Для молодого человека, которого природа не наделила физической крепостью (хотя принц отказывался смириться с этим обстоятельством), подобное наследство являлось тяжким бременем. Богатырь Ричард Львиное Сердце всю жизнь страдал от приступов жестокой лихорадки, но, едва лишь приступ проходил, силы к нему возвращались. Граф Корнуэлльский не был подвержен какому-то определенному недугу, но временами на него находила необъяснимая вялость и апатия.
Ричард знал, что рано или поздно ему придется отправиться в крестовый поход. От него все этого ждали, и вот теперь, кажется, подходящее время настало. По правде сказать, ему до смерти надоела законная супруга. Каким же надо было быть идиотом, чтобы в двадцать два года жениться на женщине намного старше себя! Безрассудный, опрометчивый поступок. Его ведь все предупреждали – даже сама невеста, – что подобное сумасбродство до добра не доведет. Как же они оказались правы!
Изабелла была дочерью Вильяма Маршала – одного из наиболее влиятельных (можно сказать, самого влиятельного) вельмож Англии. Если б после смерти короля Джона Вильям Маршал не поддержал Генриха, народ бы не согласился провозгласить мальчика королем.
Как же глупо было жениться на вдове Джилбера де Клэра, уже родившей к тому времени шестерых детей! Какое-то помрачение рассудка! Разумеется, Изабелла была необычайно хороша собой, и тогда разница в возрасте казалась Ричарду даже пикантной. Он убеждал себя, что ему не нужны молоденькие девчонки. Ему более по вкусу зрелые женщины. Итак, он женился, и что вышло? Она, родившая первому мужу шестерых, принесла Ричарду только одного сына. Из-за этого его визиты в опочивальню Изабеллы стали редкими, и тогда она впала в меланхолию, чем окончательно отбила у него охоту к супружеским обязанностям.
Вот положение! Генрих наверняка скажет: «А я тебя предупреждал». Генрих всегда так говорит. А у самого не больно-то все складывается с браком. Давно пора жениться. У короля есть обязанности перед государством. Но Генриху почему-то не везет. Такое впечатление, что никто особенно не горит желанием породниться с английским королем. Он уже посылал послов и в Бретань, и в Австрию, и в Богемию – никакого результата. Потом он решил посвататься к принцессе Шотландской; но поскольку ее сестра уже была замужем за Хьюбертом де Бургом, занявшим пост главного королевского министра после смерти Вильяма Маршала, брак сочли неподобающим – не могут же король и главный министр быть свояками. Поговаривали, что Хьюберт де Бург, раздраженный тем, что король никак не может вступить в брак, пустил слух, будто у короля Английского косоглазие, будто он отличается дурным нравом и склонен к распутству, да еще вероломен и труслив. Ходили даже слухи, что у него проказа. Бедняга Хьюберт, чье всесилие осталось в прошлом, стал жертвой злословия – враги возвели на него напраслину. Ричард не верил наветам, будто де Бург оклеветал короля. Старина Хьюберт – человек хороший. Конечно, он своего не упустит, хочет заграбастать как можно больше золота и владений… а кто не хочет? Но Хьюберт – человек достойный и порядочный (насколько это вообще возможно). Нет, Ричард отказывался верить россказням, распускаемым врагами де Бурга.
Однако факт оставался фактом: Генрих уже не так молод, а невесты у него нет. Он чувствовал себя уязвленным и очень хотел жениться. Семейные проблемы брата его ничуть не волновали. Ричард повел себя как дурак, считал он, пусть выпутывается как знает.
Но Ричард был не из тех, кто слепо покоряется своей судьбе. Он прощупал почву в Риме на предмет развода. Повод был традиционный – кровосмесительное родство с супругой, но папа ответил отказом. И тогда Ричард, не испытывавший более никакого интереса к жене, сосредоточил все свои помыслы на крестовом походе в Святую Землю.
К походу следовало тщательнейшим образом готовиться, может даже год или два, но приготовления эти Ричарду даже нравились.
Он очень удивился, когда из Ле-Бо прибыл посланец с письмом. Еще больше Ричарда заинтриговало само послание, написанное красивым, но явно детским почерком. В письме говорилось, что баллада в стихах – подарок ему от дочери графа Прованского. Она восхищается Корнуэллом, которому посвящены эти стихи, и надеется, что владетель этого прекрасного края будет снисходителен к ее творческому порыву.
Озадаченный Ричард велел привести посланца. – Это дала тебе дочь графа?
– Точно так, господин.
Ричард улыбнулся.
– Кажется, у графа несколько дочерей.
– Четыре, милорд.
– И одна из них недавно стала королевой Франции. Стихи тебе дала та, что по возрасту идет следом?
– Да, госпожа Элеанора.
– Она совсем молоденькая…
– Очень молоденькая, господин.
– Кажется, королева Франции – почти ребенок, а эта, значит, еще моложе.
– Моложе на два года, господин.
Ричард кивнул и наконец отпустил гонца, чтобы тот мог освежиться после путешествия. Потом прочел поэму.
Она была великолепна. Казалось, стихи принадлежат перу зрелого мастера; поразительно, как удалось тринадцатилетней (или, кажется, она еще младше) девочке так живописно описать приключения рыцаря и с невероятной точностью описать землю, которую она никогда не видела! Необыкновенная девица, можно сказать – выдающаяся. Ричард представил себе ученую девицу, день и ночь корпящую над книгами.
Надо написать письмо с благодарностью и похвалить ее талант. Талант! Для девицы ее возраста подобные стихи о крае, где она никогда не бывала, – не просто талантливы, они почти гениальны.
Он снова послал за гонцом, и когда тот пришел, Ричард спросил:
– Расскажи мне о леди Элеаноре. Она хороша собой?
– Утверждают, что она – самая красивая из сестер, а я сомневаюсь, можно ли во всей Франции сыскать таких красавиц.
– Неужели? – поразился Ричард.
– Это так, сударь. Ее называют Элеанора Прекрасная. Хотя ее сестры тоже весьма хороши собой.
– Эта леди оказала мне большую честь. Я желал бы лично поблагодарить ее. Скачи назад в Ле-Бо и передай графу Прованскому, что я буду проезжать через его владения и почту за честь нанести ему визит.
– Граф будет очень рад, господин, можете не сомневаться.
– Тогда отдохни и отправляйся назад. Я не заставлю себя ждать.
* * *
Увидев возвращающегося посыльного, Элеанора поспешила к нему.
– Что сказал граф Корнуэлльский, когда прочел послание? – волнуясь, спросила она.
– Он выразил желание приехать сюда и лично поблагодарить вас.
Окрыленная Элеанора не медля ни секунды помчалась разыскивать Ромео.
Ромео беседовал с ее отцом, но Элеанора решила, что нет смысла тянуть, и с порога выпалила то, что сказал гонец.
– Граф Корнуэлльский! – воскликнул граф. – Мы должны принять его как подобает. Но с чего вдруг он вздумал сюда приезжать?
Элеанора взглянула на Ромео, и тот сказал:
