быстро вмешалась Саския. – Джек, выпей, пожалуйста, молоко на кухне, а потом Гусейн обещал дать тебе урок плавания.
– Правда? Вот здорово, – радостно воскликнул мальчуган и умчался на кухню.
– Он живет с тобой?
– Да.
– А где его мать?
Саския пожала плечами:
– Понятия не имею. Кажется, в Бразилии. Мы не поддерживаем отношения.
– А твой отец?
– Умер. Послушай, тебе не должно быть никакого дела до Джека, и давай…
Если новость о смерти отца и удивила Идриса, он никак этого не показал.
– Если брат живет с тобой, мне есть до него дело. Когда мы поженимся…
– Ты что, не слышал, что я сказала? Я не выйду за тебя, Идрис, ни через два дня, ни через неделю. Этому не бывать никогда. – Хотя слова прозвучали дерзко, на душе у Саскии скребли кошки. Нужно проститься со своими мечтами. У нее нет выбора. Либо вернуться к нищенскому существованию, из которого ее вытащила Майя, либо остаться на вилле и выйти замуж за Идриса. Выбери она последнее, и проблем с деньгами не будет, но и надежда уехать отсюда рухнет.
Тем временем Идрис извлек из кармана визитку и протянул ее Саскии.
– Мои координаты. Если передумаешь, позвони мне завтра. Если звонка не будет, я распоряжусь, чтобы тебя и Джека отправили в Лондон ближайшим рейсом. Выбор за тобой. – С этими словами он повернулся и вышел.
Саския трясущимися руками положила визитку на стол. Она ни за что не сдастся.
Подоткнуть Джеку одеяло стало трудно: мешал живот. Саския притулилась на краю кровати и читала ему сказку на ночь. Она забывала обо всех проблемах, когда на разные голоса читала брату сказку о мальчике-волшебнике.
– Мне, по крайней мере, не приходилось ночевать под лестницей, – сказал Джек, когда Саския закрыла книжку.
– До сих пор это было так, – согласилась Саския.
Тревожные мысли снова вернулись. Как они будут жить втроем, если Идрис не блефует?
Как хорошо, что Майя уговорила ее на ежемесячное пособие, которое ей не на что было тратить. Если расходовать экономно, а она в этом поднаторела, то скопившихся денег им хватит на полгода, но не на жизнь в Лондоне.
– Я смогу научиться ездить верхом и управлять яхтой, когда мы вернемся домой?
– Не уверена. Зависит от того, где мы будем жить.
– Я буду скучать по солнцу, по морю и по белому песку. Мне здесь нравится. Мне бы хотелось остаться… – На полуслове Джек заснул. Саския не шелохнулась, продолжая гладить его по волосам и любуясь лицом брата, подвижным даже во сне.
Сейчас смешно вспомнить, как ей сначала не хотелось заниматься малышом. Отец оставил кучу долгов и проблем, а тут еще маленький ребенок. Если бы она не взяла Джека, ее жизнь могла бы сложиться по-другому. Она бы закончила университет, нашла хорошую работу. Скорее всего, она не купалась бы в роскоши, как было до гибели отца, покончившего с собой, когда всплыли его махинации и злоупотребление служебным положением. Она хотела стать журналисткой, снимать квартиру в приличном районе, ходить с друзьями на вечеринки по выходным, проводить отпуск зимой в горах, а летом на море.
Вместо всего этого, чтобы содержать себя и ребенка, Саскии пришлось поступить на временную работу, есть бутерброды на лавочке в парке, отовариваться на распродажах и в магазинах для малоимущих. Никаких поездок в отпуск, по выходным бесплатные музеи и прогулки в парках. Она знала каждый экспонат, каждую табличку в музее естествознания.
Сейчас она уже не могла вспомнить, когда чувство обиды переросло в принятие брата, а затем в любовь. Джек стал для нее не обузой, а подарком судьбы. Тогда она впервые испытала чувство благодарности за то, что у нее есть, и перестала сожалеть о том, что потеряла.
Поднявшись на ноги, она поправила одеяло Джека. Он вырос и окреп за время пребывания на вилле. Здешний климат ему на пользу, как и учеба в международной школе.
Джеку будет трудно перестроиться, когда они вернутся в Англию, тем более когда он не получит обещанного нового дома, а внимание и любовь Саскии придется делить с новорожденным.
Саския ушла к себе и сразу же вышла на веранду. Яркая лунная дорожка убегала по морю в черноту ночи. Вот если бы и она могла сесть в лодку и уплыть по серебристой глади в заоблачную даль от всех проблем. Облокотившись о перила, она вдыхала морской воздух, а легкий ветерок ласкал ее лицо.
Она согласилась на суррогатное материнство, чтобы обеспечить Джеку лучшую жизнь. Но Идрис прав, как только плод начал развиваться в ее чреве, она должна была ставить его интересы превыше всего и нести за него ответственность. Саския очень старалась не привязываться к будущему ребенку, но чувствовала каждое его движение, знала, когда он спит, а когда бодрствует, когда волнуется или радуется. Она уже любила его.
Разве ребенок не заслуживает лучшей доли? Он ведь должен стать принцем или принцессой Далмайи, расти в любви и заботе под ярким солнцем и рядом с морем. И в ее власти обеспечить ему все это.
