Щит-купол мне поднимать пока не доводилось. Но вот на моих глазах свой Щит вскинул оружейник, потом Гвоздь – очевидно, мне полагалось сделать то же самое.
Кент сотворил внешний слой, Гвоздь – средний. Значит, мне оставался внутренний. Оказалось, это довольно хитрый выверт – пропихнуть свой Щит снаружи под два других Щита. Со второй попытки у меня получилось. Как только Щит-купол был готов, Кент дал знак начинать.
Это был сущий цирк: у обоих парней удары уходили в Щит-купол, и ни у одного не ладилась нормальная атака. Потом я заметила, что Марк прищурился. А это означало, что он кое-что задумал.
Марк слегка подался влево, как бы готовясь нанести еще один удар из серии «хрясь-Щит». И кажется, никто, кроме меня, не видел, что он сотворил Стену высотой по щиколотку. Прямо у ног Молота.
Молот повел себя предсказуемо: отступил в сторону…
…споткнулся о низенькую Стену…
…и, застигнутый врасплох, потерял равновесие. И рухнул как парализованный бык. Его Щит тут же опустился. Марк пулей метнулся к поверженному противнику и поставил ногу ему на грудь.
– Прием называется «Молотом о Стену», – бесстрастно объявил Марк.
Я ни разу не видела у Молота такого ошалелого лица. Сначала он безмолвно таращился на Паладина, а потом разразился хохотом:
– Да чтоб тебя! Ай да молодец, парень! Дай пять! – И Молот протянул руку. Марк подал ему свою и помог подняться. – За это дело надо выпить! – Молот дружески хлопнул Марка по спине и обнял его за плечи. – Что скажете, брат, Кент, Радка?
– Скажу, что зачин неплох, – произнес оружейник с еле заметной улыбкой. – Но вы же, ребята, понимаете, что ни Молота, ни Гвоздя, ни Радку против него на испытаниях я не выставлю.
– Ну, это-то ясно, Кент, – фыркнул Гвоздь. – Даже не возись мы с ним, ты бы нас против него не выпустил. Поединок между двумя мастерами Щитов – это ж зритель заснет в два счета. Проиграет тот, кто первым умрет от старости.
– Вот именно, – согласился оружейник. – Ладно, пойдемте-ка и правда выпьем.
Я понятия не имела, где мы собираемся выпивать. Сперва я подумала, что мы идем в нашу кухню для Элиты. Но вместо этого Кент повел нас всех куда-то на третий этаж, где, как выяснилось, был настоящий бар. Ну и ну, в штабе можно найти все, что угодно.
В помещении не было окон. Единственным украшением служили портреты в рамах – я сразу сообразила, что это все Элита и что ни одного из них уже нет в живых. Пространство за стойкой немного освещалось, а так в баре было темно. Из мебели тут имелись только удобные диваны да тянулись в ряд барные табуреты. Кент зашел за стойку.
– Кому чего налить, Охотники? – радушно спросил он.
Кроме меня, все выбрали виски. Даже Марк, к моему удивлению. А я-то считала, что все Христовые трезвенники. Сама я колебалась.
– Радка, попробуй вот это, – предложил Кент.
Он налил в бокал чего-то красновато-коричневого и бросил несколько кубиков льда. Я взяла бокал и принюхалась. Пахло алкоголем, но совсем не крепким. Не как виски.
Ладно, только один бокал.
Кент поднял стакан и провозгласил:
– Охотники навсегда.
Он сказал эти слова по-особенному, и все присутствующие как будто сразу поняли, о чем он. Может, это тост такой, который здесь принято произносить.
– Охотники навсегда, – хором откликнулись мы.
Я опасливо пригубила свой напиток. Остальные тоже не стали залпом опорожнять стаканы; они потягивали виски степенно и с наслаждением. Мой коктейль оказался сладким, а вкус я даже не распознала.
– Надо же, – изумленно произнес Марк, – какой хороший виски.
– А ты думал, – хмыкнул оружейник. – Нам его со взгорья поставляют.
Я так и не выяснила, что же такое я пила. Зато выяснила, что бар этот предназначался исключительно для Элит-Охотников и их друзей. И что на портретах действительно были Охотники из Элиты, и всех их уже не было в живых. Кент, Молот и Гвоздь рассуждали об этих людях с портретов: они видели их испытания. А Марк без устали сыпал вопросами. Я же помалкивала. Пусть Марк учится и осваивается. Это его шанс сойтись поближе с теми, к кому он так жаждет примкнуть.
Как я и предполагала, Кент тоже задал Марку тот самый вопрос.
– Люди приходят в Элиту, и у каждого своя причина, – невозмутимо заметил оружейник. – Однако, буду с тобой откровенен, в тебе я не замечал ярко выраженной склонности… Нет, как Охотник ты очень даже на высоте, но для Элиты нужен особый настрой. Вот, скажем, Радка – она рождена для Элиты. Я это понял, как послушал ее вступительное интервью. – Я быстро сглотнула, чтобы не поперхнуться. И как это, интересно, Кент его послушал? – Но ты не такой, – продолжил оружейник. – Так зачем же тебе в Элиту, Марк Паладин?
Марк смущенно пожал плечами:
– У меня есть девушка. Я хочу на ней жениться. Но меня же отсюда к ней не отпустят, чтобы мы поженились. Поэтому надо, чтобы она приехала сюда и чтобы ее пустили жить со мной. Для этого нужно быть топовым или Элитой. Топовым мне в жизни не стать. Остается податься в Элиту.
– Разумно. – Кент подлил себе еще немного виски. – А сама девушка что об этом думает?
– А она… – начал Марк и умолк.
Вместо него снова заговорил Кент:
– Я знаю, у вас, Христовых, часто мнение женщин не берут в расчет. Многие из ваших считают, что женщина должна быть под опекой мужчины: сначала отца или старшего родственника, потом мужа. Но ты собрался везти ее сюда. И здесь она увидит, что женщины в Пике живут совсем по-другому. Ты об этом подумал?
– Я… – промямлил Марк и снова замолчал. Ясное дело, ни о чем таком он не подумал. Но его лицо сделалось упрямым. – Может, наши родители так рассуждали. Отец моей невесты обещал ее мне, и это у нас самое главное. Но для нас двоих это вовсе не главное. Мы во что бы то ни стало хотим быть вместе: в Пике так в Пике.
Кент окинул его испытующим взглядом и кивнул:
– Что ж, годится. Мотив у тебя не хуже, чем у других. Я разрешу вам быть вместе. Но если между вами что-то не заладится, не запускай это. Приходи ко мне и рассказывай обо всем. Это приказ, Белый Паладин. – Голос оружейника зазвучал тверже. – Я не потерплю, чтобы у моих Элит-Охотников болела голова о семейных дрязгах. Всякие драмы и душевные терзания мне в Элите ни к чему. Ты меня понял?
Я вдруг осознала, что это и есть настоящее испытание Марка Паладина. То, что его ждет на арене, – это так, чисто ради шоу. Сейчас Марк ответит на вопрос, и от этого будет зависеть его судьба в Элите. Если он скажет «да», Кент позволит ему пройти испытание. А если «нет», если Марк не решится вверить оружейнику всю свою жизнь, даже за рамками Охоты, тогда… Тогда на испытаниях все будет по-честному, только возникнет какая-нибудь маленькая загвоздочка, специально устроенная по этому случаю. И Марк испытаний не пройдет. Если, конечно, его не выручит чудо.
