– А вы меня любите?
– С того самого дня, как вы приехали благодарить Элеанору за поэму. – Вы – милое дитя! Мы поженимся, когда я вернусь из крестового похода. К тому времени вы повзрослеете и созреете для замужества.
Санча захлопала в ладоши:
– Только возвращайтесь поскорей!
– Я уже сам сожалею о данном обете. Лучше бы я остался здесь и научил вас науке любви.
– Меня не нужно этому учить, я и так уже постигла науку, о которой вы говорите.
– Вы слишком юны и невинны. Я намного старше. Девять лет я был женат, моему сыну уже седьмой год, и я его очень люблю.
– Я тоже буду его любить.
– Будь благословен тот день, когда я приехал в Прованс! А еще радостнее будет день, когда я вернусь за своей невестой.
Он нежно поцеловал обе руки девушки.
– Пойду к вашему отцу, попрошу у него вашей руки.
* * *
В замке Ле-Бо началось всеобщее ликование. Граф горячо обнял своего будущего зятя, сказал, что безмерно рад такому обороту дела. Конечно, он хотел бы и младших своих дочерей выдать замуж за монархов, однако их счастье для него дороже земных почестей. Санча несомненно влюблена в принца, отрадно и то, что жить ей теперь будет суждено рядом с любимой сестрой.
Вечером в замке состоялся шумный пир, однако Санча не знала, радоваться ей или плакать. Наутро Ричард должен был отправиться в путь.
Жених и невеста сидели рядом, и Ричард угощал свою нареченную самыми лучшими лакомствами со своего блюда.
Все растрогались, когда менестрели начали петь баллады о любви.
Утром следующего дня Ричард и его свита покинули замок. Санча приготовилась к длительному ожиданию.
* * *
Когда Элеанора узнала об обручении Ричарда с Санчей, радости ее не было предела. Генрих тоже отнесся к этой вести благосклонно.
– Вы знаете, Генрих, как много это для меня значит, – сказала королева. – Сестра будет жить подле меня! Мы и раньше были с ней очень близки, а теперь она еще станет и женой Ричарда! Какая чудесная новость!
– Если она вас радует, я тоже счастлив.
– Надеюсь, Ричард будет ей хорошим мужем.
– Первой своей жене хорошим мужем он не был.
– Ничего, я сама об этом позабочусь.
– Увы, любимая, даже вам это не под силу. Наш Ричард слишком любит женщин. Остается лишь уповать, что счастливый брак его обуздает.
– Во всяком случае, таким хорошим мужем, как его старший брат, Ричарду не бывать.
– Еще бы, ведь у него нет и не будет столь чудесной жены! Уверен, что ваша сестра при всех ее достоинствах сравниться с вами не может.
– Санча очень хороша собой, но…
– Можете не продолжать, я и сам знаю, что вы в семье были самой красивой и самой умной. У меня нет ни малейших сомнений на этот счет.
– Нужно устроить им свадьбу, достойную вашего брата и моей сестры.
– Непременно.
– Пусть Санча знает, в какой восхитительной стране предстоит ей жить. Давайте встретим ее со всей подобающей пышностью.
– Так и сделаем. Ведь она ваша сестра.
– Ах, Генрих, вы так добры ко мне!
– И буду еще добрее, – пообещал король.
Элеанора очень сожалела о вынужденной задержке со свадьбой. Пусть Санча поскорее приезжает и увидит, как великолепно живет ее старшая сестра.
Тем временем произошло событие, которое дало королю возможность порадовать жену долгожданным подарком.
Престарелый Эдмунд, архиепископ Кентерберийский, давно уже бывший не в ладах с короной, покинул Англию. Прелат считался человеком благочестивым, чуть ли не святым угодником. С таким пастырем королевскому двору приходилось нелегко. Но Эдмунд одряхлел и утратил интерес к жизни. Он предчувствовал, что в Англии назревает смута и решил остаток дней провести в мире и покое. Жить ему оставалось совсем недолго.
Двое великих предшественников Эдмунда, святой Томас Бекет и Стивен Лэнгтон, в свое время нашли приют в аббатстве Понтиньи. Туда же отправился и почтенный Эдмунд. Он хотел на исходе дней обрести душевный покой и поразмыслить в тихой обители, как установить добрый мир между церковью и государством.
Но силы оставили прелата, и он тяжко заболел, так и не добравшись до аббатства. В городке Суаси Эдмунду стало совсем плохо, приближенные хотели уложить его в постель, но старик отказался. Он никогда не ночевал на ложе, предпочитая проводить ночи в молитвах, коленопреклоненным. Лишь совершенно выбившись из сил, архиепископ позволял себе забыться сном в кресле.
Вот и теперь, в последние часы своей жизни, он не лежал, а сидел, подперев чело ослабевшей рукой.
Когда архиепископ умер, его тело доставили в Понтиньи и предали там земле. Почти сразу же у гробницы праведника начали происходить чудеса.
Однако Генриха весть о смерти архиепископа несказанно обрадовала. Королю надоело враждовать с церковью, он предпочел бы видеть во главе английского духовенства более покладистого пастыря. Как жаль, что в свое время ему не удалось сделать архиепископом Гийома Валансского, ведь королеве так хотелось угодить любимому дяде.
А Генриху, в свою очередь, хотелось угодить королеве. Ему нравилось поражать ее своей щедростью. Пусть знает, как ей повезло с мужем – не то что ее сестре Маргарите!
И Генриху пришла в голову отличная идея.
Он сообщил жене о смерти Эдмунда.
– Значит, старик наконец преставился, – равнодушно ответила королева.
– Говорят, он был святым. Во всяком случае, у его гробницы происходят чудеса.
– Люди сами выдумывают эти чудеса. Никогда не прощу Эдмунду, что он заставил вашу бедную сестру принять обет безбрачия.
Генрих кивнул. Со времен его ссоры с Симоном де Монфором прошло столько времени, что он уже перестал злиться на изгнанников.
– Теперь место архиепископа Кентерберийского свободно, – сказал король. – На сей раз я доверю эту должность человеку надежному. Пусть приезжает ваш дядя Бонифас, он и станет нашим архиепископом.
Элеанора бросилась мужу на шею:
– Ах, Генрих, вы делаете меня такой счастливой!
– Дело вовсе не в этом, – строго заметил король. – Просто Бонифас как нельзя лучше подходит для этой должности.
* * *
Генрих был счастлив, когда выяснилось, что королева вновь беременна. Конечно, у них уже есть восхитительный сын, но в королевской семье детей должно быть много. Ведь даже здоровый и крепкий ребенок может внезапно заболеть и умереть. Эдуард не раз давал родителям повод для беспокойства. Они решили поселить его в Виндзоре, где климат более здоровый, чем в Лондоне. Воспитанием наследника руководил Хью Гиффорд, ученый муж, пользовавшийся полным доверием короля и королевы. Несколько раз Гиффорд сообщал, что принц прихварывает, и тогда Генрих и Элеанора, бросая все дела, мчались в Виндзор. Возвращались они, лишь убедившись, что ребенок окончательно поправился.
