Возможно, сэндвич с салатом из куриного филе, которым он ее угостил, и в самом деле приготовила жена. И, уходя отсюда, он ложился к ней в теплую постель, под крышей самого обычного дома, неотличимого от других. Может быть, у него есть дети, даже внуки, наверняка приятели, школьные друзья, которые думают, будто знают его по-настоящему, а на самом деле не знают о нем ничего.
Только я знаю, кто он такой.
Тогда ее внимание снова привлек карабин с ключами на поясе у мужчины.
Она опустила взгляд на свой живот, провела пальцами по шраму, его пересекавшему. Если я выжила до сих пор, значит я сильнее, чем могу сейчас вспомнить. И тогда она решила, что настал момент задать себе вопрос, которого она до сих пор избегала.
Кто я такая?
43
– У меня грандиозная новость, – объявил Грин, входя в палату. – Нам удалось схватить его: твой похититель арестован!
Она сделала вид, будто лишилась дара речи от изумления. В действительности ее сковал страх. Господи, только бы он не заметил.
– Как это произошло?
– К сожалению, я пока не смогу поделиться с тобой всеми подробностями, но знай: мы никогда не совершили бы это без твоей помощи. – Он, казалось, ликовал. – Ты можешь гордиться собой.
– Стало быть, мы закончили?
– Да, дорогая, – сказал доктор, снимая пиджак со спинки стула. – Твой отец приехал в больницу, – добавил он. – Мы с ним немного поговорили: я объяснил, что тебе нелегко будет сразу встретиться с ним, но он согласился подождать, пока ты не будешь готова к общению.
– А вы куда теперь пойдете, доктор Грин?
Он улыбнулся:
– Вернусь домой, но скоро приду проведать тебя, обещаю.
– У вас красивый дом?
– Кредит тоже ничего себе, кстати сказать.
– Как зовут вашу жену? – Она сразу отметила, что вопрос застал его врасплох.
– Адриана, – ответил он после недолгого колебания.
Похоже, правда, подумала она.
– Дети есть?
Он воззрился на нее в изумлении, потом выдавил:
– Да.
– А как их зовут?
– Откуда такое любопытство? – Он опять рассмеялся, но скорее принужденно. – В моей жизни, видишь ли, нет ничего интересного.
– Просто хочется знать, – сказала она без всякого страха.
Тогда мужчина снова повесил пиджак на спинку стула и уселся на прежнее место. Как будто бы уже и не спешил никуда.
– Старшая – Джоанна, ей тридцать шесть лет. Потом – Джордж, тридцать четыре года. Наконец, младший, Марко, ему двадцать три.
Она кивнула, словно приняв это к сведению. Но ей все было мало:
– Чем они занимаются?
– Марко учится в университете на юридическом, ему осталось сдать три экзамена. Джордж с парой друзей основал небольшое акционерное общество по обслуживанию информационных систем. Джоанна в прошлом году вышла замуж, она агент по недвижимости.
Она вглядывалась в лицо мужчины: не придумывает ли он на ходу. Нет, все правда, решила она.
– Как вы познакомились с женой?
– В лицее, – ответил он как ни в чем не бывало. – Мы вместе более сорока лет.
– Было трудно завоевать ее любовь?
– Я ухаживал за ее лучшей подругой, которая нас и познакомила. После того как увидел Адриану первый раз, я проходу ей не давал, пока она не согласилась встречаться со мной.
Доктор пристально глядел на нее, но и она не отводила взгляда.
– Вы сразу сделали ей предложение?
– Через месяц.
– Подарили кольцо?
– Не мог себе этого позволить, просто спросил, хочет ли она стать моей женой.
– Что в этой капельнице?
– Психотропный препарат.
– Мои воспоминания реальны?
– Частично – да, частично – внушены под действием наркотика.
– Как давно я здесь?
– Почти год.
– Почему вы заставили меня поверить, будто я – Саманта Андретти?
– Это игра.
– Кто вы такой?
Он не ответил.
Она смерила противника вызывающим взглядом:
– Кто я такая?
Мужчина улыбнулся ей, но лицо его приняло совершенно другое выражение. Обходительность доктора Грина исчезла без следа.
– Мне жаль, – сказала она. – На этот раз выиграла я.
Монстр глубоко вздохнул:
– Мои поздравления, ты молодчина.
– И что будет теперь?
– То же, что всегда. – Доктор порылся в кармане пиджака и вытащил маленький шприц, уже заряженный. – Я введу тебе немного вот этого, и ты спокойно заснешь. Проснешься, ничего не помня.
– Сколько раз мы уже играли в эту игру?
– Не счесть сколько, – улыбнулся он. – Эта у нас любимая.
Мужчина подошел к постели. Она протянула правую руку, давая понять, что готова.
– Покончим с этим. – Передо мной – жалкий человечишко, ничего больше, внушала себе она.
Когда он наклонился, чтобы сделать укол, она протянула левую руку и ухватилась за стойку, к которой крепилась капельница. С силой дернула на себя, и стеклянный резервуар обрушился на затылок лжепрофайлера, расколовшись на тысячу кусков.
Мужчина выпустил ее руку и рухнул на пол. Он был оглушен, но не потерял сознания. Она поняла, что времени мало: скоро монстр придет в себя и завершит начатое.
Она упала с кровати прямо на него и сняла с пояса связку ключей от лабиринта. Потом, перешагнув через неподвижное тело, устремилась к выходу. Задыхаясь, с саднящим горлом шаг за шагом двигалась к двери. Закованная в гипс нога сильно мешала. Но она должна, должна добраться. Шаг, еще шаг – но с таким грузом расстояние, отделявшее ее от порога, на глазах увеличивалось. Время от времени она оборачивалась, чтобы оценить обстановку.
Негодяй понемногу приходил в себя. Сначала схватился за голову. Потом обнаружил, что исчезли ключи, и все понял. Кроткий доктор Грин приказал долго жить, теперь каждая его черта источала ненависть, словно горящая свеча – воск.
Она увидела, как он поднимается, готовый броситься на добычу, будто разъяренный зверь. Встал, прыгнул – ладони шлепнули по лицу, но пальцам не удалось ухватить ночную рубашку. Будет вторая попытка, и вряд ли ей снова повезет.
Кинувшись к железной двери, которую он покрасил белым, чтобы стало похоже на больничную палату, женщина распахнула ее так быстро, как только могла.
Переступила через порог, потянула за ручку.
Тот краткий миг, когда дверь закрывалась, растянулся до бесконечности, все движения замедлились. Ей казалось, будто она переживает какое-то дежавю, как с той девочкой, которой он внушил, что нужно убить ради того, чтобы выбраться на волю, – кто знает, происходило ли это в реальности или было очередным химическим бредом. Пока действие длилось, неуклонно стремясь к завершению, она подмечала смену выражений на лице монстра, от ярости и презрения до полного изумления.
