Но давайте вот о чем подумаем. До нынешнего дня люди если и жили за пределами планеты, то на заросшей грязью космической станции, теряя здоровье в невесомости. А сегодня человечество объявляет Луну своей новомодной резиденцией. Увы, делают это ни хрена не американцы. Однако, ребята, давайте смотреть на все вот с какой стороны. Первый шаг сделал все же Нил Армстронг, а вот за чемоданы взялись китайцы.
На наших глазах вершится история, а мы все вместе за этим наблюдаем в видеоблоге Джоуи. Одно это разве не здорово?
Так, мой чат, похоже, взбесился. Это вы из-за неамериканцев так взвыли? А я что, виноват? Или, вернее, ладно, вините меня, но тогда уже и себя заодно, и своих папочку с мамочкой, да и их папочек-мамочек тоже. Нам всем было наплевать, не забыли? Мы сами махнули рукой на космическую гонку. Ну да, Серые нам не давали, но это потому, что почти никто не знал правду. Если бы все вышло наружу, скажем, в восьмидесятых, уж мы бы, надо полагать, разъярились? Что вы тут делаете у меня под окнами, проходимцы инопланетные? И вот что я вам скажу – я в Афгане выжил, Луна с этим и рядом не стояла – неудивительно, что Серые как-то не захотели свои базы в Афганистане устраивать. Моджахеды бы им точно задницы надрали. Так что послушайте-ка сейчас меня. Особенно вы там, президенты в отставке! Мы бы им задали перцу, не будь у вас кишка тонка сказать людям правду. Мы бы их давно в блин раскатали!
Так, я, похоже, уже совсем в раж вошел. Это потому что мне на любимую мозоль наступили. Секретность, ребята, сами знаете. Дерьмо эти ваши секреты! Только и годятся, чтобы всякие трусы за ними прятались. Будь я так же несдержан на язык, как Кинг-Кон, я бы сейчас сказал, что вам, а не секреты… сами, наверное, можете догадаться, что я сказал бы, да? Начинается на «х», а дальше там буква «у», а продолжать, я так понимаю, уже и не нужно.
Так что, короче, китайцы нас уделали. Они сейчас на Луне, творят историю. А мы, янки, просрали гонку. И со свистом. Дорогие мои американцы, нам остается только утереться. Присаживаемся поудобнее, ноги на стол, открываем пиво, тянемся за попкорном – и смотрим шоу. Все равно мы последнее время ничем другим не занимаемся, так?
Очевидно, автоматические системы станции, предназначенные на случай внезапной разгерметизации, продолжали работать. Когда взрыв пробил брешь во внешней стене, воздух из коридора за ней вырвался наружу, но на трех люках – в конце коридора и по обе стороны от отверстия – тут же защелкнулись массивные замки.
Шэнь в сопровождении двух разведчиков первым проник в коридор. Он старался осматриваться как можно внимательней. Ничего явно инопланетного внутри не оказалось. Механизмы на трех наглухо закрытых дверях перед ними, позволяющие попасть вглубь станции, выглядели более или менее узнаваемо, обнаружились даже вращающиеся рукоятки, предположительно для открытия вручную, а также панели управления – по девять рядов из трех круглых кнопок на каждой. Мимо Шэня к центральной двери двинулись инженеры, выяснять, как им стравить воздух из помещения за ней, чтобы использовать его в качестве шлюзовой камеры.
Сердце громко бухало у него в груди. Один из инженеров принялся нажимать на кнопки. Так продолжалось некоторое время. Возможно, подумал Шэнь, придется взрывать двери в каждую комнату, куда им захочется войти. Это означает, что в скафандрах надо оставаться как минимум до тех пор, пока хотя бы часть брешей не заделают и не загерметизируют. Тогда уже можно будет доставить внутрь переносные баллоны и открутить краны. Быть может, после этого следующие двери начнут наконец открываться сами. Вариант не идеальный, впрочем, особых подарков от Серых он и не ждал.
Потом инженер рядом с панелью шагнул назад, а дверь беззвучно открылась. Инженер повернулся к Шэню, тот рассмотрел у него на лице сквозь забрало шлема озадаченное выражение. Через мгновение инженер поднял руки и пожал плечами, насколько позволял скафандр.
Двое разведчиков с оружием на изготовку ступили в следующее помещение.
Верхний этаж базы Серых на «Объекте-71» состоял преимущественно из пустых комнат. В некоторых на стенах сохранились кронштейны, но кроме них о технике и оборудовании ничего не напоминало. Все было вывезено подчистую. Только в самом центре комплекса инженеры Шэня обнаружили что-то вроде машины для регенерации атмосферы. Впрочем, конструктивно она словно бы не принадлежала к залу, где находилась. Устройство стояло на четырех коротких ножках в самой середине совершенно пустого помещения. Сверху от него поднимался пучок труб и исчезал в потолке.
Биологи начали тестировать атмосферу на наличие загрязнителей или биомаркеров, и примерно спустя час неслышного остальным обсуждения вынесли вердикт, что она пригодна для дыхания. Более того, как сообщил Шэню глава биологов, количество в ней кислорода и азота соответствовало земному.
К этому времени вся группа уже переместилась под кровлю базы, шла работа по заделыванию первоначальных пробоин во внутренней стене комплекса. Внутрь занесли оборудование, помещения рядом с местом первоначального проникновения были завалены чуть ли не до потолка. Когда расставили и включили обогреватели и была дана команда разоблачаться, все вылезли из скафандров, в воздухе, все еще ледяном, зазвучали возбужденные голоса. В помещении, получившем название «Комната 5», был развернут коммуникационный центр, после чего через спускаемый аппарат и спутник связи установили канал со спутниковым центром в Цзюцюане, позволяющий передавать и видео.
Морпехи Шэня тем временем закончили обследование этажа. В одном из последних помещений обнаружился прочный и внушительных размеров люк в полу. Рядом имелась контрольная панель, по виду напоминавшая лекционную кафедру, только меньших размеров. Наклонная поверхность с кнопками оказалась разбитой, так что воспользоваться ею возможности не было.
Пока инженеры продолжали изучать панель, Шэнь собрал в комнате с полдесятка морпехов. Капитан был рад, что от усиленного скафандра удалось избавиться, хотя к низкой силе тяжести он пока еще привык не до конца, особенно это чувствовалось при резких движениях. Он слышал шум из соседних помещений, где сейчас принялись собирать раскладушки. Более высокие женские голоса, похоже, больше интересовались гигиеническими протоколами.
Его заместитель, лейтенант Хун Ли, подошел и встал рядом. Оба изучали массивный люк.
– Возможно, придется сверлить, – сказал лейтенант. – Дрели у нас с вакуумным отсосом, так что пыли особо быть не должно, но я все же рекомендовал бы на это время закрыть в комнату доступ и загерметизировать ее.
Хун Ли, инженер-механик, защитил диссертацию в Канаде, в университете Саймона Фрейзера. Он каким-то образом умудрялся создать у всех впечатление, что дело свое знает прекрасно, – Шэнь находил это качество полезным и в каком-то смысле ободряющим. Однако поразительного контраста с внешним видом это не отменяло – у него была рельефная мускулатура, приплюснутые уши и вислые плечи профессионального борца. Глаза на широком, покрытом шрамами лице совсем маленькие, а говорил он чуть ли не шепотом – за исключением тех случаев, когда отдавал команды солдатам, тогда регистр его голоса опускался до громыхающих басов.
