Хотя, конечно, кладбище тут роскошное, что греха таить. Не чета тому, которое я потихоньку начинаю считать родным, как бы это глупо ни звучало. И речь идет не о памятниках и надгробиях, которые, впрочем, тоже внушают немалое уважение. Тут атмосфера другая, тут ушедшее время ощущается куда сильней, чем там. И то, сколько людей за века легло в эту черную и жирную почву, чтобы еще сильнее удобрить ее своей плотью, тоже.
Погулять бы тут несколько часов, подышать, посмотреть. Но нет у меня такой возможности, потому что никто мне подобного не разрешал. Это чужой дом, в который я пришел хоть и с разрешения хозяина, но зарываться все равно не стоит.
Несколько призраков, ошивавшихся прямо на аллеях, раскланялись со мной.
– Не в курсе, где можно Самсона Орепьего-третьего найти? – спросил я у них. – Нет? Жаль.
Хорошо, что я сразу в телефон записал, как звали нашего с Женькой тогдашнего проводника, а то ведь так сходу и не вспомнишь. Впрочем, он наверняка напомнил бы свое имя при встрече, которая неизбежна, но лишнее внимание живых призракам всегда приятно. А мне несложно оказать им эту услугу.
– Господин ведьмак. – Орепьев-третий появился передо мной, когда я свернул на очередную тропинку. Дорогу к местному Хозяину я не помнил, потому просто топал прямо, время от времени меняя направление движения. – Рад снова вас видеть. И приятно, что вы меня запомнили.
– Самсон, ваша радость взаимна, – поправил лямку рюкзака я. – Надеюсь, вы не откажетесь и в этот раз стать моим провожатым?
– С тем и послан, – призрак поклонился. – Следуйте за мной, господин ведьмак, Повелитель ожидает вас.
– Одну минуту, – остановил его я. – Мне бы сразу подношение к дереву отнести. И тяжело, и протекать фарш может начать. Я порядки знаю, с пустыми руками в гости не хожу.
Хоть призраки и бесплотны, но живую кровь они чуют, это мне отлично известно. Фарш же нынче я прикупил свежий, только-только прокрученный, да мне его еще и не очень хорошо упаковали. Не стоит лишний раз искушать как мертвых, так и того, кто ими правит.
Местный Хозяин кладбища, как и в прошлый раз, сидел близ старинного склепа, в дверном проходе которого клубилась черная непроглядная тьма. Причем я снова поразился его неестественно высокому росту, подумав о том, что если он поднимется с кресла, то я ощущу себя Гулливером, попавшим в страну великанов.
– Ведьмак, – громыхнул его голос. – Надумал все-таки податься в мои слуги? Или пренебрег предложением? Если так, то зачем пришел?
– Мое почтение, Повелитель мертвых. – Я отвесил поясный поклон. – И почему сразу «пренебрег»? Ничего подобного.
– Значит – согласен? – довольно рокотнул бас из-под непроницаемо-черного капюшона. – Это славно. Хороший выбор, ведьмак.
– Не согласен, – твердо и с достоинством ответил ему я. – Я не могу служить никому, кроме одной единственной Хозяйки. Выбери я тебя, и она меня не простит.
– Ты о Моране? – уточнил умрун. – Пфе! Кому она хозяйка? Когда-то, возможно… Да нет, и тогда она была не так сильна, как сама о себе думала. Нынче же о ней не помнят даже камни под твоей ногой. Что уж говорить о тенях или смертных?
– О как! – опешил я, растерянно заморгав. – А про Морану-то ты откуда узнал?
– Учуял, – равнодушно ответил Костяной Царь. – В прошлый раз твоя душа была пуста, а теперь от нее просто смердит Навью. Пойми, ведьмак – мои владения очень стары. Думаю, они самые древние в этом поселении, которое вы именуете Москвой. Да тут никакими городскими стенами еще и не пахло, а я уже творил суд и расправу над теми, кто покинул Жизнь и ушел во Мрак. То, что ты сейчас видишь вокруг, это только преддверье моей вотчины, не более того. Сами чертоги лежат под землей, там скрыты от света тысячи тысяч тех, кто покинул этот мир за ту бездну времени, что я сижу на своем престоле. И даже Хозяин Подземелий не рискует переходить границы мест, на которые распространяется моя власть.
Красиво сказано. Но до чего он тщеславен – офигеть можно. Интересно, а кто такой Хозяин Подземелий? Надо будет у Нифонтова спросить, он всю эту публику отлично знает. Или у своего умруна.
Бред какой. «Своего умруна». Бррр….
– Так что я помню и Морану, и Велеса, и прочую их родню. А раз помню – то и чую, – небрежно продолжал вещать умрун. – И скажу тебе так – все они были не сильно могучи. Больше говорили, чем делали, да еще и постоянно грызлись друг с другом, потому в урочный час сгинули без следа. Туда им и дорога. А ты, ведьмак, глуп, если выбрал себе покровительницу, у которой нет славного прошлого и великого будущего. Я уж не упоминаю о том, как лихо она предавала тех, кто был ей верен.
А вот это интересно. С радостью послушал бы пару историй о Моране, тем более рассказанных очевидцем событий.
Но сколько же этому монстру веков? Вернее – тысячелетий?
– Вообще-то я имел в виду не ее, а Смерть, – отложив свои желания на потом, объяснил умруну я. – Сам же знаешь, как называется тот путь, который я выбрал.
Замолчал Костяной Царь. Замолчал, задумался, начал постукивать длиннющими когтями с синевато-стальным оттенком по подлокотнику кресла.
Молчал и я, ждал ответа. Надеюсь, он сейчас не мою судьбу решает? Блин, в сотый раз себя корю за то, что опять пошел на чьем-то поводу. Не ведьмак я, а калоша дырявая. Собака, которой крутит хвост.
– Неверно сказано. Не ты выбрал путь, а Она избрала тебя, – поправил меня Хозяин Кладбища. – И мне про то ведомо. Зачем, для чего – не понимаю. Как по мне – ты ей совершенно не нужен, ни как слуга, ни как помощник, но… Ответ хорош, ведьмак. Я прощаю тебе твой отказ. И теперь ты волен покинуть мое царство беспрепятственно.
Ну что, надо уходить. Не стоит испытывать судьбу.
– Или у тебя еще что-то за душой есть? – в голосе умруна я отчетливо слышал насмешку. Оно и ясно, он ведь отлично понимал, что я пришел не просто так. – Ты попросить чего хочешь, или узнать о чем?
– Даже за крохи знаний, что у тебя есть, Костяной Царь, иному мудрецу не будет жалко душу свою отдать. Я не мудрец, но тоже был бы рад испить из этого родника. Особенно послушать о том, кем была Морана тогда, этот мир был юн.
– Что за глупость! – от смеха умруна у меня чуть ноги не подкосились. Что я там говорил про страх? Не испытываю его больше? Заблуждался я. Просто потому, что никогда не слышал раньше вот ЭТО. – Мир был юн! Юность мира ныне не помнит никто. Разве что Святогор, что спит тяжким сном под Рипейскими горами, да и то вряд ли. Так что не позорься, говори, что тебе надобно.
– С одним из твоих подданных пообщаться хочу, – признался я. – Из совсем недавно похороненных.
– Опять ты выгоду ищешь, ведьмак, – довольно благодушно отметил умрун. – Но это ничего, это или пройдет, или тебя убьет. Помни – злато-серебро всегда предает тех, кто ему служит.
– Не в деньгах дело… – было начал я, но замолчал, повинуясь жесту Повелителя мертвых.
