Даже ощущала тепло его тела.
– У меня нет для вас подарка, – ответила первое, что пришло в голову. – И для принца нет… – добавила, поразмыслив.
– Вы лукавите, Катрин. У вас есть для меня подарок. – Обернувшись, хотела спросить какой, но Ладислас буквально прижал меня к подоконнику, впиваясь крышесносящим поцелуем.
Этот поцелуй не был жестким, требовательным или грубым. Наоборот, каждое касание губ отдавалось нежностью, томлением, сладостью. Едва прикасался, делил свое дыхание на двоих. Ладони мягко оглаживали щеку и шею. Поддавалась. Проклиная себя, поддавалась. Отвечала на поцелуй, упиваясь чуткой лаской.
– Дышите, Катрин. Дышите, – шептал, заглядывая в глаза.
Губы вновь нашли мои, когда, наконец, удалось сделать вдох.
– Ой… – дверь в столовую отворилась.
На пороге стояли две служанки в компании недавнего знакомого. И помощник герцога, и девицы таращились на нас, словно на памятник Светлым.
– Так и будете стоять? – не поворачиваясь, рыкнул хозяин дома.
– Простите, Ваша Светлость, – заголосили девицы, моментально расставляя на столе принесенные с собой на подносах тарелки.
Я заливалась краской стыда, но герцог и не думал отступать в сторону. Для меня, как для молодой девушки, такое поведение было непростительным…
– Шевалье, вы все видели? – вопросил герцог.
– Да, Ваша Светлость.
– Что это означает? – тут же встрепенулась, чувствуя беду.
– А это означает, Катрин, что теперь вы моя невеста, – ответил мужчина, довольно улыбаясь.
– Как же так? Нет! Я не давала вам согласия! Вы не о чем меня не спрашивали!
– Ну как же, разве вы забыли? – его ладони так и лежали на моей талии, но теперь обжигали не хуже костра. – Сегодня утром вы получили от меня цветы и приняли их. Ведь они до сих пор занимают гостиную в ваших покоях. Так я проявил к вам симпатию. Я сказал вам, что они от вашего жениха, и вы не воспротивились этому факту.
– Но, позвольте!
– Помолвочное кольцо, что красуется на вашем пальчике, вам тоже подарил я и, заметьте, спросил, примете ли вы его. Вы ответили согласием.
– Я думала, что оно от Эриста!
– О, нет. Его Высочество просил меня передать вам браслет в честь праздника. А теперь посмотрите наверх, Катрин.
Взглянув туда, куда указывал герцог, обнаружила над нашими головами праздничный круг из омелы. Мы целовались прямо под этим коварным растением, но это не могло означать, что…
– Всем известно, что поцелуй под омелой в Рождество – это полное согласие на долгий и крепкий брак. И в дополнение ко всему, Рион – свидетель того, что мы скрепили наш договор поцелуем. Теперь венчание и свадьба – это лишь дело времени. Скорого времени, Катрин.
– Да как вы посмели?!
– А чтобы вы не натворили глупостей, – он достал из кармана сложенную вчетверо бумагу, – это документ, по которому в уплату долга Барон Мануа отдает Герцогу де Вилан свою дочь. Агелию Мануа.
– Вы все подстроили!
Злость, ярость, бессилие – все кипело во мне неудержимым ураганом. Грозилась снести своей силой весь особняк! Зубы сводило, так сильно я их сжимала.
– Нет-нет, маркиза. Вы абсолютно все сделали добровольно.
– Я вас ненавижу! – моя ладонь уже направлялась к его щеке, но мужчина перехватил ее.
– Второй пощечины я вам не прощу, – проговорил он строго, целуя мое запястье.
– Да катитесь лесом со своим прощением! – со всей дури мстительно наступила Ладисласу прямо на ногу.
Мужчина взвыл, выпуская меня из своего плена, а я рванула к дверям.
– Не трогай, Рион. Мадмуазель нужно оплакать свою свободу, – донеслось мне вслед.
* * *
Ворвавшись в собственные покои, остро нуждалась в разрядке. Вазы одна за другой разбивались о пол и мебель, дверь и стены. Осколки летели в разные стороны, розы ломались, устилая пол лепестками. Мне было наплевать!
Проиграла! Впервые в жизни проиграла! Обставил как зеленую школьницу! Ненавижу! Всем сердцем ненавижу!
Я недооценила этого мужчину! Все время делал вид, будто не видит ничего, что творится перед его носом, а сам продумывал до мельчайших деталей каждый свой шаг. Глупо было предполагать, что Глава Святой Инквизиции позволит себя обыграть. Где был мой разум? Кто сказал мне, что я умнее и хитрее его?
Дверь в личную гостиную начала приоткрываться, а потому, схватив ближайшую вазу, собиралась как следует запульнуть ей в голову ненавистного герцога.
– Твою избушку, Риэль! Какого черта?!
Девушка стояла на пороге и посекундно белела лицом. В ее глазах читался неприкрытый испуг.
Поставив вазу обратно на пол, испытала досаду.
– Я… я просто узнала о вашей скорой свадьбе, Ваша Светлость. – едва слышно проговорила девушка, нервно заламывая пальцы. – Спешила поздравить вас, простите…
– Не с чем поздравлять. – ответила зло. – Я бы хотела побыть в одиночестве.
Пройдя в свою спальню, буквально свалилась в кресло, что стояло у окна. С одной стороны, я сама желала вступить с этим мужчиной в брак ради благого дела, но с другой… Я должна была убедить его в своих чувствах и найти им отклик, чтобы выведать тайны, а получалось, что это он собирался манипулировать мной. Неужели мое приданное настолько ценное, что он отказал самому принцу? Что там на этих Ляпольских землях? Золотые рудники?
И ведь как красиво все сделал, поганец! Каждую деталь учел!
Желудок громогласно заурчал, разбивая тишину. Опять голодной осталась. Так и отощать недолго. Зря Риэль отпустила. Сейчас бы попросила ее что-нибудь из кухни принести. Наверняка в честь праздника там заготовлено много вкусностей.
Сняв кольцо, положила его на подоконник, а потом и вовсе придвинула к стеклу. Даже смотреть на него теперь не хотелось. И на браслет тоже.
– Откуда у тебя мой браслет? – возмущенно вопросили над самым ухом.
Подпрыгнув в кресле, была уверена, что сейчас встречусь головой с потолком, настолько появление Светлой стало неожиданностью.
– Твою ж матрешку! Так и до сердечного приступа недалеко! Где вы были?
– Отлеживалась. Так откуда у тебя мой браслет? – вещица взлетела и зависла в воздухе.
– Эрист подарил к Рождеству, – ответила, забираясь на кресло с ногами.
Хотелось плед, черный чай с лимоном и спать. И пусть весь мир подождет.
– Хм… А ты знаешь, что на нем следы Темной магии? Если конкретнее, то через этот браслет тебя можно отследить.
– В каком смысле? Местоположение?
– Да. – Браслет снова занял место на подоконнике рядом с кольцом. – Я же говорила тебе, не связывайся с ним. Этот засранец с детства был прытким и хитрым. А уж ума в нем и подавно достаточно…
