Сидни вытянулась в струну.
– Что-то не так.
– Уверена? – спросил Лоран.
– Да. – Она толкнула его. – Уходи. Беги отсюда. Срочно.
– Невежливо…
– Лучше быть невежливым, чем мертвым.
Не дожидаясь его ответа, она бросилась через зал к чарующей.
Весна не перешла в мерцающую дымку летнего великолепия. Вместо этого в зал ворвались реальные лозы: пробились сквозь пол, оплели столы, стулья и ноги наблюдающих магов, иллюзия искала способы надежнее закрепиться в реальности. Деревья росли, все быстрее и быстрее, раскаты грома заставили дребезжать окна. Запахи растительности перестали быть нежными, став удушающими.
То, что происходило, было не недостатком магии, а ее избытком – лишними силами, которые притягивались откуда-то и стремительно становились осязаемыми.
Сидни повысила голос, чтобы он был слышен за шумом толпы, ревом чар:
– Бошан прекращает поединок в расчете на то, что он будет сочтен сбоем магии, и настоятельно рекомендует всем уходить, пока лес не захватил все помещение.
Никто не пошевелился.
Ветви свесились с потолка. В толпу брызнули куски паркета. Какое-то дерево стремительно рванулось вверх, прямо сквозь худощавого мужчину в смокинге, убив его прежде, чем он успел потрясенно ахнуть.
Вот теперь люди пришли в движение.
Воздух стал удушливо-влажным. Выл ветер. Лес разрастался настолько быстро, что это было слышно даже сквозь панику рвущихся к дверям людей.
Сидни продолжала пробиваться сквозь толпу к творящей магию женщине. Иэн схватил ее за локоть.
– А ты почему не следуешь собственному совету?
– Посмотри на нее!
Она рывком освободилась от его пальцев.
Чаровавшая женщина находилась в центре заклинания, и лес был намерен ее присвоить. Дерево – корявое и кривое – прорастало сквозь нее, и появляющиеся ветки были в отвратительной красной влаге.
Изо рта женщины непрерывно рвался пронзительный вопль.
– Она еще жива! – с ужасом сказал Иэн.
– Магия не даст ей умереть. Она закрепится в ней. Использует ее как сосуд, оставит страдать без смерти. Никто такого не заслужил. Если я сломаю чары, то смогу ей помочь.
Сидни сделала еще шаг и приложила левую руку к сердцу женщины, а правую – к дереву.
– Сидни, нет!
Раздался резкий оглушительный треск – и тишина.
Магия закончилась.
* * *
Сидни втянула в себя воздух.
Она вдруг стала всем лесом. Она стала корнями, листьями, почвой и небом. Зелень и весна стали кровью в ее венах, воздухом в ее легких.
В мгновение ока она целиком стала магией. Магией размером с целый мир, превратившейся в точечный ураган. Он двигался сквозь воздух последовательными потоками и узорами, которые внезапно стали понятными. Магия пела у нее в теле, меняла расположение звезд. Сидни протянула руку и коснулась ее сердца.
Магия бежала по ней электрическим током. Сидни всю ее втянула в себя. Она задержала ее. Она стала ей.
Она выдохнула.
* * *
Иэна рвануло вперед вакуумом, оставленным исчезнувшей магией, – и он обвел взглядом зал. Иллюзия развеялась. Ветки и деревья остались, но теперь стали каменными и серыми, неживыми. Единственным живым здесь оставались языки пламени от опрокинутого подсвечника: они лизали скатерть. Иэн перевернул кувшин с водой и затушил их.
В зале царила тишина. Ни рева ветра, ни завывания магии. Сидни не просто прервала заклинание: она заставила его застыть.
Сидни!
Магия. Она не просто исчезла: она куда-то перешла. Он повернулся к центру зала, где заклинание начиналось. Где тело женщины с проросшим сквозь ее сердце деревом тоже стало камнем – холодным изваянием.
Сидни была настолько неподвижной, что тоже походила на статую. Он даже не знал, дышит ли она. Воздух вокруг нее мерцал, словно марево, поднимающееся над асфальтом в пустыне.
– Почему ты не умерла? – спросил он.
Она повернулась – и глаза у нее оказались зелеными, словно лесные заросли. Она увидела выражение его лица, и через несколько мгновений ее глаза снова стали серыми.
– Я – Тень. У меня был опыт отвода силы.
Ему слишком сложно было думать о том, что она озвучила, хотя он и сам это подозревал: ее присутствие здесь было почти невозможным. Благоговейный страх… и возможная польза ее происхождения… блекли рядом с сегодняшним водопадом чудес.
– Эта сила… Вся эта сила… Все заклинание, – Иэн обвел рукой зал, каменный лес, который так недавно был зеленым и растущим, – она в тебе.
Сидни кивнула. Она вытянула руки, встряхнула кистями – и с ее пальцев сорвались искры. Она смотрела, как они летят по воздуху, и улыбнулась уголками губ.
Чем больше Иэн понимал, тем страшнее ему становилось. Он не мог решить, хочется ли ему убежать или встать перед ней на колени.
– Она В ТЕБЕ.
Такое казалось невозможным: это все равно что выпить океан, что надеть на себя ураган. Ему на мгновение захотелось применить измерительное заклинание – стало любопытно, сколько магии находилось в этом помещении, – но он тут же понял, что, возможно, умрет, не произнеся даже второго слова, если она неверно истолкует его намерения.
По радужке ее глаз все еще плыли зеленые искры, похожие на светлячков.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он с напускной небрежностью.
– Немного странно. Как будто у меня под кожей течет река. По-моему, у меня на какое-то время еще и сердце останавливалось. – Казалось, ее голос существует отдельно от ее тела. – Но это не страшно. Оно мне в тот момент не требовалось.
– Ну, если это все…
Может, если он будет делать вид, что все в порядке – что она у него на глазах не превращалась в нечто иное, – он начнет что-то понимать. Он протянул ей руку.
Она покачала головой.
– Думаю, мне сейчас не стоит до тебя дотрагиваться.
– Почему это?
Она наклонила голову, став похожей на хищную птицу.
– Потому что я слышу кровь в твоих жилах и чувствую привкус твоей магии на своем языке – и могу призвать их к себе за один миг.
Ему понадобилось все его самообладание, чтобы не попятиться, не броситься бежать, словно лису от гончих.
– Да. Конечно. Яснее ясного. Пока прикосновения отложим.
– Доброй ночи, Иэн.
Голос Сидни звучал, как сердце темного леса – густого и полного тайн.
Оставляя за собой шлейф зеленого мерцания, она прошла по разрушенному залу, мимо каменных обломков побывавшей в нем магии – и Иэн почувствовал, как капли холодного страха стекают у него по спине.
