И еще он был зол. Нереально зол. Подтверждением тому послужил один из фсбшников, который отлетел от Кащеевича совсем недалеко, и теперь ошалело тряс головой, которой крепко приложился о пол.
Колдун легко, как плюшевую игрушку вздернул его вверх и одним коротким движением свернул шею. Причем свернул в прямом смысле. Не сломал, а именно свернул. Лицо и затылок поменялись местами, прямо как у одного отрицательного героя в «Кавказской пленнице».
Врать не стану, здесь меня дрожь и пробрала.
Загрохали выстрелы, Стас сотоварищи все же решили проверить верность слов Пал Палыча. Колдун задергался от попадавших в него пуль, но и только. А несколько из них вовсе сплющились, это те, что ему в лоб попали.
Короткий взмах руки – и нас стало еще меньше. Один из фсбшников поднес ствол пистолета ко рту и нажал на спуск.
Щелчок пальцев – и Стас взлетает под потолок, с резким звуком ударяясь об него. И еще раз. И еще.
Третьего, последнего фсбшника накрывает какое-то черное облако, из которого немедленно раздались жуткие вопли.
И все это за считанные секунды, мы даже компанию ударной силе нашего отряда составить не успели. А теперь всё, теперь наша очередь.
– Так даже лучше, – сообщил мне колдун, потягиваясь, отчего в разные стороны разлетелись горелые ошметки сети. – Сам тебя убью. А потом разберусь с теми, кто меня одурачил.
Буммммм! Это в голову Кащеевича кирпич прилетел. Герина работа. Он по камням специалист. Он их чует, понимает, слышит. Специализируется, разумеется, больше по драгоценным, работая в качестве очень авторитетного, а потому и очень дорогого эксперта-оценщика, но и кирпичом, если что, вражине по щам засветить тоже может. Понятно, что этой твари подобные удары как слону дробина, но…
Колдун, не ожидавший подобного поворота, покачнулся, и как раз в этот момент из искры возгорелось пламя. В печке полыхнул огонь – ярко, весело, дружно.
– Вон оно чего! – нехорошо оскалился колдун. – Ишь чего задумали!
Еще три кирпича, прилетевших с разных сторон, ударили его один за другим, но и Гера уже попал в прицел заклинания. С треском обе руки ведьмака сначала нечеловечески выгнулись, а после повисли плетьми. Мой собрат завыл от боли, а после рухнул на пол без сознания.
Я же стоял как вкопанный, ошарашенный всем увиденным. Наверное, надо было что-то делать, но что?
– Ты, – колдун повернулся к Пал Палычу. – Судный дьяк, я вас не трогал. Но теперь!
Черный сгусток, подобный тому, что некогда словил и я, полетел в лицо оперативника. Тот почти увернулся, но только «почти».
И вот тут случилось неожиданное. Сверху, с труб, оплетавших тут и там потолок, на колдуна упало с полдюжины черных плетей, на деле оказавшихся длиннющими и толстыми гадюками. Они, злобно шипя, оплели его шею, плечи, голову и жалили, жалили его туда, куда могли, куда только получалось впиться клыками.
Кащеевич, стоя напротив пышущей жаром печи и сдирая с себя разъяренных змей, напоминал персонажа древнегреческих мифов Лаокоона, смотрелось это одновременно и жутко, и впечатляюще. Змеиный яд, похоже в самом деле не причинял ему особого вреда, как и говорил Дэн, но непосредственно укусы, похоже, все же доставляли боль. Странно – на пули этому демону плевать, а вот змеи смогли достичь результата. Может, потому что пули, по своей сути, мертвая материя, а змеи – живые?
А еще я наконец-то понял, что надо делать. И то, что этот шанс – он последний, других не будет. Если упущу, то нынче уж точно встречу свою смерть, мучительную и долгую. Причем не факт, что конечную.
Я, согнувшись, рванулся вперед, со всего маха налетел на колдуна, который отдирал от лица очередную змею, рвавшую своими клыками его щеку, и, разве что только не воткнувшись головой ему в живот, напрягая все силы, протащил к печи, благо та находилась совсем рядом.
Одна из змей упала мне на спину, и тут же ее зубы впились в мой загривок, ей было все равно, кого сейчас жалить. Шею пронзила боль, но я даже глазом не повел. Так и так умирать, лучше уж от яда, чем от рук этой твари.
Как я впихнул своего врага в огненное жерло – не понимаю. Серьезно. Думаю, он сам ничего такого не ожидал, потому и потерял те несколько секунд, которые могли поменять ситуацию в корне.
Но он их потерял. А я, ощущая, как волосы на голове скручиваются от немыслимого жара, успел захлопнуть нереально тяжелую и порядком нагревшуюся дверцу печи до того, как Кащеево семя мне помешало, и даже заложить ее засовом.
Змея еще раз ужалила меня, после свалилась на пол и зашуршав, направилась в сторону Дэна.
В ушах стояли неумолчные вопли и проклятия злодея, бьющегося в печи, сознание начало мутиться – то ли от эмоций, превысивших норму, то ли от злого и, похоже, не очень-то обычного змеиного яда, который сейчас кровь толчками разносила по моему телу.
Ноги подкосились, я упал на колени, но не отрывал глаз от дверцы, ходящей ходуном от ударов моего врага. Господи, до чего же живуч, там же температура, как в вулкане, а он все никак не сгорит.
Вопли сменил вой, в котором ничего человеческого вовсе уже не имелось.
– Морана, – прошептал я, чувствуя, как немеют губы. – Эта жертва тебе.
Колдун, словно услышав меня, издал такой вопль, что стены дрогнули – и затих. Остался лишь гул огня, и сочащийся сквозь зазоры удушливый запах сгорающей плоти.
Прежде чем сознание совсем померкло, я еще успел услышать ликующий женский смех, прозвучавший где-то на грани бытия. Впрочем, может его и не было на самом деле. Не знаю.
Эпилог
– Поеду я, – то ли спросил, то ли уведомил меня Николай. – Мне еще отчеты писать. Дело к концу квартала идет.
– Да не вопрос, – согласился я, ставя сумку на пол и протягивая ему руку. – Спасибо, что подбросил.
– Ну а как по-другому? – оперативник умело изобразил удивление. – Мы же друзья?
– Разумеется. – Я растянул губы в улыбке. – Ладно, созвонимся! Коллегам привет передавай. Ну и еще раз их от меня поблагодари.
Николай пожал мою руку и быстро пошел по направлению к выходу из здания аэропорта.
– Друзья, – иронично произнес я, проследил за тем, что он сел в машину, и сразу после этого извлек из телефона «симку». – И еще какие.
Я уезжал из страны. Надолго. Нет, про «надолго» – это мой личный выбор, врать не стану. Но вот совет о том, что нам, ведьмакам, хорошо бы свалить из города на некоторое время, причем желательно побыстрее, прозвучалопочти сразу после того, как мы все более-менее пришли в себя.
Непосредственно я очухался последним. Мой организм, конечно, был подвержен ядам куда менее, чем у обычного человека, но если тебя два раза гадюка куснула в шею, причем в начале лета, когда ее яд особо зол, то хорошего не жди. Да еще такая, которую призвал ведьмак.
