– У меня есть друг со… способностями, – отвечает он, потупив взгляд.
– Ординары не должны ничего знать, – неубедительно утверждаю я.
– Не знаю, заметила ли ты, но в последнее время многое изменилось.
Крики зрителей настолько громкие, что сотрясают дверь.
– Чего ты хочешь, Сэм? – Я наконец нахожу слова, чтобы выразить те мысли, которые не давали мне покоя с момента нашей встречи.
– Убедиться, что с тобой все в порядке.
– В порядке, – слишком быстро выпаливаю я.
Никто тебе не поверит, если говорить слишком быстро. Он это знает. Сэм прищуривается, будто ждет, пока я передумаю и скажу правду. Я пожимаю плечами, и момент затягивается. Толпа внутри ревет, и я встречаюсь взглядом с Сэмом. Что он тут делает?
– Так твой друг познакомил тебя с большим и соблазнительным миром отчаянной, чудаковатой молодежи, пытающейся убить друг друга, и ты пристрастился к этому?
– Нет. Все не так, как тебе кажется.
– О, моя любимая фраза. Потому что обычно все как раз так.
Я выхожу обратно под дождь. Сэм идет следом.
– Я понимаю, что ты не хочешь этого слышать, но у тебя есть потенциал, Веспер.
Я ничего не могу с собой поделать. Меня распирает от смеха.
– Неужели? И что натолкнуло тебя на эту мысль? Когда я буквально бежала от своего противника или когда он прижал меня к полу?
– Я серьезно. Это был твой первый бой, верно? Могу поспорить, до сегодняшнего дня ты даже клетки не видела. Может, остановишься на секунду?
Я дохожу до улицы и нажимаю кнопку на светофоре, а Сэм догоняет меня.
– Господи, что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое?! – Я резко поворачиваюсь к нему. – Мы не друзья. И даже не знакомые. Я хотела кое-что попробовать и с треском провалилась. Это не первый раз, когда я выставила себя идиоткой, и явно не последний. А теперь мне пора в новый город.
Я поднимаю руку над головой, показывая вперед, а другой снова нажимаю на кнопку.
– И почему ты это сделала? – спрашивает он.
Я замираю, ответ крутится на кончике моего языка, но я проглатываю его.
– Ради миллиона долларов, – легкомысленно отвечаю я. Звучит неправдоподобно, но надеюсь, он этого не заметит. – Я готова на гораздо более ужасные поступки ради таких денег, Сэм. Как и большинство бездомных бродяжек – вот так шок! А теперь я хотела бы зализать свои раны в одиночестве.
На светофоре загорается зеленый свет, и я начинаю переходить улицу.
– И где ты планируешь их зализывать? – кричит он мне в спину.
Я оборачиваюсь, мои мокрые волосы взметаются вокруг лица. У перехода останавливается одинокий грузовик. Его фары высвечивают расстояние между нами с Сэмом.
Я молчу, и это сам по себе ответ.
– Так я и думал, – говорит он низким голосом. – Останься со мной.
Зеленый свет меняется на красный, и грузовик гудит нам. Я ухожу с дороги, но к Сэму не приближаюсь.
– Что, прости? Я сказала, что хочу зализать свои раны, извращенец.
Он качает головой.
– Да не в этом смысле. Я имел в виду, что у меня есть место, где ты можешь остаться. Лофт над спортзалом. Ты могла бы обосноваться там.
Я хотела бы оскорбиться от его предложения, рявкнуть, что это невозможно, ведь мы едва знакомы, и уйти в туман. Но у меня болит голова, а мышцы горят после недавней взбучки. У меня была куча «теоретических» идей, куда пойти, но теперь, когда Сэм предложил это, я понимаю, что реального плана у меня нет, а ночь в подземном переходе полна страданий. В «Грот» возвращаться нельзя. Я просто не могу. Не после случившегося.
Я делаю шаг к Сэму.
– С чего бы тебе хотеть, чтобы кто-то вроде меня жил с тобой?
– Потому что… – он запинается. – Ты сдержалась.
Я прожигаю его взглядом, а Сэм идет мне навстречу, немного повышая голос.
– У тебя был туз в рукаве, но ты им не воспользовалась. Ты могла победить, но сдержалась.
От его слов на глаза наворачиваются слезы. Не потому, что он чудесным образом прав, а потому, что я осознаю, насколько была близка к победе. Я сдержалась не только ради Карла. Просто сомневалась, что смогу контролировать его страх.
Я оглядываюсь на заправку как раз в тот момент, когда светофор вновь начинает мигать. Сэм ведь не предлагает мне подписать договор об аренде. Мне всего-то нужно высохнуть и придумать план. Но одна мысль меня останавливает.
– Мою компанию не назовешь безопасной, – говорю я с запинкой. Одно дело попытать удачу в окружении кучки аномалов. Но Сэм ординар и может пострадать.
Он видит, что я колеблюсь, и подходит ближе, подняв руки.
– Кем бы ты ни была, я видел людей и похуже.
– Ты не можешь этого знать.
– Я готов рискнуть, – уверенно говорит он, глядя на меня.
Я слизываю каплю дождя с верхней губы. От обещанного тепла практически невозможно отказаться. Мысль о том, что я наконец не буду одинока, невозможно игнорировать.
– Только на одну ночь, – говорю я больше себе, чем ему. Он кивает на парковку и показывает на свой автомобиль. Я иду за ним, спрятав руки в карманы.
Одна ночь, а затем снова в путь, обратно к знакомому. И я позабочусь о том, чтобы надежда осталась здесь, когда я уйду.
11
Его побитый белый «Шевроле» паркуется перед небольшим кирпичным зданием напротив «Алоэ». Я смотрю на кафе через зеркало заднего вида.
– Он, кстати говоря, в порядке. Гейб. Ему наложили парочку швов, но это лучше, чем могло быть, если бы ты не вмешалась, – говорит Сэм, будто прочитав мои мысли.
Я закусываю щеку и поворачиваюсь к спортзалу. У него нет названия, нет огромной вывески «ТУТ ЗАНИМАЮТСЯ ГОРЯЧИЕ РЕБЯТА» или чего-то подобного. Сквозь витрину льется свет.
– Добро пожаловать к Дункану, – говорит Сэм, выключая двигатель и открывая дверь. – Оставь переговоры мне.
Я беру рюкзак и выхожу в морозную ночь. Ливень успокоился до моросящего дождика, но я все равно испытываю огромную благодарность, когда Сэм открывает дверь в спортзал и мои плечи окутывает теплом.
Он больше, чем кажется снаружи. Пол устилают маты, с подмостков на потолке свисают боксерские груши. Пока я осматриваюсь, воздух наполняют звуки глухих ударов, отрывистые вздохи и крики: «Раз, два три, четыре, раз, два, три, четыре». Загорелая блондинка в черной майке и ярко-розовых боксерских перчатках бьет по боксерской груше с водой, за которым стоит мускулистый темнокожий мужчина с оголенным торсом и наколенным бандажом.
Я иду за Сэмом, потупив взгляд в пол, иначе непременно уставлюсь на поразительные кубики его пресса. Не хочу быть девушкой, которой говорят: «Мои глаза вообще-то здесь». Лучше уж пялиться в пол.
