Сэм наклоняет голову вбок. Вид у него совсем не напуганный. Скорее… заинтригованный? Неужто ему не страшно, а любопытно?
– И что ты чувствуешь? – интересуется он.
– Я не… Я ничего не почувствовала. Моя магия хотела зацепиться за страх, но я ей не позволила.
– Ты можешь ее остановить?
– Ну, иногда. Но…
– Сколько раз ты тренировалась усмирять ее? – спрашивает он, а затем отворачивается и снимает толстовку. На футболке под ней написано «Софтбольная Лига Данбери». Должно быть, Сэм замечает замешательство на моем лице, поскольку опускает взгляд на футболку. – Дома я тренировал команду по софтболу моей сестры.
Сестра. Дом. Два слова, которые я могу понять. Два слова, от которых еще труднее сделать необходимое, так что я отмахиваюсь от них и пытаюсь сосредоточиться на заданном вопросе.
– Я не тренирую ее, Сэм. Ты ведь не захотел бы играть в сокс гранатой?
– Я бы вообще не захотел играть в сокс, так как ненавижу его, – парирует он. – Но ты никогда не задумывалась, что это и есть причина, по которой ты почти не можешь ее контролировать?
Его слова как искры в темной комнате. Опасные. Освещающие все вокруг. Я надеюсь, что они зацепятся за что-то, и в то же время нет.
– Магия работает иначе, – наконец отвечаю я.
– Пока не попробуешь – не узнаешь. – Он становится в центр клетки и протягивает мне руку. – Ну же, давай потренируем твои приемы.
– Ты хоть знаешь, о чем просишь? – в мой голос просачивается злость. С тем же успехом он мог бы спросить: «Эй, Веспер, помнишь того клыкастого зверя в твоей груди, который поглотил всю твою жизнь? Можно я его поглажу?»
Я скрещиваю руки на груди, а Сэм ложится на спину.
– Я знаю, что смотрю на девушку, которая могла бы вытереть пол любым глупцом, осмелившимся выйти с ней на ринг, но она этого не сделает, потому что боится.
– Потому что мне хватает мозгов, – огрызаюсь я. Он не знает. Не знает, какую беду навлекает на себя. – И если ты хотел кого-то, кто вытрет пол гладиаторами на ринге, то не стоило выбирать меня. Для этого в клетке было полно крепких ребят.
– У них нет того, что мне нужно, – отвечает Сэм, наклоняя голову. Затем поднимается на ноги.
– Ты сказал, что научишь меня драться. Так учи, и перестань заставлять меня освобождать эту… штуку.
На мои глаза накатываются ненавистные слезы, но теперь от них некуда деваться. Эта штука. Это проклятие. Эта губительная сила, от которой нельзя избавиться.
Сэм делает шаг ко мне, и я пячусь. Тогда он останавливается и поднимает руки.
Я вытираю глаза и злюсь на себя за это представление.
Сэм отходит и прячет руки в карманы.
– Хочешь верь, хочешь – нет, но я выбрал тебя, потому что увидел в тебе боевой дух.
– Фигня, – сплевываю я, смаргивая слезы.
– Нет. Слащаво. Очень-очень слащаво, но это правда.
Он делает осторожный шаг в мою сторону, и я остаюсь на месте. Затем наклоняется, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, но я опускаю взгляд на свои руки.
– Я думаю, что ты можешь победить без помощи своей магии, потому что у тебя есть мозги. Я видел достаточно боев, где Давид побеждал Голиафа, так что это возможно. Но ты не можешь бороться одновременно с другими и с самой собой. Нельзя заходить в клетку с двумя противниками. Так что, если хочешь, чтобы я не заикался о твоей магии и просто учил тебя приемам, будь по-твоему.
Я наконец поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом.
– Но мне кажется, чем больше ты боишься, тем труднее тебе будет. И я тебя не боюсь.
Я сжимаю и разжимаю кулаки. Он прав. Я не смогу думать о следующем шаге в клетке, если буду беспокоиться о своей силе. Мне необходимо научиться контролировать ее. Хотя бы это я могу сделать.
– Ты уверен?
– Есть лишь один способ узнать. А если я ошибаюсь, ты ничего не теряешь.
– Откуда ты знаешь, что это вообще возможно?
Сэм пожимает плечами.
– Я знаю больше, чем другие ординары, помнишь?
– Звучит очень неопределенно, – говорю я, подходя ближе и разминая лодыжки на мате, как показывала Эбигейл.
– Мне нравится быть загадочным. Это компенсирует отсутствие индивидуальности. – Сэм ложится на мат и велит мне занять позицию.
Я смеюсь, мое сердце колотится при мысли о том, чтобы обратиться к монстру в моей груди. Никогда не думала о нем как о том, что можно тренировать. По мне, либо ты рождаешься с контролем над своей силой, либо нет. Мне просто чудовищно не повезло. Или же меня прокляли.
Но хоть ночь в «Алоэ» и была сущим кошмаром, мне все же удалось выпустить силу. Правда, я чуть не погибла в процессе, но нужно признать, что я смогла ухватиться за Митча, прежде чем решила вытащить его страх. Смогла покопаться в страхах Карла в поисках подходящего. Может, мне удастся улучшить свои навыки. Я подхожу к Сэму и ставлю ноги по бокам от его бедер.
Затем опускаюсь на колени и сажусь на него. Сегодня они с Эбигейл десятки раз повторяли эту позицию и ни разу не выглядели смущенными. Они так долго этим занимаются, что ее, вероятно, ничуть не тревожило, что она сидит сверху на довольно симпатичном парне.
Но я больше года не контактировала с людьми. Так долго ни с кем не общаться, а теперь прижиматься к нему – это как удар хлыста. Сэм, похоже, это понимает.
– Ты в порядке? – спрашивает он. Я киваю.
Он медленно поднимает руки к моей талии, его мозолистые пальцы случайно задевают полосу кожи над моими спортивными штанами. Я ахаю и тут же поджимаю губы. Пожалуйста, ради всего святого, пусть он этого не слышал! Я набираюсь храбрости, чтобы взглянуть на него. Сэм смотрит на меня со странным выражением, его челюсти напряжены.
Что-то глубоко в моем животе делает кувырок, но я отмахиваюсь от этого чувства. Он предлагает себя в качестве наживки для магии из самого ада и, естественно, волнуется.
– Какой страх я из тебя вытащу. Хотелось бы получить честное предупреждение на тот случай, если мы будем иметь дело с сухопутными акулами или Фредди Крюгером.
– С сухопутными акулами. С крыльями, – отвечает Сэм, опуская меня ниже.
Я устраиваюсь на нем, и его кости впиваются мне в бедра. Затем делаю порывистый вдох и наклоняюсь, чтобы поставить локти по бокам от его головы.
– Тогда это воздушные акулы, – исправляю я дрожащим голосом, когда моя щека касается его виска. Это плохая идея. По очень многим причинам, я делаю глубокий вдох и чувствую его запах.
– Они сухопутные акулы с крылышками, – со смехом отвечает Сэм. Его дыхание щекочет мне ухо.
– Акульи крылышки? – невольно фыркаю я.
Он разражается смехом, и я упираюсь ладонями в его грудь, чтобы не свалиться.
