Аделе Багнери пришлось закрыть дверь кабинета, чтобы отгородиться от хаоса снаружи. Ее личный телефон лежал на столе, включенный на громкую связь. Агнесса присела напротив.
После небольшой паузы снова зазвучал хорошо поставленный голос Саманты Август:
– Прошу прощения, мы только что подверглись атаке чего-то вроде радиоэлектронного оружия. Разумеется, атаку мы блокировали. С дубиной на танк – но это так по-человечески, не правда ли?
– Вы уже не раз говорите «мы», и однако ранее утверждали, что вы одна.
– Так и есть. Во всяком случае, в биологическом смысле. На борту моего безымянного летучего объекта для судебных исков имеется искусственный интеллект. Я дала ей имя Афина. Она следит за порядком в окружающей атмосфере, приглядывая, чтобы никто не начал делать глупостей и сам же в результате не пострадал бы. Кроме того, у нее имеется связь со Всеобъемлющим Присутствием, однако полный контроль за ним осуществляет другой искусственный интеллект с другого корабля. У нас тут все готово. А у вас?
– Должны справиться, – ответила Аделе, закуривая очередную сигарету, несмотря на укоризненный взгляд Агнессы.
– Что это за звук? – спросила Саманта. – Зажигалка? Госпожа генсек, я вся ваша.
– Будьте добры, столик на двоих в каморке для парий.
Саманта рассмеялась. Приятный смех, глуховатый, чувственный. Да и голос приятный. Это хорошо.
– Так как вы намереваетесь спуститься вниз из своего корабля? – спросила Аделе.
– Хотела бы я ответить, что посредством телепортации, – но это, увы, невозможно. Я спущусь так же, как некогда вознеслась. Сначала фазовый сдвиг, и я вроде как исчезну, а потом появлюсь внутри чего-то наподобие двуслойного антигравитационного пузыря. Если бы я не была укрыта от антигравитации, то распалась бы на атомы. По сути, «антигравитация» относится скорее к эффекту, производимому полем. Гравитацию оно не столько уничтожает, сколько преломляет. Но это несущественно. После этого пузырь опустит меня вниз. Все произойдет довольно быстро, но люди увидят что-то вроде столба белого света. Соответственно, вы должны сделать так, чтобы у подножия ступеней главного здания никого и ничего не было. Дайте мне где-нибудь метров пятнадцать. Мы могли бы сопроводить все звуковым сигналом, но лучше избежать паники.
– Смотря что за сигнал, – ответила Аделе. – Меня лично вопль матки Чужих скорее порадовал бы, но за других не скажу. Нет-нет, не обращайте внимания. Мы сделали заявление для прессы. Нью-йоркская полиция и наша собственная служба безопасности также проинформированы, последние проэскортируют вас внутрь здания. Площадь у входа мы уже расчистили, у вас есть около тридцати метров.
– Хорошо, – сказала Саманта. – В таком случае, я спускаюсь через пять минут. Афина станет всем управлять отсюда. Сообщите своим инженерам и техникам, что внешняя трансляция будет под дистанционным контролем, так что если операторы камер и звука не затеют вдруг отключать оборудование или еще какие-нибудь глупости, никаких проблем не предвидится.
– Мадам Август, – спросила Аделе, – когда выступление закончится, вы будете отвечать на вопросы?
– Не уверена. А это нужно?
– Если в своей речи вы собираетесь диктовать условия, то, пожалуй, нет.
– Вы подразумеваете «условия капитуляции»?
– А вы – что предстоят переговоры?
– А, да. Тоже верно. Послушайте, я собираюсь объяснить, в как можно более нейтральных терминах, что, собственно, происходит. А также сформулировать мотивы для Вмешательства, как я их сама для себя представляю. Таким образом, я склонна полагать, что да, мне лучше будет ответить на вопросы.
Вздохнув, Аделе кивнула сидящей напротив Агнессе.
– Мы рады это слышать, мадам Август.
– Просто Сэм.
– А меня можете звать Аделе.
– Я ознакомилась с вашей биографией, Аделе, и мне все в ней понравилось. Поэтому я и решила, что если позвонить вам напрямую, это может сработать.
– Воспользуйся вы обычными каналами, вы бы до меня к данному моменту и не добрались бы еще.
– Ха-ха! Хорошо, я готова явиться. А вы?
– Секундочку, Сэм. – Аделе наклонилась к Агнессе. – Иди вперед. Нам нужно добраться до первого этажа – я хотела бы встретить ее снаружи – для этого все готово?
– Да, – подтвердила Агнесса, вставая и направляясь к двери.
– Сэм, – сказала Аделе, – внизу ждут репортеры. И они, само собой, на вас набросятся.
– Ага. Ничего страшного. Тогда я задержусь снаружи на несколько минут, но дольше не обещаю. Поторопитесь, Аделе.
– Уже иду.
Самая лучшая картинка была у Си-эн-эи-си, их оператор оказался ближе всех к наспех отгороженной площадке у фасада здания ООН. Джоуи Кран также время от времени переключался на своих мониторах между другими трансляциями, включая несколько десятков репортажей с мобильников – эти сильно тряслись и иной раз показывали лишь панораму тротуара с множеством ног, иногда же их пьяно разворачивало, так что на экране появлялись перекошенные силуэты нью-йоркских небоскребов или огромный корабль над головой. Все это означало, что у владельцев телефонов от нервного напряжения трясутся руки, а звук многочисленных голосов слился для Джоуи в непрерывный гвалт, словно в полном ребятишек школьном спортзале. Репортерша Эн-би-эс, по имени Черри, говорила сейчас о только что поступившем официальном заявлении ООН. Саманта Август должна была спуститься из корабля с минуты на минуту.
Джоуи принялся судорожно гуглить имя писательницы, но тут же обнаружил, что как только оно стало известно, поисковые серверы упали под наплывом запросов. Ему смутно помнился весьма горячий диспут между ней и Этвуд на конвенте несколько лет назад (как выяснилось впоследствии, он был отрепетирован заранее, что-то вроде розыгрыша, о котором дамы никого не поставили в известность, однако отыграно все было просто профессионально – чудовищные, уничтожающие обвинения так и сыпались с обеих сторон, зрители, по большей части канадцы, от шока едва в обморок не попадали).
Еще он знал, что по ее вещам поставили как минимум один телесериал. Там была и фотография авторши – весьма эффектной, рыжеволосой, с ясным взглядом и, надо полагать, в ее присутствии окружающим было не слишком-то уютно. Это воспоминание потянуло за собой другое, и Джоуи сообразил, что она ему и в самом деле знакома – вернее, ее видеоблог.
О да, оказываться в осаде ей не впервой. Поскольку она позволяла себе иметь собственное мнение.
Вероятно, у определенных категорий населения она вызывала ненависть с первого взгляда. Потому что женщина, потому что бесстрашная, потому что белая, в конце концов. Во всяком случае, можно полагать, что бесстрашная. Насколько ему было известно, видеоблог она вести не прекращала. Время от времени ему попадались отдельные фрагменты, да и женщина на той фотографии вовсе не производила впечатления крольчихи, которую легко напугать. В довершение всех неприятностей она даже американкой-то не была.
