– Что не так, Катрин?
– Вы говорите об этих людях с таким спокойствием, легко приговариваете их к смерти только потому, что они рождены другими… – наверное, впервые решилась заговорить начистоту.
– Нет, Катрин. Вы не правы. К смерти их приговаривает закон, изданный королем. Я лишь исполняю его.
– Хотите сказать, что и ответственность за это несет король?
– Я не снимаю с себя ответственности, но и виноватым себя ни в чем не считаю. – Его взгляд был устремлен куда-то за мою спину. – Знаете, если бы я мог что-то изменить, я бы обязательно сделал это.
Воцарилось молчание. Мне больше нечего было добавить. Пыталась обвинить его, но вышло то, что вышло… Моя ненависть таяла на глазах, истончаясь, исчезая вовсе. Не за что ненавидеть. Ощущала себя точно так же, как и он – едва заметной песчинкой против целого буйствующего океана. Возможно, когда мы сможем полностью доверять друг другу, я смогу переубедить его и перетянуть на нашу со Светлой сторону, но пока… Оставалось надеяться, что свои секреты Герцог де Парион поведает мне в самое ближайшее время.
– Куда вы направлялись в такой поздний час? – вопросил заинтересованно.
– На примерку платья.
– Отчего не вызвали модистку в особняк? Юным дамам небезопасно находиться на улице в такое время.
Отчитывал, словно малое дитя, а я воинственно оправдывалась в ответ:
– Хотела прогуляться. Надоело сидеть в четырех стенах.
– Я провожу вас.
Без сомнений ухватилась за локоть мужчины. Наши отношения стали куда теплее за прошедшие дни. Словно не было между нами пропасти в несчитаные километры. Теперь улыбалась Ладисласу искренне, однако и о деле не забывала. Знала с самого начала, что этот брак лишь достижение цели, но иногда наивному сердцу все же хочется верить в сказку. Даже если эта сказка обязательно закончится кошмаром…
* * *
Веселое щебетание Риэль вывело из легкой дремы. Так и не спала ночью, нервничая непонятно из-за чего. О Бароне Мануа и моем детстве герцог ничего не спрашивал – была благодарна ему за это. Наверняка уже давно нашел всю необходимую информацию. Мне же лучше. Не знала, о чем врать, спроси он напрямик.
Вечером, по обыкновению, сидели в гостиной у камина, но, в отличие от предыдущей встречи, не в креслах, а на полу. Оглаживала мягкий ворс ковра руками. Молчали, но тишина не отягощала. Смотрели друг на друга, глупо улыбались и просто наслаждались теплом огня. Поленья приятно потрескивали, рождая огонь и в душе. Придвинувшись ближе, обнял, разрешая откинуться на грудь. Прикрыв глаза, ощущала спиной равномерный стук сердца. Ладислас был спокоен, уверен в каждом своем решении, в то время как я все больше поддавалась панике, желая отмотать пленку на пару дней назад.
За окном рождалась полоска рассвета. Темно-синее, почти черное небо сменялось серо-голубым. В детстве мне очень нравился один романтический фильм. Страстно мечтала, как и главная героиня той истории, сбежать с собственной свадьбы. Представляла, как смотрю на жениха и молчу, не решаясь сказать пресловутое «да». Убегаю из церкви – фата и пышная юбка развиваются на ветру. Букет летит в ближайшие кусты, а я с остервенением срываю фату.
Я даже путь свой продумала – ЗАГС-то у нас в городе всего один был. Забежала бы в арку соседнего двора, а там беседка. В ней по вечерам большие компании собирались. Спряталась бы в ней и сидела до тех пор, пока на землю ночь не опустится. А там и домой можно.
Никогда в своих мечтах не жалела жениха. Он виделся рябью, чем-то неживым, лишь образом. Ладислас же на пустоту не походил. Совершенно не представляла тот момент, когда будем стоять друг напротив друга. Или как будет выносить меня на руках из церкви. Или как впервые ляжем на брачное ложе, чтобы разделить его…
В голове не укладывалось. Волнение охватывало тело, а душа металась. Всегда полагалась на свое шестое чувство. Оно в это утро орало благим матом, не чураясь заковыристых выражений. Предстоял долгий день. Долгий день и, конечно, долгая ночь…
* * *
– …Перед Богом и людьми, перед Светом и Тьмой объявляю вас мужем и женой, – нудно проговорил старик, щурясь подслеповатыми глазами.
Тряслась как осиновый лист. Аккуратно развернув меня, Ладислас невесомо погладил по щеке и прижался к губам. Где-то за гранью реальности слышала звуки никак не стихающих аплодисментов. Кто-то выкрикивал поздравления. Знала, среди немногочисленной толпы приглашенных на венчание стоят и Эрист с королем. К моему удивлению, как и другие гости, о торжестве они был оповещены только сегодня. Темный переиграл всех, обвенчавшись со мной, не дожидаясь окончания траура. Теперь путь ко двору для меня был закрыт окончательно.
На улице нас обкидывали рисом и лепестками роз. Розовые, красные, желтые – они ложились на примятый снег яркими пятнами. Хорошо, хоть монетками не забрасывали. Не представляла ощущения новоиспеченных супругов, когда в лоб летит звонкая горсть.
Выносил меня, держа на руках – доверчиво цеплялась за шею. Тонкие ажурные белые перчатки совершенно не грели. За меховой накидкой скрывалось скромное длинное платье. На венчание в другом нельзя.
– Замерзла? – участливо вопросил Ладислас, усаживая меня в карету.
– Немного.
Пленив мои руки, снял перчатки и начал растирать пальцы. Согревал дыханием, хитро рассматривая меня.
– Что ты замыслил?
– Ничего. Ты очень красивая.
Засмущавшись, стукнула кулачком по его плечу. Мужчина лишь рассмеялся в ответ.
– Поспи немного. Нам предстоит тяжелый день.
– Разве мы направляемся не в особняк?
– Нет. В наши основные владения. В самое лучше место – Герцогство на краю мира, – с гордостью произнес Темный. – Тебе там обязательно понравится, Катрин.
В его объятиях, накрытая пледом, действительно задремала. Так тепло, хорошо и уютно. Укачивало, будто вновь ехала в поезде. Так странно. А ведь я, скорее всего больше никогда не увижу компьютеры, мобильные телефоны и другие изобретения современного мира. Почему-то нисколько не жалела об этом…
– Просыпайся, Катрин. – теплые мягкие губы поочередно коснулись век и кончика носа.
Нахмурившись, нащупала возмутителя спокойствия и придвинулась ближе, бессовестно закидывая ноги ему на колени. Не хотела просыпаться. Сказывалась бессонная ночь.
– Так дело не пойдет. Нас гости ждут.
– А может, ну их, гостей? – вопросила, лениво приоткрывая один глаз.
– Вам так не терпится приступить к брачной ночи? – шаловливая ладонь забралась под плед в намерении добраться до бедра.
Меня как ветром сдуло на противоположную скамейку. Герцог продолжал смеяться, застегивая собственный плащ, а карета тем временем остановилась.
Ладислас вышел первым и подал руку. Замерла прямо в проеме кареты, когда перед моим взором раскинулись просторы Герцогства.
