Сухопарый старик ловко уложил у моих ног сухие ветки и бревна. Разве что не плюнул в меня – настолько в его глазах кипела ненависть.
Ладислас привязал веревку к столбу, подписывая тем самым приговор. Не мне, себе. Когда губы коснулись затылка, едва не подпрыгнула на месте.
– Огонь очищает душу, даруя ей новою жизнь, – прошептал едва слышно. – Мне жаль.
Сомневалась, что кто-то еще заметил эту вольность.
– И мне жаль. Жаль, что любовь так и не поселилась в твоем чертовом черством сердце.
С кровожадным взглядом старик подал герцогу факел. Помедлив доли секунд, Ладислас поджег дрова под моими ногами. Совершенно не чувствовала огонь. Его тепло не согревало озябшие ноги, языки не причиняли боль. Смотрела на разгорающееся кострище. Люди ждали моих криков, воплей, жаждали представления, но я не издавала ни звука.
Герцог уже спустился к подножью возвышения. Его взгляд словно проходил сквозь меня. Не видела в нем ни жалости, ни грусти, ни печали. Никаких эмоций. Только пустоту.
– Ты видишь? – удивленно прошептала вредная тетка за моей спиной.
– Кого? – искала средь толпы, но никого сверхъестественного не находила.
– У тебя под ногами люк! – Мариана радовалась, словно выиграла джекпот.
– И? После сожжения туда скидывают обгоревшие трупы.
– Нет, дорогая. Я только что побывала там. Пеплом там и не пахнет! Зато есть тоннель! Ты понимаешь, что это означает?
– Совершенно не понимаю.
– Я чувствую! Мы подобрались близко!
– А я чувствую, что сейчас начну гореть! – психанула, не выдержав.
– Ой, прости-прости. Так, ну-ка громко повторяй за мной.
Мой голос разносился над площадью, достигал не только ушей, но и сердец людей. Наверное, так себя чувствовала Жанна д’Арк:
– Если Свет – это то, за что стоит убивать, то пусть сгорит мое тело без остатка! Но если светлая магия дарована богами ради свершения добрых дел, то огонь не тронет меня! Да будет так!
Огонь, словно сумасшедший, метнулся вверх, скрывая меня за своими дикими языками, но я все так же продолжала стоять. Ветки и бревна превратись в труху под моими ногами. Пламя осело к полу, а потом и исчезло вовсе.
По толпе разносились удивленные возгласы. Ощущала их страх и неверие. Победно улыбалась, делая шаг вперед. Мариана молчала, но мне было что сказать этим людям. Внутреннее пламя вело меня.
– Огонь не тронул меня, потому что светлая магия дается человеку, как и темная – от рождения. Мы не выбираем, какими рождаться. Боги решают за нас. Но разве Темные несут вам абсолютное добро? Уверена, хоть раз каждому из вас темные маги нанесли ущерб! Так за что казнят Светлых? За существование? Все имеют право на жизнь! – закончив свою речь, обернулась туда, где стоял Ладислас.
Смотрела ему прямо в глаза. В них жила адова бездна. Она утягивала, подчиняла, но я противостояла ей. Больше не сомневалась – наши пути пересекутся всего лишь раз, чтобы поставить последнюю точку острием рапиры.
– Увести ее! – громогласно скомандовал герцог.
Понимал. Прекрасно понимал, что уже проиграл. Проиграл во всем – в сердце, в душе, в бою. Этот раунд остался за мной, но знала, впереди нас ждет война. Та война, где выживают единицы…
Слепящая вспышка Света поглотила меня, унося на окраину Лярижа. Ветхий особняк скрипел от малейших порывов ветра. Кособокий, с зияющими проемами окон. Он напоминал дом с приведениями, но являлся именно тем местом, которое Мариана считала безопасным.
– Добро пожаловать во владения Баронессы Агелии Мануа, – проговорила Светлая, когда входная дверь распахнулась, ударяясь о едва стоящую стену.
Ошметки грязи грустно осыпались на порог.
* * *
До самой ночи сидела в подвале здания. Здесь стены были целыми. В углу горел камин – Мариана растопила его магией. Грелась, завернувшись в мягкий плед, и пила горячий чай. Была благодарна Мариане и за еду, и за одежду. Снова мой бессмертный костюм, вновь заточенные шпаги, опять желание изменить весь мир. Создавалось ощущение, будто хожу по одному и тому же кругу. По бесконечному адову кругу, не продвигаясь ни на миллиметр.
– Так что с тем люком? – спросила, вороша кочергой головешки.
– Его раньше не было. Я не впервые присутствовала на сожжении, однако, вот тебе несколько задачек. Раньше я не могла даже приблизиться к тому месту. Темная магия создавала купол вокруг арестованного и вокруг места сожжения. Это задачка номер раз. А под номером два у нас вот что: люка стопроцентно раньше не было, хотя это сооружение стоит уже черт знает сколько лет. Пол был целым! Понимаешь? Отсюда рождаются вопросы. Почему сняли купол? Как давно сняли купол? И последнее: куда ведет тоннель от места сожжения?
Мариана так и лучилась энтузиазмом. В ее голосе разве что птички не пели. Уверена, если бы она была видна глазу, над головой ее светилась бы лампочка, а то и целый нимб.
– На вопросы почему и как давно, думаю, ответа мы не получим, а вот проследить путь тоннеля нам вполне по силам. Что скажете? Отправимся туда прямо сейчас? – поднявшись, вылила остатки чая в камин.
– Мне определенно нравится твой настрой!
* * *
– Твою ж матрешку!
– Твою избушку!
– Задери тебя за ногу!
Какая там грация? Я поскальзывалась на каждом шагу. Округлый пол тоннеля был покрыт ледяной коркой. Ни одной щели. Пламя факела дрожало – приближались к выходу. Оттуда дул мощный поток ветра.
– Шевелись! Мы почти пришли! – шипела Светлая.
Она горела азартом. Я тоже чувствовала, что разгадка уже близко. Возможно, эта ночь ничего нам не даст, а наши вопросы лишь возрастут количеством, но считала, что там, где вопросы, вскоре неизбежно появятся и ответы…
Как только я ступила на снег, увидела перед собой стволы деревьев и голые ветки. Даже не имея листвы, небольшой лесок полностью перекрывал выход из тоннеля. Снег лежал ровным слоем – ни одной тропинки. Это означало, что в ближайшие два дня тайным коридором никто не пользовался. Метель всегда скрывает следы.
– Итак, мы вышли. И где же мы вышли? – пробиралась сквозь деревья, неловко цепляясь за ветки.
– Если ты поторопишься, то мы скоро узнаем! – голос Марианы казался запыхавшимся.
Когда матерные выражения закончились, а деревья остались за спиной, мой вопрос так и не получил ответа. Нет, конечно, вид поменялся. Теперь моему взгляду предстал чей-то особняк, а точнее его задняя сторона, выходящая на небольшой участок с беседкой, но я до сих пор не знала, где мы.
– Какие варианты? – спросила, рассматривая окна, в которых горел свет.
– А нет вариантов. Я точно знаю, кому принадлежит этот дом. – с уверенностью заявила Мариана. – Все стало еще запутаннее, Катрин.
