– Что ж, – сказал Роджер Мортимер, – как ни прискорбно, а нужно положить конец похождениям твоего супруга. Кроме того, пора расправиться и с молодым Диспенсером. Я пошлю туда отряд солдат, чтобы захватить их и привезти к нам.
– Давай отправим с ними Генри Ланкастера, двоюродного брата Эдуарда. Это лишний раз покажет ему, что самые высокородные люди на нашей стороне.
Так сказала Изабелла, и Мортимер согласился с ней.
Когда слухи об отряде, направленном для их поимки, дошли до короля и Диспенсера, последний сразу предложил уйти в какое-нибудь селение, скрыться на крестьянской ферме и там переждать, а потом возобновить попытки собрать войско.
Переодевшись в самую простую одежду, они отправились в глубь страны, как бы в поисках работы.
Однажды их обнаружил один крестьянин спящими у себя на поле. Он предложил поработать у него за еду и крышу над головой, хотя с некоторым подозрением смотрел на их лица и в особенности на руки, непривычные к крестьянскому труду.
С каждым днем подозрения его усиливались; кроме того, до хозяина доходили слухи, что где-то в этих местах скрываются те, кого разыскивает специальный отряд, посланный самой королевой, и в конце концов крестьянин отправил одного из своих работников в близлежащий город, чтобы сообщить мэру о двух подозрительных людях, которые напросились работать у него на ферме. Очень ему нужны неприятности, которые могут возникнуть из-за этих бродяг! Если один из них и вправду тот самый Диспенсер, чьего отца недавно повесили и расчленили, то лучше не связываться с подобными делами: не ровен час, и сам дождешься такого, упаси Боже!..
Не прошло много времени, как отряд Генри Ланкастера появился у дома этого крестьянина.
– Нас предали, милорд, – тихо сказал Хью. – Все кончено…
С королем приехавшие обращались почтительно. Совсем иначе отнеслись к Диспенсеру: его грубо схватили и потом всячески унижали, словно испытывали особое удовольствие от этого.
– Эй, красавчик! – то и дело кричали ему. – Теперь тебе не так удобно, как на королевских подушках?..
Его увели, несмотря на протесты короля.
– Куда вы берете его? – восклицал Эдуард. – Зачем?
– К его отцу, милорд, – отвечал один из стражников. – Готов побиться об заклад, они скоро встретятся.
Эдуард закрыл лицо руками: он не мог вынести умоляющего взгляда, которым смотрел на него Хью, когда того уводили.
Самому же королю все так же учтиво объявили, что вынуждены препроводить его в замок Ллантрисан.
– По чьему приказанию? – спросил он.
Ему не ответили.
– Вы не забыли, что я ваш король? – снова спросил он.
Ответом было полное молчание.
Его не беспокоила собственная судьба. Он думал об участи, постигшей старого Диспенсера. О, неужели то же случится и с его сыном, с таким молодым, таким красивым Хью?! Нет! Он, Эдуард, этого не перенесет! Он умрет от горя!..
Да, их жалкая попытка убежать, собраться с силами окончилась полным провалом. Как он и предполагал. Только бедный Хью порою верил в удачу. Да и верил ли на самом деле?.. Бедный, бедный Хью…
А ему, значит, предстоит отправиться в суровый и унылый замок Ллантрисан, где он будет узником. Чьим же? Своей жены? Или Мортимера?..
Тем временем Хью Диспенсера уже везли в Бристоль, где он должен был предстать перед королевой.
* * *
И вот он стоит перед ней. Перед ними.
Они сидят в креслах, как на троне, – красивая могущественная королева, кто еще недавно была так унижена и вынужденно скрывала свою ненависть к нему, и Мортимер – мужественный, смелый, сильный – полная противоположность Эдуарду. Говорят, что они давно уже состоят в любовной связи, что королева просто одурманена своей любовью, и сейчас, глядя на них обоих, Диспенсер понимает: иначе и не могло быть у этих у двоих, едва только они увидели друг друга. Потому что они созданы один для другого – оба люди страстей, люди, жаждущие власти. Королева, конечно, так же безжалостна, как и ее отец, король Филипп, жестоко расправившийся с рыцарями-крестоносцами… Но что же они задумали сделать с несчастным Эдуардом? Хью боялся и представить себе, не сомневаясь, что это будет что-нибудь дьявольски хитрое и беспощадное… Ее отец недаром был проклят Гроссмейстером тамплиеров; возможно, и дочь понесет заслуженную кару. О, пускай так произойдет!.. Но когда?.. А их сын, сын короля, юный Эдуард? Где он?.. Если бы я только мог увидеть его, с безнадежностью подумал Диспенсер, возможно, у меня появился бы какой-то шанс? Я попросил бы сжалиться надо мной, хотя бы ради его собственного отца…
Отрывочные мысли Диспенсера прервал холодный насмешливый голос королевы.
– Итак, перед нами сам Хью Диспенсер, – услышал он. – У вас менее радостный вид, чем когда мы виделись в последний раз.
– То было довольно давно, миледи.
– Да, тогда вы были похожи на любимую ухоженную собачку. Сидели на мягких атласных подушках хозяина и принимали сладости из его рук.
– Боюсь, что сладостей он больше не увидит, – заметил Мортимер со зловещей улыбкой.
– Я и не ожидаю этого, – ответил Хью с неожиданным для его собеседников достоинством.
– Вы уже достаточно объелись ими, – рассмеялась королева. – Теперь для вас все будет по-другому, обещаю вам.
– Иначе я и не думал, – сказал Хью.
– Мы отправляемся в Лондон, – решила Изабелла. – К нашему доброму и верному народу, который, полагаю, не очень по-доброму отнесется к вам.
Эти слова напомнили Хью об участи честного и преданного королю епископа Степлдона, и он подумал, не предстоит ли ему самому разделить ту же участь и быть растерзанным озверевшей толпой.
– Я смиренно приму свою судьбу, какой бы она ни была, – сказал он.
– Он расстается со всеми своими надеждами, – сказала королева, обращаясь к Мортимеру, – гораздо легче, чем можно было предположить.
– Быть может, он еще не вполне представляет, что его ждет, – резко ответил тот.
Хью безмолвно молился: «О Боже, дай мне силы перенести все, что предстоит…»
– Уведите его, – приказала королева.
* * *
Во главе своей армии королева отправилась из Бристоля в Лондон. Рядом с ней ехали Мортимер и Джон Эно. Епископ Орлтон тоже был с ними, он принимал самое деятельное участие во всем, что происходило сейчас.
Среди багажа королевы, среди платьев и украшений, была голова другого епископа, Степлдона. Мортимер советовал выставить ее на Лондонском мосту, но королева считала иначе.
– Нет, – сказала она, – я не сделаю этого. Степлдон носил священный сан. Кроме того, многие считают его добрым и честным человеком. Я не хочу, чтобы из него сделали мученика: мученики могут быть пострашнее, чем солдаты. Наоборот, я отправлю останки в Эксетер, пускай его захоронят в тамошнем соборе. Это послужит мне только на пользу.
