Через пару минут долговязая официантка неопределенных лет принесла блинчики с кленовым сиропом и вполне приличный кофе. Я как раз заканчивал третью чашку, когда в дверях нарисовался напарник. Вид у него был довольно помятый – и как я раньше не замечал, что старик не относится к ранним пташкам. Он плюхнулся напротив – при этом обитый клеенкой диванчик издал неприличный звук – подозвал официантку и заказал то же самое.
– Что это с тобой нынче? Я сперва не мог достучаться в номер и думал, что ты окочурился от белой горячки. Побежал к портье за вторым ключом – тут он меня и огорошил.
– Иди ты, – беззлобно отозвался я, откидываясь на спинку диванчика, – Воздух в этом городишке дивный, я спал как младенец и подорвался ни свет ни заря.
– Что дальше? Вступишь в общество трезвости или сразу попросишься к мормонам?
– Я пока не решил насчет этих ребят – думаешь, мне пойдет борода?
– Вполне. Только рыжую в общину вряд ли пустят, скорее примут за ведьм… – старик оборвал шутку на полуслове, наткнувшись на мой угрюмый взгляд.
Он наскоро позавтракал, выпил кофе и сразу приободрившись, повез меня в участок. На часах было начало десятого, но судя по мятым рожам полицейских и Мердока, работа еще даже не начиналась. Единственным, в ком жизнь кипела ключом в столь ранний час, оказался доктор Белл. Он сидел у входа на скамье для посетителей и читал утреннюю газету. Завидев нас, патологоанатом живо поспешил навстречу.
– Детектив Бойд, я уж думал оставить вам записку, но дежурный позвонил в отель, и там сказали, что вы уже уехали…
– Есть новости, док?
– Кое-какие есть. Вчера вечером я закончил вскрытие и дома накидал отчет. Посмотрите, здесь кое-что любопытное…
Он протянул мне исписанный лист бумаги со штампом больницы. Вчитавшись в беглый почерк доктора, я вскинул брови.
– Пуля вошла под прямым углом? Но это ведь значит…
– Что пистолет держали на такой высоте, – Белл согнул руку и на уровне живота выставил кулак с оттопыренным указательным пальцем, – Ваш убийца или карлик, или ребенок, или он попросту сидел в момент выстрела. Я бы предположил последнее…
– Склонен с вами согласиться. Убийство произошло в гостиной, а там немало подходящих мест, чтобы пристроить свой зад… Спасибо, док.
Мы пожали друг другу руки и раскланялись. Белл убежал в больницу, а я повернулся к напарнику, изучавшему отчет о вскрытии.
– Пожалуй, я еще раз съезжу на место преступления. Ты со мной или найдутся дела в участке?
– Лучше останусь; эту штуковину надо подшить к делу, да еще переписать туда протоколы вчерашних допросов. Если сейчас не сделаю, придется торчать тут до глубокой ночи. Ты один справишься?
– Вполне, если одолжишь мне «Додж».
– Права-то у тебя в порядке? – с сомнением спросил Уилкинс, нащупывая в кармане ключи.
– Не считая пятна от красного калифорнийского, придраться там не к чему.
– Ладно. Только не гоняй, моя старушка привыкла к нежному обращению.
– А упаковка от пиццы, которую ты возишь в салоне четвертый месяц, ее не смущает?
– Она не из брезгливых… Ладно, выпью еще кофейку – и за работу, – Уилкинс потопал в комнату отдыха.
Я стоял у дверей, обдумывая план действий. Мое внимание привлек дежурный. Паренек с самого начала прислушивался к нашему разговору и теперь решился подать голос:
– Детектив Бойд! Если собираетесь ехать домой к Шумеру, возьмите ключи у шерифа Мердока. Двери опечатаны, будьте с лентой аккуратнее. Дочка Генри вчера ходила к себе за вещами, так что все там на честном слове.
– Не хотелось бы нарваться на бардак… Надеюсь, ее сопровождал кто-нибудь?
– Да, мисс Гувер позвонила перед этим в участок и попросила прислать патрульного. Джек ездил и сидел там, пока девушка собирала вещи. Все должно быть в порядке.
Я заглянул в кабинет к Мердоку, он сидел в своем плантаторском кресле и медитировал над громадной кружкой кофе. Шляпа вновь красовалась на оленьей голове; интересно, хозяин снимал-таки ее накануне или оставлял в офисе на всю ночь? Да и выходил ли он вообще? Я с трудом мог себе представить в Саннивейле дом, где этого престарелого ковбоя ожидает его любезная скво. Вообразить в качестве супруги Мердока белую чопорную особу оказалось еще сложнее.
– Доброе утро, шериф.
– Доброе, детектив. Есть новости? – приободрился Мердок, распрямляя плечи.
– Я только что столкнулся с Беллом. Он закончил вскрытие и пришел к выводу что пуля вошла в тело под углом в 90 градусов – стреляли в Шумера напрямик.
– Это как же – с колен, что ли? – удивился шериф.
– Скорее из положения сидя. Уилкинс работает сегодня в участке, можете порасспросить его о деталях. Я же думаю съездить к жертве домой и осмотреться еще раз. Дежурный сказал, что ключ хранится у вас…
– А как же! – Мердок нырнул в один из ящиков необъятного стола и спустя добрую минуту выудил на свет божий связку ключей с плоским массивным брелоком в виде баскетбольного мяча, – Держите, Бойд. Если что интересное найдется, звоните прямо мне.
Он кивнул на телефонный аппарат, стоявший на краю стола. Я засунул ключи в карман плаща, уже по привычке приложил два пальца к краям шляпы и вышел. Ей-богу, этот старый дурак начинал мне нравиться. Бог знает, сколько лет он просидел трутнем на этой должности – в сонном городишке любой бы давно тронулся умом. А Мердок держался молодцом – было можно подумать, что только благодаря ему Саннивейл до сих пор стоит и процветает.
Дорога до цветочного тупика заняла три минуты. Я отвык сидеть за рулем и вел осторожно. Насчет прав Уилкинсу пришлось соврать: их отобрал разъяренный инспектор дорожной полиции пару лет назад. Этот парень обнаружил меня лежавшим на обочине рядом с раскуроченным автомобилем где-то в окрестностях Атлантик-Сити – в стельку пьяным, разумеется. Парень оказался сущим добряком: полночи отпаивал меня кофе в пустом участке и выслушивал истории о разводе, неприятностях на службе и войне, конечно.
Наутро он уничтожил мои права вместе с начатым протоколом, а потом усадил мою похмельную задницу на попутку до Нью-Йорка. Я даже не запомнил имени этого самаритянина, а ведь благодаря ему сохранил репутацию и работу. В детстве я не понимал притчу о десяти прокаженных, из которых только один вернулся поблагодарить Иисуса за исцеление – разве не всех людей учат быть вежливыми? Теперь видел ясно, что сам оказался не лучше тех говнюков.
Цветочный тупик был пуст. Я припарковался прямо у крыльца Шумера, отпер дверь и, пронырнув под висящей на соплях лентой оцепления, вошел в дом. Да уж, Мег придется засучить рукава, чтобы привести его в божеский вид. Полицейские заперли все окна, и запах крови пропитал воздух. Лужа рядом с меловым силуэтом тела на полу успела почернеть и высохнуть. Вдобавок один из санитаров влез в нее огромной ножищей и прошлепал в окровавленном башмаке до самого порога.
