Вот этот сегодняшний как раз из тех, кого следует опасаться. Даже если они не лезут мне прямиком в голову, они знают способы манипулировать мною, чтобы все мысли о доме всплывали на поверхность сознания, где их будет нетрудно прочесть.
А где прячутся незарегистрированные Охотники, там найдутся и псайодаренные – приезжайте, люди добрые, увозите их всех в Пик. И мои земляки лишатся защитников. Попробуют сопротивляться – и против Горы выставят армию. А сдадутся без боя – и останется у них в арсенале лишь обычное оружие да снег.
Я тут совсем изнежилась. Перестала думать. Надо снова начать, и прямо сейчас.
И только я это про себя решила, как раздался сигнал о входящем вызове. Я ответила, даже не проверив, кто это.
– Элит-Охотница Рада, – на видэкране язвительно улыбался мой дядя, – сегодня ты уже общалась с псайкорпусом, верно?
– Дважды, – угрюмо отозвалась я. – И они мне очень недвусмысленно запретили обсуждать то, что я нашла, с кем бы то ни было.
Дядя кивнул, словно примерно этого и ждал:
– И что ты скажешь?
Я моргнула:
– Э-э… У меня есть предположение: это не первый Псаймон, найденный мертвым в водостоке.
«Вот поэтому, дядя, ты меня туда и отправил», – прибавила я про себя.
– В псайкорпусе забыли, что префект полиции я. – В дядином голосе прорезались стальные нотки. – Серия убийств в подземельях вверенного мне города – более чем весомая причина начать расследование. Что я и сделал, невзирая на сопротивление псайкорпуса. И коль скоро ты несешь дозор в водостоках, прошу тебя информировать меня обо всех обнаруженных тобою телах.
– Снимать на камеру, сэр? – спросила я. Наш разговор вряд ли записывают, и, вероятнее всего, он зашифрован.
– Именно. Не нарушая ничего на месте преступления, фиксируй как можно больше деталей. Я хочу знать, кто убивает этих Псаймонов.
– Это могли быть те карлики с инструментами, – громко произнесла я. – Их было слишком много, Псаймону не совладать с ними в одиночку.
– Если в гибели Псаймона повинен новый вид пришлецов, нам жизненно необходимо в этом удостовериться. Если же это преступник – я сам обращусь к премьеру Рэйну, и он лично отдаст распоряжение псайкорпусу сотрудничать с полицией. – Лицо у дяди было исполнено мрачной решимости. Не знаю, частый ли он посетитель премьерского кабинета, но похоже, что там к дядиным словам прислушиваются.
– А что… А что, если убийца – другой Псаймон? – Я кровь из носу должна была об этом спросить. Потому что по рассказам Джоша ясно: в псайкорпусе не такая уж тишь, да гладь, да братская любовь.
– Если в преступлении повинен другой Псаймон… В таком случае он убийца и, каковы бы ни были его способности, ответит по всей строгости закона.
– Да, сэр, – выдохнула я, очень надеясь, что убийца не Псаймон и что я в первый и в последний раз имею дело с Псаймоном, который не Джош. Но в глубине души я догадывалась, что слишком глубоко увязла в болоте, чтобы вот так запросто выбраться.
Я призвала Ча – мне очень требовались тепло и поддержка. Ча пришел, обвился вокруг меня и уютно ворчал, пока я не успокоилась.
Я долго-долго смотрела в темноту. И только потом заснула.
8
На следующий день дозор в водостоках обошелся без приключений. Я вернулась раньше всех, предварительно проверив, не нужна ли я Элит-отряду. Все, кроме Молота и Гвоздя, были заняты так называемой охотой на бекаса. Если в двух словах, то это поиски кого-то чрезвычайно опасного, кто уже давно исчез и не показывался. Но вот после долгого перерыва эта тварь мелькнула где-то в ролике, и надо срочно проверить, что там с ней; причем участвовать в этой проверке должны почти все. Я даже не знаю, на кого они Охотились (если вообще Охотились), но, видимо, это кто-то уровня Жителя-Волхва.
Молота и Гвоздя не взяли, потому что, во-первых, у них и так выдалось веселенькое утро: пришлось попотеть, укладывая осу-землеройку. А во-вторых, их способности не очень годятся для Охоты на проворного пришлеца ростом с человека.
Мне стало любопытно, как выглядят осы-землеройки, – слышать-то я о них слышала, а вот видеть пока не приходилось. Поэтому, набирая на поднос еду, я прокрутила непорезанный эфир на перскоме. Оказалось, оса как оса, только размером с танк. Она роет яму со скользкими краями, сама прячется на дне и ждет, пока жертва к ней свалится. Выследить ее нетрудно, и засаду на нее устраивать не надо – только очень уж она непробиваемая. Братья чуть сами в лепешку не расшиблись, пока ее плющили. И когда справились, то еле на ногах держались.
Я закончила смотреть ролик, и оба брата как раз вошли в столовую. В поисках где бы присесть, они заметили меня – и тут же присоединились. Вот и замечательно, подумала я, у них же мама фольклорист: вдруг она что-нибудь знает про тех мелких рогатых механиков, что я сегодня повстречала. Надо же выяснить, что это за твари. В столовой толпились Охотники, все болтали о разной чепухе. На видэкранах показывали последние сводки о состоянии Старого Брехуна – вулкана на юго-западе.
– Ну что, затискали до смерти бедную пчелку? – хмыкнула я, двигая поднос и освобождая место для братьев.
Молот скорчил рожу:
– Да все лучше, чем охота на бекаса. Отряд уже окучил участок десятка в два квадратных миль – и все без толку. Называется «пойди туда, не знаю куда, найти то, не знаю что». – Тут Молот понизил голос и пригнулся к столу так, чтобы его слышали только мы с Гвоздем. – Наши приятели вышли на связь. Ну, те самые, кто может приглядеть за Асом.
Гвоздь кивнул, и я перевела взгляд с одного брата на другого и назад.
– И у меня такое чувство, ребята, что ничего хорошего вы от них не услышали, – заметила я.
– Да так, фигню какую-то, – пожал плечами Молот, а Гвоздь тем временем принялся за еду. – Они говорят, Аса держат взаперти и к нему не подобраться. Поэтому непонятно, в каких условиях он живет. Но его выпускают на работу, и он при этом ведет себя тише воды ниже травы. Прямо образцовый заключенный. Как-то это не вяжется с тем Асом, которого мы знаем.
Молот смотрел сурово, недоверчиво. Он не понимал, с чего вдруг Асу так меняться. И я не понимала.
– Ну и пускай не вяжется, – вмешался Гвоздь, давая брату передышку на еду. – Мы же не знаем точно. Может, он… прошел курс терапии.
Молот фыркнул и нахмурился. Кажется, на языке у него вертелось что-то не особо пристойное.
– Или, может, ему Псаймон башку перепрограммировал. И вдобавок его там накачали чем-то.
– Магию и наркотики нельзя смешивать – забыл разве? – поправил брата Молот. – А если Псаймон кого перепрограммирует – тот уже не сможет пользоваться даром.
– Значит, он просто-напросто усвоил урок. Вдруг он раскаялся в… – Гвоздь осекся. – Ну, всякое же бывает.
